Стёкла, надраенные до блеска. Кафельный пол, в котором можно было увидеть собственное отражение. Портрет Императрицы — канонический, каждый штрих идеален. Немудрено, что щепетильный смотритель решил лично разрыть могилу, дабы подтвердить или опровергнуть свои подозрения.
— Осмотрим подъездные пути, — распорядился Иванов. — Вы идёте с нами.
Следователь извлёк из папки бумагу и принялся заполнять её каллиграфическим почерком. Он давным-давно взял за правило: у всякого протокола должно быть лишь одно толкование — и не иначе. Скрупулёзно расчертил территорию, ориентируясь на карту кладбища. Дорисовал один проход, который на ней отмечен не был.
Впрочем, это было лишним. Подъезд был всего один. Кладбище старое, а дорога — узкая. Несчастную, после извлечения из могилы, должны были на чём-то увезти. Тело разлагается, следовательно, его нужно было завернуть в ткань. Неизвестные действовали быстро и слаженно, никаких улик не оставили.
— Имелись ли следы волочения, когда вы обнаружили пропажу трупа? — спросил Фёдор.
— Нет-с, — ответил смотритель. — Дорожка была чиста.
Значит, несли на руках… Похитителей было как минимум двое, одному не унести. Или трое: один мог перемещать лопаты.
— Наблюдались ли подозрительные автомобили до и после происшествия?
— Нет-с, — произнёс смотритель. — Однако, дневной сторож наш приучен записывать все номера. Изволите осмотреть журнал?
— Копию мне сделайте, — потребовал Иванов. — От даты похорон Ксении и до сего дня.
— Как прикажете.
Посетили и могилу. За это время мрачная процессия вместе с оркестром успела покинуть кладбище. Смотритель попытался протянуть Фёдору конверт, но получил оплеуху — настолько звонкую, что Георгий явственно различил в ней ноту «ми». Мужчина вновь покраснел, но из-за пощёчины одна половина лица стала лиловой, а вторая — бордовой. Выглядело это комично.
— Урок на будущее, сударь, — произнёс следователь. — Ежели решили взятки свои пересчитать, так дотерпите до дома. А ежели имели неосторожность попасться, уточните, нуждается ли служащий в ваших грошах.
Георгий смутился. Итак, вылазка на кладбище успехов не принесла. Дальше они посетили церковь, где пришлось выслушать небольшую проповедь от батюшки. Финальной точкой маршрута стал дом прощаний. Георгий внезапно напрягся. Посерьёзнел. Он потянул носом воздух, будто собака.
— Что-то чувствуешь? — спросил Фёдор.
— Не знаю, — уклончиво ответил стажёр.
— Это хорошо…
Здешний управляющий оказался полной противоположностью своего коллеги с кладбища. Кабинет его был захламлён бумагами, коробками, стаканами, лампадами и поминальными принадлежностями. Он долго не мог найти журнал, чтобы проверить дату прощания с Ксенией.
— Нам надобен лист с соболезнованиями, — сказал следователь. — Мне важно знать, кто прощался с Ксенией. И кого ещё провожали в последний путь в эту дату.
— Сейчас, сейчас…
Управляющий рылся в бумагах бесконечно. Добился лишь того, что навёл ещё больший беспорядок. Фёдор начал терять терпение.
— Ожидай тут, — кивнул он стажёру. — А я осмотрюсь.
Дом прощаний оказался на редкость мрачным местом. Здание буквально пропиталось скорбью и трауром. День уже перешагнул за пятый час, а потому здесь было пусто. Иванов услышал звуки. Музыка! Настолько мрачная, что мурашки бежали по коже. В самом дальнем углу здания из-за приоткрытой двери выбивался свет.
— Честь имею, — сказал следователь, заходя внутрь.
Там он увидел работника. Тот обернулся не сразу. Зрелище, что открылось детективу — не для слабонервных. Мужчина корпел над трупом. Тщательно воссоздавал брови, форму носа. Как художник, смешивал на мольберте цвета, разукрашивал кожу. Наконец, полюбовавшись работой, перевёл взгляд на следователя. Сделал свою мрачную музыку на магнитофоне чуть тише.
— Вам туда, — махнул рукой бальзамировщик. — Заказы принимает управляющий. Ежели поторопитесь, то застанете его.
— Я не с этим вопросом, — покачал головой Иванов.
— Пока — не с этим, — мрачно съязвил работник. — Рано или поздно все будут здесь. У меня или у управляющего.
— Я желаю, чтобы меня кремировали, — поддержал его чёрный юмор следователь. — А прах развеяли над Крымом. В сторону османов.
Бальзамировщик рассмеялся. Значит, ничто человеческое ему не чуждо.
— Я бы хотел вас допросить, — сказал Иванов. — Вы, вероятно, приводили в порядок тело одной юной девушки несколько недель тому назад… Она сильно пострадала в аварии. Несчастную сбил автомобиль, а потом…
— Ксении? — тут же перебил его мрачный мужичок и облизнул сухие губы. — Ну разумеется. Однако, вынужден попросить вас об отсрочке. Вы только посмотрите на эту красоту…
Иванов бросил взгляд на тело девушки, что лежало на столе. Совсем ещё юна… Что же с ней произошло? Москва — огромный город. Какую только смерть не находят здесь люди! Попадают под машины, тонут в прудах, выпадают из окон…
— Похороны рано утром, — объяснил бальзамировщик. — Мне доведётся работать с Катей не один час… А я бы не хотел, чтобы ваша беседа со мною носила поверхностный характер.
