Майор Бельво, которая вела допрос, вызвала у меня живейший интерес. Несмотря на грубоватую внешность, она обладала определенным шармом, и вполне вероятно, что при других обстоятельствах я попытался бы за ней приударить. На первый взгляд вопросы казались банальными, но я чувствовал, что моя писательская деятельность привлекла ее внимание не просто из любопытства и что она, возможно, думает связать мои произведения, бог знает как, со своим расследованием.
Если верить газетам, полиция зашла в тупик. Как я и ожидал, никаких вещественных доказательств не нашли, и я не опасался, что в моем прошлом раскопают что-то значимое. Кроме кражи рукописи, о которой никто не мог знать, мне совершенно не в чем было себя упрекнуть.
Самые страшные преступники часто оказываются весьма респектабельными людьми.
И все же в одном я рискнул – отправил полицейским анонимное письмо с намеком на «Пять поросят» Агаты Кристи. Вдруг накатило такое детское желание, да и почему бы не навести следователей на ложный след? Поскольку мотивов для убийства не было, пусть тратят время на их поиски…
О своих товарищах по игре я почти ничего не знал. Катрин Лафарг – женщина-загадка. У нее была репутация «беспощадной убийцы» в профессиональном мире, и я лично не стал бы ей доверять, окажись на месте ее друга или, что еще хуже, мужа. Из Адриана Моро в игре получился отличный убийца, однако ему не хватало некоторых качеств, чтобы стать таковым в реальной жизни. Самым подозрительным казался Поль Гранже: трагическое и загадочное исчезновение его жены в морской пучине говорило не в его пользу. Хотя он избежал правосудия, половина Парижа верила, что он в самом деле убил жену, чтобы получить ее состояние. Поговаривали даже, что некоторые, встречаясь с ним, вздрагивали, когда пожимали ему руку. И раз уж он убил однажды…
Так что мне бояться было нечего. И все же меня удивляло то, что я вышел из этой истории без особых проблем, несмотря на все силы, задействованные полицией. Герои романов, которыми я так восхищался, теперь почти разочаровали меня. Что в них такого замечательного, если я тоже мог совершить преступление и, в отличие от них, выйти сухим из воды?
Больше всего я горжусь тем, что в течение нескольких недель после убийства мне удалось остаться трезвым. «Трезвым» в данном случае означает «не напиваясь с утра до вечера». Я знал, что должен держать себя в руках. Я не имел права разрушить все, дойдя до вершины.
Как ни странно, я ничуть не удивился, когда ровно через месяц после смерти Монталабера меня навестила майор Бельво. Она не потрудилась заранее связаться со мной, а просто пришла и позвонила в дверь. Конечно, я мог бы послать ее подальше, но после игры в «Трех вязах» меня одолела скука. Впустив майора, я понимал, что рискую, но не смог побороть любопытство. В тот день она принарядилась, на ней была элегантная блузка в цветочек. Мне польстило такое внимание, хотя этот наряд и был предназначен лишь для того, чтобы убаюкать мое подозрение.
– Ваша квартира очень впечатляет, – сказала она, входя в двойную гостиную и глядя сквозь стеклянную крышу на базилику Сакре-Кёр.
В ее голосе я услышал не восхищение или зависть, а скорее осуждение, как будто она упрекала меня в том, что я необоснованно наслаждаюсь таким исключительным счастьем.
– Спасибо. Я заплатил за нее из гонораров за «Обещание рая», – хмуро ответил я. – Можно сказать, что эта книга изменила мою жизнь.
Я сварил ей кофе. Она взяла чашку. Я налил кофе и себе, хотя предпочел бы стакан виски. Когда я вернулся в гостиную, мадам майор листала польское издание одного из моих романов, которое мне только что прислали.
– Я не понимаю ни слова…
– Уверяю вас, я тоже.
– На сколько языков вас переводят?
– Примерно на сорок, кажется.
– Вы работаете над новой книгой? – спросила она, бросив взгляд на пишущую машинку на моем столе в другом конце комнаты.
Я подозревал, что, пока был на кухне, она уже посмотрела на лист, торчащий из цилиндра.
– По правде говоря, нет. Я провел добрую треть жизни, каждый день сидя перед машинкой, и теперь решил немного отдохнуть. Писать книги – это пытка, которую я никому не пожелаю.
– Вы не слишком преувеличиваете?
– Не слишком… И потом, вдохновение рано или поздно должно было иссякнуть.
Я впервые признался в этом вслух, и майор Бельво заметно удивилась моей откровенности.
– Вас часто спрашивают, как приходит вдохновение? Например, как вы задумали первый роман, который сделал вас знаменитым?
Я сделал глоток кофе, чтобы выиграть несколько секунд.
– Это было так давно… Не помню. Писатель пишет. Приходит одна мысль, за ней другая, третья…
Я всегда жалел, что не спросил об этом Фабьена – вряд ли в девятнадцать лет он мог бы опираться на личный опыт.
– Похоже, вас заинтересовали мои книги, – заметил я после небольшой паузы.
– Не каждый день выпадает шанс встретиться с писателем.
