Смутно почувствовала, как меня, поперек туловища, сдавили жесткие челюсти. Испугалась - а вдруг это крокодилозомби? Но, махнув рукой, ощутила гладкость металла и расслабилась. Только одно существо на свете имеет такие перья...
Воды из меня вылилось литров сто. Кажется, я теперь месяца два на воду смотреть не смогу. Ни пить не буду, ни умываться.
Буря стихла. Нил, потрепанный, но не покоренный, грел серебристую спину в закатных лучах. Мы с Гамаюн сидели рядышком у костра. Ворона всё отчетливее поскрипывала, кончики перьев на крыльях заржавели. Я пообещала себе: как только выберемся из этой глуши, раздобуду самого лучшего машинного масла и лично смажу нашу птичку от хвоста до кончика клюва.
Суббота, целый и невредимый, бессовестно дрых рядом. Шефа не было. Как мне объяснили, он уединился, чтобы поговорить с Сетом...
Весь берег был усеян речными валунами, вырванными с корнем пальмами, перемешанными с песком корягами и разнообразной живностью.
Неподалеку устроилось крокодилье семейство - с тугими от обжорства брюхами и снулыми ленивыми глазками.
Еще дальше различались тёмные туши бегемотов. Среди них, как доктор среди больных, расхаживала длинноногая цапля. Время от времени она наклонялась, выхватывала что-то из мокрого песка, задирала клюв и глотала.
Между бегемотами и крокодилами ползало черное существо - не-то ящерица, не-то мокрая обезьяна... оно громко сопело, будто что-то вынюхивая, и бормотало себе под нос.
- Неплохо бы перекусить, - робко вякнула Гамаюн.
- Тебе-то что, - буркнула я. - Вон, сколько дохлой рыбы навалило. Одними глазными яблоками обожраться можно... - и тут же устыдилась. - Ой, извини, это я по привычке. Кстати: мерси, что спасла.
- Не было заботы - дохлых девчонок из воды таскать... - смутилась ворона. - Кстати: всегда пожалуйста.
- Так ты всё-таки плавать умеешь, или по дну?
- Не твоего ума дело.
Кивнув, я отвернулась. Но, спустя пару минут, не выдержала:
- Так что, у нас всё по-старому?
- Само собой.
Поднявшись, я подошла к Ваньке. Курточка почти высохла, ботинки исходили паром у костра. Босые ступни приятно зарывались в песок. Было как в бане рано утром: сумрачно, влажно, очень тепло и тихо.
- Теперь понятно, почему весь Египет - сплошной песок, - шмыгнув носом, сказала я. - Удивительно, как эти пирамиды раньше никто не порушил.
- Пирамиды? - переспросил Ванька.
- Да ты глянь, - я кивнула на другой берег. - Стоят, как миленькие. Хотя и не все...
После песчаной бури от пирамиды Хеопса не осталось даже следов. Только небольшая ямка в песке, рядом со сфинксом.
- А ведь её считали первым чудом света, - оказалось, Суббота не спит. Встав рядом, он уныло обозревал тот берег. - Три тысячи лет стояла вещь - ни пылинки, а Легба чихнул - и нет её. Как корова языком.
Не удержавшись, я расхохоталась.
- Это не шутка, - обиделся Суббота.
- Мы вернулись ровно в ту точку, откуда начали. Иронично, правда?
- Скорее, символично, - хмыкнул барон. - Преступник всегда возвращается на место преступления.
- Это не мы, - устало буркнул Ванька, не отрывая взора от горизонта. - Пирамиду обрушил Гаки.
- Ну конечно, - презрительно фыркнул Суббота. - Я - не я, физиономия не моя... Смотреть надо было! Не заметить такую простую ловушку - это надо...
- А откуда ты знаешь, что это была ловушка? - быстро спросил напарник.
Маги схлестнулись взглядами. А я закатила глаза: нам, вот прямо сейчас, только еще одной разборки не хватает.
Подергав Субботу за край простынки, я спросила:
- А почему ты зовешь наставника Легбой?
- Это его профессия, бросил тот, не глядя на меня. - Я повелитель кладбищ, Легба - хозяин перекрестков.
- И чем вы лучше самопровозглашенных божков Египта?
Барон отвлекся.
- Мы - потомственные бокоры. Наша семья занимается сделками с лоа много веков. А сейчас, с появлением Пыльцы, отношения просто перешли на... новый уровень.
- Ага. С наркотой народ дурить легче.
- Дурить? Дурить?!
- Духов не бывает. Широко известный факт... Как и богов, призраков и прочей мистики. Все волшебные существа - суть порождения больного воображения наркоманов.
Суббота задохнулся так, что аж посинел.
- Да как ты...
- Расслабься, - бросил через плечо Ванька. - Она в нас не верит.
- И как вы её терпите? - изумился Суббота.
Чем бы дитя не тешилось: маги объединились против общего врага...
Суббота возмущенно удалился, а я подвинулась к напарнику и взяла его за руку.
- Извини. Я тебя в виду не имела.
Ванька не ответил. А руку, высвободив из моей, спрятал в карман мокрых джинсов.
Небо совершенно очистилось. Хотя еще не стемнело, над рекой показались первые звездочки. Одна из них перемещалась подозрительно быстро - причем, в нашу сторону. Я напряглась. В свете последних событий это мог быть кто угодно. От очередного бога, которому мы чем-то не нравимся, до метеорита.
