ели молча, размышляя об услышанном. Джим думал о Лоррейн, висящей под потолком напротив зеркала с тюбиком губной помады в окоченевших пальцах. Эта сцена не выходила у него из головы, она преследовала его. Может, стоило бы изложить ее письменно, подумал он, но почувствовал себя циником и отказался от этой идеи.
– Что ж, Роберт, – проговорил Алан упавшим голосом, – раз уж мы про такое заговорили, могу и я рассказать кое-что. В тот вечер я отправился навестить Мэри и Элизабет. Вряд ли это как-то связано с Лоррейн, но, честно говоря, не знаю, что и думать. Помнишь припадок, который случился с Мэри у гроба Пенни?
– Да, когда она крикнула сестрам, чтобы они не давали кому-то приблизиться к девочке. Что она не позволит забрать у нее единственную дочь… Ты это имеешь в виду?
Алан вкратце пересказал то, что услышал от Амелии и ее сестры Карлоты. Несколько секунд он сомневался, стоит ли описывать сцену в комнате Мэри Энн, но общаться с пастором имело смысл только искренне, иначе нечего было упоминать эту дикую историю. Возможно, совместно с Робертом и писателем они могли бы докопаться до правды.
– Ну и дела, – пробормотал изумленный Джим. – Мягко говоря, шокирующий рассказ. А ты уверен, что эти женщины не увлекаются спиритизмом и прочими чудачествами?
– Это исключено. Я знаю их много лет, это очень разумные женщины; кроме того, начало истории уходит еще в те времена, когда погиб Виктор. Почему они мне не рассказывали про это раньше? Ведь я живу по соседству и провожу в их обществе много времени. Они знают, что, если что-нибудь понадобится, ко мне всегда можно обратиться за помощью.
– И мне они ничего не говорили, – сообщил Роберт. – Притом что большинство людей в подобных случаях прежде всего ищут поддержку церкви.
Лоретта, цокая каблуками, принесла поднос с тарелками. Затем включила телевизор и уселась на табурет.
– Надеюсь, мой сериал вам не помешает? Не успела посмотреть вчера вечером и не записала, – объясняла она.
Джим улыбнулся.
– Ты у себя дома, – ответил он. – Имеешь право делать что хочешь.
– А вы мои гости, – Лоретта за словом в карман не лезла. – Если надумаете переехать в Пойнт-Спирит, уступлю вам это заведение за самую что ни на есть привлекательную цену, и тогда уже вы будете его хозяином.
Джим отметил, что это неплохая идея. Но в следующее мгновение на экране замелькали титры, и Лоретта погрузилась в сериал.
– Джим, а что ты про все это думаешь? Понимаю, что нехорошо спрашивать в лоб, но ты приехал издалека, почти ничего тут не знаешь, и твоя точка зрения может быть наиболее объективной.
Роберт и Алан выжидающе уставились на Джима. Тот пожал плечами. Он не сталкивался с подобными явлениями, но как писателю ему все это чрезвычайно любопытно. В этот миг решение было принято окончательно: он уничтожит все двадцать страниц своего творения и начнет другое, новое, в котором опишет упомянутые события, которых скопилось уже немало. Он заметил, что пастор и Алан смотрят на него выжидающе, и без аппетита доел свое пюре.
– Я не верю в привидения, – произнес он наконец. – Точнее, ни разу в своей жизни их не встречал. С другой стороны, ты утверждаешь, что сестры не из тех, кто выдумывает страшные истории, им было стыдно в этом признаться. Может, им действительно что-то померещилось, и ты как врач сможешь объяснить эти виде́ния какой-нибудь теорией о бессознательном. Очевидно одно: что-то их напугало. Я считаю, что первым делом мы должны обследовать дом. По крайней мере это хоть как-то успокоит людей, которые в нем живут. Дом старый, деревянный, неудивительно, что по ночам в нем появляются всякие звуки.
– Именно, – отозвался Алан. – Именно так я и думал, пока в комнате Мэри со мной не произошло то, о чем я вам рассказал. Понятия не имею, как это объяснить. Ни разу в жизни ни с чем подобным не сталкивался. И все же как человек – не как врач, а в первую очередь как человек – я уверен: там что-то было. Не знаю, в чем дело: откуда взялись эти колебания воздуха, эти сквозняки… Не могу объяснить… Но главное, шепот.
– Черт возьми, еще и шепот, – нахмурился Джим. – Пожалуй, это самое странное.
– То есть ты хочешь сказать, – начал пастор, – что мы найдем рациональное объяснение и причина галлюцинаций исчезнет?
– Я в этом уверен. Осмотрим чердак. Очень может быть, там обнаружится полчище крыс или мышей, которые бегают по всему дому, проникая сквозь мельчайшие отверстия. Вот тебе и шаги по ночам. А может, прячется старый паровой котел, это объяснит порывы ветра, которые проносятся по старым воздуховодам…
– Но они говорят о каком-то человеке, Джим, – перебил Алан. – О человеке, которого Элизабет встретила в саду. Это мужчина из плоти и крови. А тень над кроваткой Пенни? Склоняюсь к тому, что речь идет о массовой галлюцинации. В первом случае ее причина – смерть Виктора, во втором – Пенни. Ужаснее всего то, что бедные женщины не спят по ночам. Бессонница со временем еще более все осложнит. Посттравматический стресс сам по себе может вызвать галлюцинации, и не только слуховые. Паранойю никто не отменял.
