- Ты прекрасно понял, что я хочу сказать. Ты думаешь, я - никчемная малявка, и только путаюсь у тебя под ногами...
- И вовсе я так не думаю. Я думаю, что ты - самая замечательная, самая...
- Можно мне высказаться?
Я будто наткнулся на стену.
Мы уже забыли о наставнике. Честно говоря, мы забыли обо всём. О Бумбе, об Игре, об Африке и Мертвом Сердце. Сейчас для нас существовала только одна задача: любой ценой доказать свою правоту. Не выдавая истинных мотивов. Просто при одной мысли о том, что Маша может узнать... В общем, лучше я в Навь пойду. Устрою поединок с Мушхушем.
- Шеф, вы же не дадите Ваньке...
- Бвана, вы же не позволите Машке...
- Хозяин, вы же не дадите им...
- Играть будем все.
- Ну шеф, вы же без меня не спра... Что?
- Мы все примем участие в игре. Даже Гамаюн.
- Я - существо редкой красоты и ценности. А вдруг меня там поцарапают?
- Бвана, подумайте хорошенько: ну что Машке делать на поле? Её там просто затопчут, и...
- Не затопчут, - отрубил Лумумба и, кряхтя, поднялся из кресла. - У меня есть план.
План! Ну надо же. О сколько их упало в эту бездну...
- Бвана. Я вас очень прошу...
- Хозяин, вы меня без ножа режете...
- Ур-р-ра! Вот теперь-то мы повеселимся!
- Всем молчать.
Бвана щелкнул пальцами и мы заткнулись.
Наставник прошелся вдоль строя, заложив руки за спину. В белой феске, в длинном белом одеянии, с седой, как снег, головой, он походил на пророка из старинной книжки. Осталось вызвать разлитие кровавых вод и выход из оных морских чудовищ, дабы поглотили оне всё живое на белом свете...
- Долго ждать придется, - усмехнулся наставник.
- Чего? - вылупился я.
- Морские чудовища. Мы в экваториальной Африке, здесь до океана пилить и пилить... Так что с абокралипсисом придется подождать, - он отечески похлопал меня по плечу.
- Я что, вслух говорил? - спросил я у напарницы.
- Я ничего не слышала, - пожала плечами Машка. Ворона недоуменно развела крыльями.
***
- Вы что же думали, я все эти дни только ел, пил и ни о чем не беспокоился? - спросил Лумумба, прохаживаясь вдоль строя. - Таки вы были правы. Но сейчас я подумал вот о чем, - он по-очереди заглянул в глаза мне, Машке, вороне... - Мы с вами - опергруппа. Больше того, мы - команда. Семья... - учитель громко икнул и приложился к фляжке.
- Ага, особенно, это чудо враждебной техники, - буркнула напарница, косясь на ворону. - Прямо младшая сестрица... Та, которую в бочку закатали.
- Не перебивать, когда на меня находит поэтический слог! - пошарив в жилетке, надетой поверх саронга, Лумумба вытащил трубку, нечувствительно разжег её пальцем, выпустил клуб дыма и встал в позу. - Мы - отдельная боевая единица. В этот трудный час, когда кругом одни враги, жизнь диктует свои законы. Свои жестокие законы. Я не стану говорить о цели - она вам известна. Мы, господа присяжные заседатели, должны победить. И мы победим.
Лумумбу несло. Несло на волнах того вдохновения, которое посещает приговоренных к смерти. Как щепку в сточной канаве. Как нищего, объевшегося зеленых яблок... И я не выдержал.
- Соратники, - сделав шаг вперед, начал я дрогнувшим голосом. - Как завещал великий Лумумба, свобода и честь - самые главные сокровища. Великие воины говорят, что можно отобрать землю, на которой мы живем, но нельзя отобрать землю, в которой нас похоронят. Так вот: не бойтесь смерти! Один раз через это нужно пройти... А потом бвана нас призовёт, поднимет, и нам уже ничего не будет страшно. Потому что даже могил у нас не будет, а значит - терять нам будет абсолютно нечего...
- А что это вы тут дэлаэтэ?
Сет был в дымину. В одной руке у него был калебас с пальмовым вином, в другой - девушка, одетая в одну травяную юбочку. Она пьяно хихикала и висла у бога смерти на шее.
- Через Нил прыгаем, не видишь что ли? - отбрила Машка. Я с ней был солидарен: пьяная ипостась Сета была еще неприятнее, чем трезвая.
- Тебе что больше нравится: стоять в воротах или бегать по полю? - спросил наставник, критически оглядывая это ходячее недоразумение.
- Только его нам и не хватало! - испугался я. - Одумайтесь пока не поздно, наставник. Он всё испортит...
- Непра-а-ально рассуждаешь, младший, ик, падаван! - отпустив девушку, гримасничая, Сет выпрямился. Но, даже поднявшись на цыпочки, всё равно доходил мне только до нижнего ребра. - С-смерть - всему голова... А я - он и есть...
- Да тебя соплёй перешибить можно, - выплюнула напарница. - То же мне, гвоздь беременный.
Сет начал фокусироваться на Машке. Глазки его похолодели, сделались тупыми и равнодушными...
- Мы принимаем участие в Большой Игре, - сказал наставник. - Третьим будешь?
До Сета начало доходить. Не скажу, что он тут же протрезвел, но сделал поистине божественное усилие, чтобы не шататься.
- Вы... что? - переспросил он тихо. Обычно такой голос раздается с другого конца руки, поигрывающей перед твоим лицом заточкой.