Пистолеты лежали разобранные - первым делом, как только отдышалась, я их почистила и положила сушиться. Больше из оружия у меня ничего не было. Хотя... Похлопав по карманам курточки, я зловеще улыбнулась.
Вытащить чеку, дернуть кольцо. Этой премудрости учится не надо. Она как бы с молоком матери...
- Убери, - сказал Ванька. - Это Лумумба.
Но было поздно: кольцо было у меня в зубах.
- Да ты что? Что теперь...
- Ложись, - посоветовала я и швырнула гранату в дюны.
Грянуло тихо, неинтересно. И песок поднялся лениво, будто устал. И огня почти что не было...
Базиль приземлился на кромке воды, в последний миг приняв обличье самого себя.
- Что за шум, а драки нету? - осведомился он как-то устало, без должной строгости.
- Машка хотела вас гранатой прибить, - тут же наябедничала Гамаюн. - Еле успели руку её предательскую отвести, вас, хозяин, грудью заслонить...
- Что ты несешь, дурында? - я шлепнула железное чучело по затылку и ворона шмякнулась клювом в песок. - Ты вообще спиной сидела, - я повернулась к Базилю. - Простите, шеф, не признала. Думала, опять боги шалят.
- Пятерка за бдительность, - похвалил наставник, оглядывая наш временный лагерь. - А где мой плащ?
- Кто о чем, а голый о бане, - укорил наставника Ванька. - Нет бы об учениках позаботиться...
- Учеников всегда можно новых набрать, только свистни, - отмахнулся шеф. - А плащ - изделие уникальное. Два месяца ушло, чтобы желчь отцеубийц для клея собрать, - издав торжествующий вопль, Лумумба поскакал к ближайшей дюне, на желтом боку которой темнело что-то мокрое. Честно говоря, больше всего это смахивало на дохлого крокодила. - А вот и мой плащик!
Мы с Ванькой непритворно офигели, когда он вытащил из песка свой страхолюдный боевой наряд.
- Лежит, позабыт-позаброшен, - ворчал Базиль, любовно отряхивая и натягивая на себя этот ужас. - И никто о нём не позаботиться, не почистит, не развесит у костра...
По напряженной спине, по выражению глаз, по неприятным дребезжащим ноткам в голосе я поняла, что наставник жутко зол. Он пытался это скрыть, старался подавить раздражение, которое, судя по его виду, плескало где-то у горла.
- Бвана, случилось что? - спросил Ванька. Он тоже почуял, что с шефом не всё в порядке.
- Да как вам объяснить, чтоб себя во грех не ввести? - пожал тот плечами. А затем рявкнул: - Геде! А ну, предстань пред очи. Да объясни мне, своему старшому брату, как тебе в голову пришло украсть Мертвое Сердце?
А в ответ - тишина.
Суббота пропал. Как корова языком.
Глава 6
Глава 6
Маша
...Светила луна, шелестел ветерок, а из-за черных силуэтов акаций доносился дробный стук босых пяток...
Базиль устало вздохнул, а затем, топнув ногой и хлопнув в ладоши, произнес:
- А ну, тропинка-невидимка, поворачивай назад.
Стук пяток начал медленно приближаться.
Показались светящиеся, как у кошки, глаза. Под ними - силуэт леопардовых бикини. Затем прорисовалась тень бегущего человека...
- Хотел обмануть хозяина дорог? - осведомился шеф. Суббота, уперев руки в колени, только одышливо всхлипнул.
Похлопав по спине - хлопки никак не походили на дружеские - Базиль подвел Субботу к костру и, надавив на плечо, усадил. Достал из жилетного кармана фляжку, открутил крышечку, протянул брату. Тот жадно запрокинул её... Полетел фонтан брызг.
- Вода? Ты дал мне воду?
- А ты что хотел? Марочный коньяк?
- Хотя бы пиво.
- Обойдёсся.
- Я же тебе братишка, Легба.
- Тамбовский волк тебе братишка! Как ты мог?
Суббота втянул голову в плечи.
- Это всё Линглесу, это он всё придумал. Я только...
- Стоп, - поднял руку Базиль. - Давай по порядку.
Суббота отхлебнул из фляжки.
- Он сам пришел. Месяца два назад... Маленький, а ва-а-ажный. Тачка у него - "Мустанг" шестьдесят девятого, сечёшь?
- Так он не местный? - казалось, наставник сильно удивлен.
- Ну да, - кивнул Суббота. - Вот как он, - и ткнул пальцем в Ваньку. - Сахарок.
- Сам ты сахарок, - начал заводиться напарник, но Базиль успокаивающе похлопал его по плечу.
- Геде хочет сказать, что дружок его - человек европейской национальности, - и вновь повернулся к брату. - Продолжай. Но за базаром следи.
- Ты тоже следи, - буркнул Суббота. - Никакой он мне не дружок.
- Появился два месяца назад... - напомнил Лумумба. - И что дальше?
- А ничего. Я, говорит, фотограф и журналист. Снимаю дикую природу и этнические народы в естественной среде обитания. А сам...
Суббота замолчал. На скулах его заходили желваки, глаза превратились в узкие щелочки. Дышал он хрипло, натужно.
- Что сам? - подтолкнул его наставник.
- В скорлупки меня обыграл.
- Тебя, - уточнил шеф. - В скорлупки.
- Что, не веришь? - оскалился Суббота.
- Да нет, почему же? Если ты был пьяный и связанный, да еще и ослеп в придачу - вполне возможно.