Кровавое преступление, атмосфера романов Агаты Кристи, хитроумные подсказки – вот что ждет участников.
Действие игры разворачивается в последние десятилетия XIX и первые десятилетия XX века. Чтобы добавить сюжету интриги, в каждой части фигурирует инспектор полиции или детектив, вошедший в историю. Некоторые персонажи взяты из литературы (Шерлок Холмс, Жюль Мегрэ, Огюст Дюпен), другие – вполне реальные люди: например, Эжен-Франсуа Видок, начальник особой бригады безопасности «Сюртэ», или Луи Форестье, комиссар полиции, который помог арестовать Ландрю.
Чтобы воплотить эту безумную затею в жизнь, Ив де Монталабер выбрал в качестве декораций «Дом трех вязов», впечатляющий особняк в тридцати километрах от Руана, который он унаследовал от предков и отреставрировал от подвала до чердака. «Я сразу понял, что этот дом станет идеальным игровым полем, поскольку он великолепно подходит для выбранного нами периода».
Основатель компании «Энигма», конечно, граф и владелец поместья, но выглядит он отнюдь не старомодно: в стильном пиджаке, кроссовках и со смартфоном в руке, этот щеголеватый пятидесятилетний мужчина шагает в ногу со временем. За последние двадцать пять лет он сколотил состояние, создавая настольные игры и превращая их в цифровые приложения. Несмотря на такой профессиональный опыт, он сожалеет о том месте, которое заняли в нашей жизни экраны и виртуальность: «Даже если мы еще не осознаем этого, метавселенная скоро вторгнется в нашу жизнь, со всеми вытекающими отсюда рисками зависимости. Тем не менее многие геймеры по-прежнему испытывают тягу к материальным развлечениям, как читатели – к бумажным книгам. Я давно мечтал создать сюжетную игру, которая не зависела бы от новых технологий».
Именно интуиция побудила предпринимателя взяться за этот рискованный проект: «Я был убежден, что в ролевых играх высокого класса есть свободная ниша, которую можно занять. “Энигма” не имеет ничего общего с эскейп-игрой или традиционным квестом. Участники полностью погружаются в созданный мир и сливаются со своим персонажем. Сценарий убийства всегда детально продуман. Однако диалоги заранее не написаны: игрокам приходится импровизировать в соответствии с эпохой и реагировать на все ситуации, с которыми они сталкиваются».
Но кто же эти выдающиеся игроки? На этот вопрос Ив де Монталабер отвечает более сдержанно: «Я, конечно, не могу назвать их имена, поскольку они ревностно охраняют свое конфиденциальное участие. Скажем так: среди игроков – успешные предприниматели, артисты, а иногда и политические деятели… Всем им иногда хочется отдохнуть от суматошной повседневной жизни».
Не говоря уже, конечно, об их доходах… Ведь «Энигма», которую считают невероятно элитарной, все чаще попадает под огонь традиционных геймеров, которые с упреком утверждают, что все это не более чем развлечение для богатых, предпочитающих общаться «со своими». Создатель игры отвергает такую критику: «“Энигма” – вовсе не светский салон! Все участники искренне любят решать интеллектуальные задачи. Однако в игре их поджидают весьма необычные ребусы. Костюмы, реквизит и даже транспортные средства мы подбираем в соответствии с эпохой. Мы не приветствуем анахронизмы. И привлекаем дополнительные материалы, чтобы сделать историю более реальной, приблизить ее к жизни. Разумеется, за все это приходится платить, что объясняет, почему игра до сих пор не стала доступной всем желающим».
Хотя Ив де Монталабер и не подтверждает этого, уверяют, что участие в игре забронировано на год вперед. В ответ на такую популярность от соискателей теперь даже требуется поручительство от «стариков» – таким образом, будущих следователей-игроков отбирают еще тщательнее. Как мы видим, даже в мире ролевых игр роскошь в моде, и положение дел далеко от критически затруднительного.
Глава 1Интерлюдия
Пока Ив де Монталабер беседовал со своим помощником, великолепно исполнившим роль лейтенанта Гийомена, в гостиной подавали миллезимное [11] шампанское с изысканными десертами. Первые минуты после решения головоломки всегда проходили особенно волнительно: участники наконец-то могли поделиться впечатлениями, оценить выступление друг друга и высказаться о ходе расследования.
Поль Гранже, член парламента и бывший бизнесмен, взялся за второй бокал. Вид у него был слегка надменный, хотя и не такой суровый, как у генерала, которого он играл.
– Я с самого начала знал, что Моро виновен, но не понимал, как он провернул это дело. Насчет граммофона… нет, я никогда не додумался бы.
Жиль Вотрен, который, как и его герой, был врачом из богатых кварталов, с сомнением покачал головой.
– И я бы тоже. Я исключил возможность того, что убийца вышел через дверь, так что оставались только окна.
– А вы, Катрин? – спросил Гранже. – До чего вы добрались в своем расследовании?
Катрин Лафарг была спортивной, энергичной женщиной – ее личный тренер не давал ей покоя, – но она настолько свыклась с ролью, что по-прежнему смотрела на всех свысока, как жена богатого промышленника. С непринужденной грацией Катрин пригубила шампанское.