- Мы, - поправил его бвана. - Мы участвуем в Игре.
- Это значит, что ты тоже, - охотно пояснила Машка. - Хотя я сомневаюсь, что от такой козявки будет толк.
- Козявки? - переспросил Сет, а затем повернулся к Лумумбе. - Убэлы её от мэня! Как мужчына прошу, убэлы па-харошему... Иначэ я за себя нэ атвечаю.
- Ты заключил сделку, Сет, - равнодушно сказал бвана. - А это значит...
- Я знаю, что это значит! Но оскорбления моей персоны в условия не входили! А у меня, между прочим, тонкая душевная организация. И депрессия.
- А мой конёк - игра на нервах, - перебила Машка. - Не дадим друг другу заскучать?
- Уйми её! - прошипел Сет, яростно глядя на меня. - Слышишь?
- Ладно, Маш, оставь его в покое, - я попытался взять напарницу за руку, но та вырвалась и отскочила.
- Не трогай меня, - прошипела она могильным голосом.
- Я-то чем виноват? - нет, честно. Я даже не понял...
- Ты не хочешь, чтобы я играла. Ты вообще не хочешь, чтобы я тебе помогала. Я тебе не нужна!
- Не правда это! Я только хочу тебя защитить...
- Тили-тили тесто, жених и невес... - я махнул кулаком и ворона воткнулась клювом в землю. Честное слово, я не хотел так сильно... Но ведь накипело!..
- Еще раз вякнешь - все перья из хвоста повыдергаю и в гузку вставлю, - шепотом пообещал я.
- Я буду участвовать, - кивнула Машка.
- Ну вот, милые бранятся... - птица отряхнулась и выплюнула песок. - Главное, объединить влюбленных против общего врага.
- Да никто здесь не влюбился! - закричали мы с Машкой хором. Затем замолчали. Переглянулись...
- Ну что, выпустили пар? - осведомился Лумумба. - Имейте в виду: даже моего ангельского терпения на всех не хватает.
- Крылья у вас, хозяин, без сомнений, есть, - не упустила возможности подольститься Гамаюн.
- Ага, - кивнула напарница. - Только черные. И кожистые.
Все замолчали. Наверное, представляли учителя с крыльями...
- Вот в таком вот аспекте... - наконец закрыл тему Лумумба.
Принадлежность к ангельскому племени он отрицать не стал.
- Бвана, так ли уж нужна нам эта игра? - сделал я последнюю попытку. Ничего еще не началось, а мы уже переругались на десять рядов. Что дальше-то будет? - Добывать сведения таким способом - как-то даже... Сыщики мы - или где?
- Африка огромна, - тихо сказал Лумумба, глядя куда-то поверх моей головы. - Даже если Линглесу еще на континенте, у нас могут уйти годы, чтобы его найти. Но не это главное: чем больше проходит времени, тем он сильнее.
- Но почему мы тогда сидим в Бумбе, вместо того, чтобы...
- Бегать, как курицы с отрубленными головами? - перебил бвана.
- Вы хотите сказать, мы здесь стратегически? - проговорила Машка. - Как те быки, которые медленно спустятся, и...
- Именно, - поспешно кивнул Лумумба. - Именно как те быки. Очень хорошая метафора.
- А что за быки? - тут же спохватилась Гамаюн. - Что они должны делать?
- Нэ важно, - отмахнулся Сет. - Гылавноэ, что они вэли сэбя, как настоящые мужчыны...
- Я хочу сказать, Игра - это то, что нам поможет найти Линглесу, - заключил наставник. - Только и всего.
Этого я и боялся: бвана сошел с ума. Нет, какая-то логика в его безумии есть, этого нельзя отрицать. Но... не так всё должно быть. Мы - опергруппа, а не цирк на гастролях. И должны действовать, согласно штатного расписания. Осмотреть место преступления, собрать улики, опросить свидетелей... Мне ведь потом рапорт составлять! А что я напишу? Что мы почти неделю бухали в гостях у гигантского слона, а потом решили поиграть в мячик?
Ну просто праздник какой-то, как говаривал один бородатый драматург...
- Значит, играем, - подвел итог Лумумба. Как всегда: мы посовещались, и он решил... - До рассвета два часа. Предлагаю потратить это время на отдых, - он кивнул на Дом Танцев, из которого доносились неспешный барабанный ритм и хоровое пение: - Во поле березка стоя-а-а-ала...
Пьяно покачиваясь, придворные водили хоровод.
- Что-то шумно там, - заныла Машка. - Я лучше здесь, на травке...
Я был согласен. Просто опасался: если зайду в этот вертеп, то не удержусь и напьюсь с горя. А тогда точно никакой игры...
- На травке случаются змеи, - строго напомнил бвана. - А так же пауки-птицееды и плотоядные летучие мыши, - он кивком указал на ближайшую пальму, ветви которой были сплошь покрыты шелестящей коричневой массой.
Небо слегка посерело и силуэты пальм напоминали аппликации из черного бархата.
- Я думала, это сухие листья... - Машка задрала голову.
- Крыланы, или гигантские летучие мыши, в африканских селениях служат ассенизаторами. Падальщики по натуре, они охотно питаются объедками и другими отходами жизнедеятельности людей. Сдохшие собаки, свиньи... За ночь они могут обглодать до костей осла, - она смерила Машку взглядом. - Интересно, ты спишь очень крепко?
- Ой, всё, - напарница прошла мимо вороны. - Лень с тобой ругаться: спать охота.