— Итак, друзья, представьте, — начал он. — Многодетная мать пришла в имение экстрасенса. Они долго созерцали дым свечей и пялились на кофейную гущу, прежде чем перейти к делу. Мать молвит: муж сбежал из семьи, ушёл к молодой. Помогите вернуть. Пятеро детей по лавкам! Экстрасенс отвечает: нет проблем, в три дня он будет у вас.
— И дальше? — выпалил кто-то из нетерпеливых зрителей.
— Третьего дня дама приходит к экстрасенсу, бледная, — продолжал Иванов. — Колдун молвит: неужто не вернулся? Мать отвечает: вернулся, да другой. Сей муж скончался десять лет тому назад! Надобно последнего возвратить.
Раздался хохот. Анекдот действительно был хорош. Комедиант жарко пожал руку следователю:
— Вечер спасён! — произнёс артист. — И тут полиция меня стережёт!
Вернулись в зал. Выпили снова. Иванов потерял счёт рюмкам коньяка, что исчезали в недрах его желудка. После ужина началась танцевальная часть. Гости проследовали в приветственный зал, где уже были убраны столы и закуски. Принялись исполнять традиционные русские танцы: каравай, камаринскую. Им помогали музыканты.
Потом были конкурсы. Часть из них — шуточная, другая — весьма серьёзная. Подарки, награждения. Наконец, Цискаридзе произнёс финальный тост за службу, за порядок и безопасность в стране. Вынесли кофе. Иванов, хотя и изрядно употребил спиртного, внимательно наблюдал за всеми в зале.
И один человек его поразил. Стажёр не употребил ни капли спиртного. Весь вечер пред ним стоял прозрачный сосуд с зелёным напитком. Фёдор подумал, что уже видел подобное, но никак не мог вспомнить — где.
Глава 29. Капкан на ведьму
Положение Алисы оказалось незавидным. Теперь в её жизни был мужчина. Надёжный, сильный и властный. Но совершенно не тот, который ей необходим. Могущественный колдун потребовал называть его Ирландец. Почему именно так? В нём не было ровным счётом ничего, что напоминало бы эту нацию, закрепощённую Великобританией.
— Я видел тебя в своих кошмарах, — говорил он. — Ты снилась мне. Я обожаю кошмары.
Именно он распустил её слуг. Именно он забрал у немногословной экономки голос, разрешив сохранить её присутствие. Ирландец продемонстрировал Алисе такие вершины магии, от которых у неё захватывало дух. И в то же время — становилось страшно.
— Уходи, — шептала она. — Оставь меня.
— Нет, дорогая! — отвечал он. — Отныне мы с тобой — одно целое. Я искал такую, как ты, лет сто.
Это было странно. Ирландцу больше тридцати на вид не дашь. В Москве его знали как Владимира Верина. Он держал гомеопатическую аптеку, предлагая свои зелья лишь самым доверенным лицам. Лекарь лично осматривал пациентов, после чего — предлагал им настойки. Чудесным образом его препараты работали. Бесплодие, бессонница, камня в почках и желчном пузыре. Всё это исчезало.
Десятки людей впали от него в зависимость. Они снова и снова обращались за помощью, даже не подозревая, что недуги неслучайны. Владимир действовал аккуратно. Он никогда не противопоставлял себя современным врачам. Никогда не ругал антибиотики или вакцины. Напротив, хорошо ориентировался в медицине и средствах диагностики. Вполне был в состоянии читать лекции в университетах. Но не читал.
— Я лечу не тело, а душу, — любил повторять он. — Гомеопатия — это наука о гармонии, равновесии. Даже самые современные врачи ещё не приблизились к подобным методам и близко.
Однако же, после визита в мастерскую Ирландца девушка поняла, насколько тёмные практики использует колдун. Могущество его было практически безграничным. А вера в собственные силы — непоколебимой.
— Ты напрасно отдала Хованского на растерзание купцу, — смеялся он. — Кирилл — мой постоянный клиент. Думаешь, он не поделился со мной успешным возмездием?
— Не понимаю, о чём речь… — отвечала она.
— Ты думаешь, что свершила правосудие? — хохотал колдун. — Ты просто сделала шаг в мои цепкие объятья. Это судьба, так не смей противиться ей.
Ирландец тоже заполнял её источник. Однако она тут же ощутила, насколько темна его энергия. Чувствовала, как окончательно превращается в злобную ведьму. От ужаса хотелось кричать. И она не могла обратиться за помощью ни к кому. Её либо уничтожат за колдовство, либо упекут за решётку за преступление, которое она совершила.
— Отныне мы — навсегда вместе, — «успокаивал» её Владимир. — Попытаешься сбежать от меня — заплатишь самую высокую цену. А коли останешься — получишь такие возможности, о которых не смела даже мечтать.
Только один человек мог спасти её. Только один. Напыщенный индюк. Но как передать Фёдору весточку? Владимир контролировал каждый её шаг. За нею, как тень, ходил зомбированный Виктор Горелов. Ирландец убедил его, что поможет вызволить из тюрьмы нерадивого братца.
— Будешь противиться — прикажу Виктору иметь тебя жесточайше, — сказал Ирландец на третий день плена, когда Алиса отказалась делить с ним ложе. — Во все отверстия, в кои он пожелает. Наделю его такой энергией, что даже ты взвоешь. Ежели выживешь, конечно.