— Понял, — кивнул Фёдор. Он уже потерял интерес к этому странному человеку, одержимому чужой смертью. — Ежели возникнут вопросы — я в другой день вас навещу.
— Разумеется, — ответил мужичок. — Я живу тут же, во флигеле. Всегда буду рад выпить с вами чашечку зелёного чая. Всего доброго!
Иванов вышел за дверь. За эти часы он словно весь пропах смертью, запустением, горем. Какая-то мысль не давала ему покоя. Что-то отпечаталось на краю сознания, было с ним неуловимо… Лишь вечером к нему пришло смутное понимание. А с ним — надежда, что дело будет раскрыто.
Глава 33. (Не)страшный сон
Ночь была необычной. Фёдору снился… Сон! Следователь относился к породе тех счастливых людей, которые ночью просто проваливались в блаженную тьму.
Крайне редко он видел сны, и те всегда были кошмарами. Предвестниками больших перемен. Это видение, однако, оказалось спокойным. Он шёл по мощёной дорожке вдаль. Некоторое время вдыхал ночной воздух и любовался звёздами.
Фёдор почувствовал чужую ладонь в своей левой руке. Посмотрел в сторону. Алиса! Наверно, именно в этот момент он понял, что происходящее – сон. Ведьмочка выглядела иначе. На вид ей было лет двадцать, длинные белые волосы до пояса. Девушка уже давным-давно носит другую причёску. Красавица смотрела на него безмятежно. Фёдор остановился и улыбнулся. Обнял её.
- Любовь моя! – сказал Иванов. – Как сладко видеть тебя на ночной дороге…
Алиса молчала.
- Я такой болван, - произнёс следователь. – Всю жизнь бегу от тебя. А ведь именно ты – судьба моя. Самый дорогой человек. Я должен тебе признаться кое в чём…
- Не нужно, - ответила ведьма. – Всё – пыль и песок. Пройдёмся?
Фёдору казалось, что впереди у них целая вечность. Огромный простор, который невозможно перейти. Они шагали по каменной дороге, а под ногами у них было чёрное небо и звёзды. Успокоившись, следователь принялся размышлять вслух о своём деле.
- У меня есть основания полагать, что Горелов действовал не один… - сказал он.
- Какое это имеет значение? – спросила Алиса.
- Для тебя – никакого, - кивнул Фёдор. – А для меня… Мне во что бы то ни стало нужно найти тело Ксении. Иначе мне не видать должность Министра Сыска.
- Название-то какое – сыска, - передразнила Алиса. – На гербе, надо полагать, будет женская молочная железа, щит и меч?
Иванов расхохотался. Действительно, как это он не заметил? Название нового органа должно быть благозвучным. Может, министерство Розыска? Или Розыскной Дозор?
- А ежели – Главное Управление Империи? А? Сокращённо - ГУИ! – воскликнул следователь.
- Тогда уж – десятое управление. И цифру десять по-римски напиши. Литерой Ха.
Вновь рассмеялись. Да уж, у него просто талант придумывать названия… ГУИ! Они всё шли и шли. Шли и шли. Вдруг девушка остановилась. Выдернула руку.
- Федя, ты разве ослеп? – спросила Алиса. – Ты ничего не видишь.
- Нет, любовь моя, - ответила Фёдор и попытался вернуть руку.
- А так?
Она поднесла к его лицу обе свои ладони. Они были… черны. Вместо аккуратного французского маникюра – заострённые ногти, похожие на птичьи когти. Он перевёл взгляд на лицо. Демонический взгляд. Клыки.
- Мне помощь нужна, Федя! – почти кричала Алиса. – Проснись!
Следователь подскочил в собственной кровати. Весь вспотел. Вот почему он терпеть не может сны. Вот почему они ему не снятся! Увы, следователь не понял намёка – и пожалеть об этом ему пришлось уже в ближайшем будущем.
Глава 34. В шаге от ада
Фёдору уже доводилось бывать в больнице для душевнобольных аристократов. Строго говоря, перед ним была настоящая тюрьма, далеко не самого строгого режима. Комплекс производил впечатление – трудно сказать, какое. Расположен в нескольких километрах к югу от Москвы, в живописном месте.
На заднем плане – лес, небольшая речка. Осенью здесь было очень красиво. Аккуратная дорога вела к монументальному ограждению. Толстые кирпичные стены, увенчанные пиками. Решётки абсолютно на всех окнах массивного здания – вплоть до пятого этажа. Следователь вышел из машины и наказал водителю ожидать возвращения.
- Процесс может затянуться, Макар, - сказал он. – Но ты будь поблизости, хорошо? Чтобы я потом не рыскал.
Водитель кивнул, хотя он прекрасно понимал: никаких развлечений тут нет. Да какие там развлечения! Ближайшее поселение – в пяти километрах. Ни магазинов, ни кафе, ни даже скамеек. Персонал работал вахтами, и только главврач мог не покидать расположение комплекса неделями.
Иванов взял свою кожаную папку и приблизился к пропускному пункту. Больницу по периметру охраняли полицейские, а дальше господствовали лишь санитары и врачи. Стражи порядка узнали Фёдора и начали его приветствовать. Всем почему-то хотелось быть похожим на этого бравого следователя.
- Здравия желаю, господин Шерлок! – отчеканил старший охранник, прикладывая руку к фуражке.