– О, я не была на все сто уверена насчет Адриана. С другой стороны, я с самого начала понимала, что убийство совершилось до взрыва.
– В самом деле? – удивился Гранже.
– Хлопком петарды меня не обмануть. Я занималась стрельбой в помещении и сразу поняла: что-то не так. Жертва погибла задолго до предполагаемого момента убийства… классика закрытой комнаты. Мне сразу вспомнилась «Тайна желтой комнаты» Гастона Леру.
Фабрис Арто, он же Луи Форестье, до этого момента хранил молчание, отдыхая после пламенного выступления, которым совсем недавно поразил аудиторию.
– Это один из моих любимых романов, – сказал он. – Его очень хвалили Агата Кристи и Джон Диксон Карр.
Катрин отсалютовала ему бокалом.
– Как бы то ни было, Фабрис, ваше расследование прошло блестяще. Вы не только разоблачили преступника, но и обнаружили мотив. Однако у вас все же было одно чертовски важное преимущество перед остальными игроками: вы дни напролет придумываете сюжеты.
– Вы обвиняете меня без причины, Катрин. Если мне не изменяет память, я никогда не писал криминальных романов.
– Шучу… Просто мы все умираем от зависти.
– Я уверен, что следователь всегда выказывает свои лучшие качества, разоблачая столь неординарного преступника. Мне кажется, вы прекрасно вжились в роль этого журналиста, Адриан. Сыграли безупречно.
Адриан Моро, успешный молодой актер, закурил сигарету. В реальной жизни он курил столько же, сколько его персонаж в игре. Адриан медленно разглаживал усы, которые отпустил для роли в историческом сериале от «Нетфликса».
– Я восхищаюсь своим персонажем. Этот журналист – настоящий мерзавец, но мне нравится такая смена образа… Все роли, которые предлагают актерам в наши дни, проходят через частое сито политкорректности. Печальная картина!
– Но вы не в первый раз играли убийцу… Как называется тот триллер, в котором вам досталась роль ревнивого любовника?
– «Смутные воды»… Развесистая клюква, скажу я вам. Только не передавайте никому мои слова – этой картине я обязан всей своей карьерой.
– И номинацией на премию «Сезар» за лучший мужской дебют, – с нескрываемым восхищением добавила Катрин Лафарг.
– Моя первая и последняя номинация, уж поверьте. Стоит принять предложение от американской киноиндустрии – и всё, на вас смотрят как на отработанный материал.
Моро взглянул на лжекомиссара.
– А вас, Фабрис, когда-нибудь просили написать сценарий для сериала?
Писатель мрачно нахмурился.
– Я никогда не был большим поклонником сериалов и слышал, что работа над сценарием – это сущий кошмар: какие-то невыполнимые условия, бесконечные встречи… В романе можно создать целую армию одним росчерком пера – и совершенно бесплатно.
– Наверное, вы правы. К чему играть по чужим правилам, когда вы и так добились успеха, верно? Кстати, когда выйдет ваш следующий роман? Вы давно ничего не публиковали…
Фабрис Арто улыбнулся, но вопрос, казалось, его смутил.
– Пока что у меня нет никаких планов… Я слишком долго работал в адском ритме.
– Ну вот! – воскликнул Гранже. – Вы же не собираетесь завершать карьеру, в ваши-то годы?
– Мне скоро шестьдесят. И я говорю только о том, чтобы слегка расслабиться, замедлить темп жизни… Вы еще не устали от политики, Поль?
– О, меня все сильнее тянет в Венецию… Эта страна стала неуправляемой. На шестьсот миллиардов больше долгов после ковида, а люди стонут, что мы бросаем их на произвол судьбы… Они считают нас ужасными либералами.
Моро пожал плечами.
– Когда принадлежишь к элите, говорить легко! Моя мать всю жизнь работала поденщицей за гроши. И, если б не я, так и продолжала бы мучиться.
– Что ж, вы – живое доказательство: успеха добивается тот, у кого есть честолюбие. Вы ведь не сидели сложа руки, дожидаясь, пока вам предложат роли? Чтобы дойти до вершины, надо как следует потрудиться.
Моро рассмеялся. Все так вжились в роли, что перепалка генерала и журналиста продолжилась и после окончания игры.
– Ох уж эти иллюзии меритократов! Добрые советы власть имущих, которых хлебом не корми, дай порассуждать о важности труда…
– Вы меня ничуть не удивили. Я заметил, что вы подписали это нелепое открытое письмо от левых антикапиталистов вместе с вашими друзьями-художниками и профсоюзными деятелями. Эти яркие личности живут в роскоши за счет государственных субсидий…
– Я предпочитаю угощаться пирожками на вечеринке в саду Елисейского дворца [12].
Гранже рассмеялся в ответ.
– Интересно, что подумают ваши друзья, если узнают, сколько вы тратите на участие в нашей игре? «Энигма» – не самое дешевое развлечение…
– Мне всегда нравилось тратить заработанные деньги. Если Фортуна повернется ко мне спиной, что ж, так тому и быть. Я предпочитаю жить сегодняшним днем и поменьше думать о будущем.