Ведьма плакала, рыдала, после чего — была вынуждена снова и снова принимать в себя колдуна. И после каждого акта нелюбви чувствовала, как её магический источник становится всё темнее и темнее…
Глава 30. Культурная часть вечера
После ресторана гости расходились неохотно. Долго обнимались и пили на посошок: оглоблевую, стременную, крайнюю. Однако же, вечер продолжался. Лишь самых доверенных товарищей Цискаридзе взял с собою в бани. Помещения тоже были забронированы заблаговременно — таинственными покровителями, о которых Фёдор знать ничего не хотел.
Однако же, Генрих не собирался тащить с собою весь отдел. Компанию ему составили Её Величества старший следователь Иванов и оперативно уполномоченный Соловьев. Ни первый, ни второй ни разу не дали повода усомниться в собственной благонадёжности. Цискаридзе имел маленькую слабость… Вскоре читатель поймёт, о чём речь.
Бани — величественное сооружение в старой Москве. Ни адрес, ни даже близлежащие строения не подлежат огласке. Прости, читатель, но это место — для избранных. Боле подробностей сообщить не могу. Однако же, ближайшие строки помогут тебе представить, что это за заведение. Хотя бы в общих чертах.
Вошли в зал. Белые колонны, мрамор. Благовония. Для отвода глаз — лавка с банными принадлежностями. Тут тебе и веники, и мочалки, и различные крема. Даже бритвенный станок можно купить! Но если тебя сюда не приглашали, дальше лавки ты не пройдёшь. Наших героев ждали: они даже немного опоздали.
— Господа! — приветствовал их распорядитель — сам, лично. — Спасибо, что пришли в наш скромный сад наслаждений. Имеем свежие поступления. Изволите ль снять пробу?
— Мне как всегда, — махнул рукой Генрих. — Старый каблук лучше новых двух.
— Полно вам, уважаемый господин! — улыбнулся распорядитель. — Вы и трёх осилите.
— Я за компанию, — поспешил сказать Федор. Таковых мест он остерегался в силу своего характера. — С удовольствием посещу и сауну, и купальню. В отдельных блюдах не нуждаюсь.
— Ну зачем же отказывать в удовольствии?! — всплеснул руками распорядитель. — У нас есть отечественный продукт. Индийская экзотика. Американские новинки. Насельницы острова в Тихом океане, куда не ступала нога русского человека. А ещё…
— Я бы желал сегодня иметь дело с агрессивной японщиной, — нетерпеливо попросил Соловьев. — Давно мечтал отомстить им за Варяга нашего!
— Как пожелаете! — согласился распорядитель и сделал отметку в своём блокнотике. — Вам, господин Герой, как всегда — «Лебединое озеро». Ну а нашему диетчику, — он бросил взгляд на Иванова. — Организуем добрый пар. Ароматические масла, венички, купели. И расслабление мышц. Начнем?
Мужчина хлопнул в ладоши. К нему тут же подбежала карлица, на которой из одеяния была лишь простыня, обернутая наподобие тоги. Она практически не закрывала её пышную грудь. Выслушав его указания, она кивнула и побежала вглубь. В процессе — то ли нарочно, то ли нет — полотенце слетело.
Следователь увидел, что карлица сложена гармонично. Маленькие ножки, ручки, очаровательный задок. Почувствовав взгляд, она обернулась и послала ему улыбку. А затем — проворно скрылась в недрах здания. Наблюдая за неё, Цискаридзе подмигнул товарищам.
Подали по кружке кваса. Выпили. Их опьянение — как рукой сняло, а ещё — пропала противная тяжесть в набитых животах. Словно открылось второе дыхание. Генрих, опустошив кружку, крякнул и махнул рукой. В отличие от них, он был в этом заведении не впервые.
— На Токио!
Сперва они вошли в небольшую раздевалку. Из стен доносилась умиротворяющая музыка. Там мужчины сняли с себя костюмы, аккуратно сложили запонки. Аппетитная дюймовочка уже не скрывала свою наготу. Она приняла вещи, повесила их на вешалки и демонстративно спрятала в шкаф. Глядя на её открытость и улыбку, Фёдор с трудом подавил в себе волну вожделения. Карлицей он не обладал ни разу.
После — душ. Каждого полицейского обдала вода с ароматом масел и трав. Поочередно — холодная, горячая и снова холодная. Растерлись полотенцами, настоянными над фруктами. Цискаридзе принял синюю таблетку, поднесенную ему карлицей, а остальные воздержались.
— Теперь я пахну апельсином! — засмеялся Цискаридзе. — Можете себе представить?
— Я не только представляю, но и явственно чувствую, — ответил Иванов. Настроение у него было странным.
Тут же облачились в удобные халаты. Белоснежные, мягчайшие, нежные. На ноги — тапки, ибо мрамор, коим выложен пол, мог быть скользок. Халат Генриха начал явственно выпирать спереди. Соловьёву и Иванову стало неловко. Но начальник, кажется, не испытывал ни малейшего смущения.
— За мною, джентльмены! — весело произнес Цискаридзе, махнув рукой. — Я покажу вам путь к блаженству.
Они вошли в большой зал, оформленный в классическом стиле. Заиграла симфоническая музыка. Иванов узнал мотив, но не мог вспомнить название. Умирающий лебедь? Щелкунчик? Из двери выбежали три девушки, одетые в пуанты и балетные пачки. Стали у станка. Замерли.