– Вы вроде бы собирались зайти утром к сестрам Морелли, выразить соболезнования, – напомнил Роберт. – Если что, могу составить вам компанию. А Алан заглянет одновременно с нами, но вроде как сам по себе. Так будет выглядеть более естественно. У Карлоты непростой характер, вряд ли ей понравится, что кто-то сочтет ее историю плодом галлюцинации.
– Мне кажется, что это неплохая идея, – согласился Алан. – Я мог бы зайти часов в пять.
– Итак, решено. Завтра отправимся к ним все вместе и послушаем, что они скажут, – заключил Роберт. – Я тоже неплохо знаю сестер и уверен, что, если подойти к делу деликатно, они согласятся на сотрудничество.
После ужина все простились возле кафе, и каждый зашагал в свою сторону. Минут через пять Алан нагнал Джима, однако по дороге они почти не разговаривали: каждый думал о завтрашней встрече у Морелли. Доктор пожелал доброй ночи и повернул в свою сторону, а Джим все еще думал об услышанном, а заодно о том, не позвонить ли своему литературному агенту, чтобы тот навел справки о прошлом Пойнт-Спирита. А что если написать книгу о тайнах этого городка, основываясь на реальной истории? Джим взвешивал все детали, и чем дальше уходил он от центра, тем интереснее и ярче представлялась ему будущая книга. Поглощенный раздумьями, он машинально посмотрел на часы: было уже больше одиннадцати. Тьма вокруг сгустилась. Он уже шагал по дорожке, ведущей к калитке, как вдруг увидел фигуру, прислонившуюся к металлической ограде. Завидев его, фигура выпрямилась. В сумерках Джим различил джинсы, кроссовки и какой-то сверток в руке. Подойдя поближе, он с удивлением узнал Элизабет Морелли, поджидавшую его возле дома. На девушке было вязаное пальто, такое пушистое, что ноги ее выглядели совсем тонкими. Поверх каштановых волос красовалась зеленая шерстяная шапочка с помпоном. Элизабет с невинным видом протянула ему руку, и Джим машинально ее пожал.
– Простите, мистер Аллен, я знаю, что уже поздно. Но мама сказала, что вы – автор «Катрины», и я принесла вам книжку, чтобы вы подписали.
Удивленный как самим фактом визита, так и выбранным для него часом, Джим неподвижно глядел на протянутый ему экземпляр «Катрины и волшебного ключа».
– Да уж, так поздно я никого не ждал. Ты ведь та самая Элизабет, верно?
Девушка кивнула. Ее белоснежная кожа контрастировала с розовым ротиком, а глаза были большие, ясные.
– Понимаю, что поздно. Но я уже несколько раз к вам заходила и звонила в дверь. Я подумала, что вы отправились куда-то поужинать, и вернулась через пятнадцать минут.
У него сжалось сердце, а в ушах отчетливо прозвучал голос его литературного агента: «Старайся не выглядеть извращенцем».
– Значит, ты уже пятнадцать минут здесь стоишь?
– Мне не холодно, – улыбнулась девушка.
Джима переполняли сомнения. Что делать: действительно подписать книжку глухой ночью на ледяном ветру в скупом свете лампочки, облепленной дохлым мухами, или отправить девчонку восвояси?
– А не слишком ли поздно для прогулок? Мама знает, где ты?..
Джиму показалось, что Элизабет покраснела. Ему стало жаль девушку. Он открыл калитку и пригласил ее в дом.
– Маме нездоровится, а тетушки легли пораньше. Хотя Амелия знает, что я пошла к вам подписать книгу.
– Ну и отлично. Проходи. Надо согреться. «Старайся не выглядеть извращенцем, – повторял он себе. – Извращенцем… Извращенцем…» Между прочим, я как раз завтра утром собирался навестить твою семью, – сказал он, отпирая дверь дома. – Раньше было неудобно. Но я ваш сосед, и мне хотелось бы принести соболезнования твоей маме и тетям. Входи, не стесняйся. Могу приготовить тебе горячий шоколад и растопить камин.
– Было бы замечательно, – сказала она, снимая шапочку. – Спасибо, мистер Аллен. Эту книжку мне подарил папа, когда я была маленькая. Он ее привез из поездки. А я убиралась недавно и ее нашла. Я знала, что у меня есть книжка про Катрину, но не знала точно, где она. Мне бы очень хотелось, чтобы вы ее подписали.
– Конечно, с удовольствием, – ответил Джим, направляясь на кухню. – Ты добавляешь сахар?
Заваривая шоколад и подкладывая в камин дрова, он осторожно рассматривал девушку. Элизабет не поднимала глаз и даже не взглянула на интерьер домика. Она сидела неподвижно, держа на коленях книжку. «Воспитанная девушка», – подумал Джим. Печальная и немного рассеянная. Скорее всего, это из-за того, что произошло в их доме. Склонившись перед камином, он видел краем глаза, как она шевельнулась и сняла наконец ужасное пальто, в котором пришла. Теперь на ней оставалась лишь тонкая розовая блузка с длинным рукавом. Малышка наверняка продрогла до костей, ожидая его возле дома. Джим вновь ощутил щемящее чувство жалости.
– Посмотрим, что там у тебя за книжка, – произнес он, присаживаясь рядом. – Похоже, одно из первых изданий. Вышла в 2002 году, тринадцать лет назад. Похоже, ты с ней бережно обращалась.