– А с какими людьми вы обычно встречаетесь?
– По долгу службы?
– Да.
– С самыми разными. У преступников или подозреваемых нет какой-то общей черты. Я не согласна с доктором Вотреном в том, что некоторые предрасположены к преступлениям.
– С доктором Вотреном? Как вы узнали…
– Я прочитала биографии каждого из персонажей игры. Вотрен был последователем этого итальянского доктора… как же его звали?
– Ломброзо.
– Точно, Ломброзо. Удивительно, в какие глупости раньше верили люди.
Бельво больше ничего не сказала и молча смотрела на меня, явно пытаясь выбить из колеи.
– Я бы с удовольствием продолжил обсуждать с вами литературу или криминологию, но… зачем вы пришли?
Она бросила взгляд на свою сумку, то ли машинально, то ли пытаясь меня заинтриговать. Когда я снова встретил ее взгляд, то увидел, что ее глаза загадочно поблескивают. В ту же минуту понял, что гостьи следует опасаться, и пожалел, что так легко открыл ей дверь.
Глава 20Кошка и мышка
Марианна допила кофе. Она находилась на незнакомой территории, в роскошной квартире, на которую не заработает и за всю жизнь, и все же чувствовала себя уверенно. Майор провела с Арто всего несколько часов, но так тщательно изучила его жизнь и все им сказанное, что теперь знала писателя как свои пять пальцев. О том, что она собирается нанести писателю визит, Марианна не сказала никому, даже Жюльену.
– Знаете, я никогда много не читала. Ни времени, ни склонности… Но в последние несколько дней читаю, читаю – и не могу остановиться.
– Никогда не поздно начать… А какими книгами вы увлекаетесь?
Марианна помедлила с ответом. Она знала, что если скажет, что собиралась, то пути назад уже не будет.
– «Преступление и наказание», «Король без развлечений», «Подземелья Ватикана»…
Арто поднял голову, подчеркивая природную надменность.
– Отличный выбор! Немногие авторы способны так глубоко проникнуть в человеческую душу.
– Я тоже так считаю, хоть и не специалист в литературе.
– В своем роде вы куда больший специалист, чем я.
– Как скажете…
Арто, в свою очередь, проглотил остатки кофе.
– Как вы, наверное, знаете, эти книги – одни из моих любимых.
– Каждый раз, когда вас спрашивают о любимых книгах, вы перечисляете именно их. Должно быть, они произвели на вас большое впечатление.
Арто подался вперед, внезапно сосредоточившись.
– Не стану отрицать. И какие выводы вы из этого делаете?
– Не знаю. Но вам, как писателю, не составит труда порассуждать на эту тему…
В его глазах Марианна увидела легкое замешательство. Арто дважды участвовал в «Энигме», а значит, ему нравилось играть. Почему бы не поиграть и с ней, если предлагают?
– Хорошо, – наконец произнес он. – Не стану оскорблять вас, указывая на явное сходство между этими романами…
– Вы правы, в этом нет необходимости.
– Я полагаю, что читатель, очарованный этими историями, будет обладателем меланхоличного или даже депрессивного темперамента. Такие люди отчаянно пытаются найти смысл жизни и стараются всеми возможными способами отвлечься. Знаете ли вы, что Жионо позаимствовал название своей книги у Паскаля?
– «Король без развлечений – вполне жалкий человек» [19], – процитировала Марианна.
– Я вижу, вы времени не теряли… Для Паскаля в слове «развлечение» явно не заключено современное значение – «досуг». Развлечение для него – это все, что не ведет к Богу. По его словам, каждый раз, когда пытаемся отдохнуть, мы снова сталкиваемся с нашей смертной сутью. Возвращаясь к нашей теме, я полагаю, что наш читатель стал бы идеальным подозреваемым, окажись он замешан в убийстве. Ведь вы не могли не заметить, что для этих писателей именно преступление становится лучшим развлечением от скуки.
– Да, он был бы идеальным подозреваемым, – согласилась Марианна.
– Впрочем, не менее интересным, чем мужчина, который, возможно, убил жену, внушив всем, что она утонула. Или другой игрок, обвиненный в домашнем насилии и прославившийся ролью серийного убийцы в кино. Или почему бы не женщина, которую считают холодной как змея? Такая без труда совершит убийство, не моргнув глазом. У вас непростая работа, мадам майор. Вам нужны доказательства, а не психологические соображения, которые не имеют веса в суде.
Марианна заставила себя улыбнуться.
– Очень познавательная лекция. Вы, наверное, были отличным профессором, месье Арто… Не скучаете по университету?
– Ничуть. Университет – это клубок змей! Что касается студентов, то вам можно не объяснять – уровень знаний резко упал. Но это какая-то горькая жалоба… Не будем об этом, для меня университет в прошлом.
– Иногда прошлое преследует нас и не желает оставлять в покое…
– Не в моем случае: я давно с ним простился.
– Вам знакомо имя Фабьен Лертилуа?
Она надеялась, что лицо Арто дрогнет, но он был слишком умен, чтобы позволить заманить себя в ловушку.