- Мы делаем это не из-за старых обид, Мама. Мы делаем это потому, что заключили сделку.
- И потому, что нам не оставили выбора, - ворчливо добавила толстуха.
- И потому, что нам не оставили выбора... - как эхо, повторила Эрзули.
Когда они скрылись из виду, Ананси снял полог. От облегчения я тут же упала в траву и стала кататься по ней, как блохастая шавка. Ох, как же хорошо! Особенно сильно чесалось между лопатками.
Заметив, как переглядываются ворона с пауком, я устыдилась своего порыва и поднялась.
- Что? Я, между прочим, единственный из вас живой человек.
- А с виду и не скажешь, - хихикнула ворона. - Скорее, кикимора болотная. Анчутка...
- Ах ты, тарахтелка железная...
И тут я мельком уловила выражение глаз Аанаси. Он понял, что я заметила и отвернулся, будто заинтересовавшись интересной паучихой на соседней веточке...
Ссоры, раздоры, споры и ругательства - всё это доставляло неизъяснимое наслаждение королю обмана. Для него это хлеб, вино и сигареты в одном флаконе.
Собачась у паука на глазах, мы поливаем мёдом его лживое сердце...
Подавая Гамаюн знаки бровями, я легонько наступила ей на лапку. Та застыла с открытым клювом. Я потыкала пальцем в спину Ананси и вновь сделала большие глаза. Ворона осторожно кивнула. Затем провела крылом по клюву, будто застёгивает его на замок, и выкинула ключ. Я радостно закивала.
- Легба сбежал, - вдруг заявил, резко повернувшись, паук.
- С чего ты взял?
- Иначе ведьмы бы тут не шлялись. Они его ищут. Но не найдут.
- Так значит, ура? - спросила я. - Кольцо у нас, шеф освободит Ваньку - и всё кончится?
- Не кончится, - передразнил меня Ананси. - Пока кольцо в Нави, Ариман пользуется его силой. На расстоянии. И твоего друга он просто так не отдаст.
- Но зачем? Зачем ему Ванька? Что он будет с ним делать? Шантажировать Лумумбу?
- Он хочет занять его тело, - каркнула ворона.
Я помолчала, переваривая. Потом спросила:
- Так же, как он захватил Линглесу? - они молча кивнули. - Но для этого, вроде как, нужно согласие... А разве нет?
- Ариман - профессор школы лжи, в которой я был только учеником, - фыркнул Ананси. - Скорее всего, он уже добился своего. Сменил, так сказать, квартирку...
- Что ты имеешь в виду?
- Что Ариман и Бокорван теперь - одно и тоже лицо.
Так... - я отвернулась, чтобы скрыть эмоции. - Так...
- Получается, если мы вынесем кольцо из Нави, Ариман ослабеет и Ванька станет самим собой?
Паук вытянул губы трубочкой.
- Скорее всего, нет.
Я посмотрела на Гамаюн.
- Сложный вопрос, - вздохнула ворона. - То, что Ариман сразу ослабеет, оставшись без кольца - это факт. Но как это повлияет на Ваньку...
- Легбе в любом случае придется с этим разобраться, - кивнул Ананси. - Будет Ариман в теле Бокорвана, или где-то еще...
- Им придется сразиться, - закончила ворона. - И чтобы помочь хозяину, мы должны вынести кольцо в Правь
- Фигушки.
- Ты же заключила сделку, - ощерился Ананси.
- Мы никуда не понесем кольцо, пока не убедимся, что Ванька в безопасности. Всем ясно?
- Но...
- Как ты...
- Мы должны их найти и всё выяснить. Если Ваньке ничего не грозит, если Ариман всё еще в Линглесу, тогда...
- Это маловероятно, - покачал головой паук. - Линглесу, скорее всего, уже мёртв. А твой друг - вовсе не твой друг. Он теперь Ариман. И лучшее, что ты можешь сделать...
- Нет!
- Послушай паука, он дело говорит...
- Пока я не увижу всё своими глазами, из Нави мы ни ногой.
- А ведь птица может обойтись и без тебя, - сказал вдруг Ананси. - Кольцо у неё, и если я открою ей путь...
- Ничего не выйдет, - рассмеялась я. По правде сказать, слова Ананси меня жутко напугали, но в следующий миг... В следующий миг я вспомнила одну интересную особенность нашей птички... - Гамаюн - существо волшебное. Она предназначена для того, чтобы помогать. Служить. Она не может действовать самостоятельно. Даже когда очень этого хочет. - Смотри! - я повернулась к птице. - Гамаюн! Отдай мне кольцо.
- Но я...
- Отдавай. Сейчас же.
Я не хотела так поступать, честно не хотела.
На птицу было жалко смотреть. Вся спесь, весь гонор с неё слетели, как пух с одуванчика. Ворона понурилась и нехотя шагнула ко мне. А потом опустила что-то в мою протянутую ладонь.
Кольцо было тяжелым. Не знаю, может килограмм, может больше. Я с трудом поднесла тоненький ободок к глазам. Ничего ведь особенного. Оно даже не было золотым - обыкновенный кусок дерева.
Не очень ровное, не слишком изящное. Будто корявую веточку свернули колечком и закрепили суровой ниткой... Его даже на палец надевать не хотелось - внутрь торчали хорошо различимые шипы.
- Держи, - я вернула кольцо вороне. - Храни, пока я не скажу, поняла?
- Поняла, хозяйка.
- И никому, кроме меня, не отдавай.
- Будет сделано, хозяйка.
Я посмотрела на Ананси.
- Говоришь, главное - это сила намерения?
- Что ты задумала?
- Держитесь. Мы идем к Ваньке.
***
Место, в котором мы оказались, было пустым, гулким и очень низким. В смысле, потолок тут был так близко, что даже я чиркала макушкой. Долговязый Ананси сразу уселся на пол.
Удобно было только Гамаюн.
- Никогда не думал, что смертному удасться попасть в пещеру Мариматле, - сказал паук, удивленно осматриваясь.
- Что это такое?
- Чистилище, - охотно пояснила ворона. - Сюда сносит все неприкаянные души.
По пещере распространялся негромкий рокот. Был он густым, нажористым, как суп из тушенки. От него дрожали низенькие колонны и подпрыгивали мелкие камушки под ногами.
- Раз мы сюда попали, значит так было надо, - философски заключила я и пошла, не забывая пригибать голову.
- Ты куда? - Гамаюн пристроилась чуть позади. Как преданный пёс. Кольнула неспокойная совесть, но я её проигнорировала. Ворона, конечно, отличная девчонка, но... там же Ванька!
- Выяснить, что это за рокот.
- Зачем?
- Не знаю, - я на минутку остановилась. - Просто... надо же что-то делать, верно? А больше здесь ничего нет.
Насколько хватало глаз, пещера была пуста, как обворованный амбар.
Повертев головой, я определила направление и пошла на звук. Ворона поскакала следом. Ананси тяжело вздохнул, поднялся - согнувшись в три погибели - и неуклюже поплёлся за нами.
- Ну зачем куда-то идти? - канючил он. - Это место не хуже любого другого...
Паука было не узнать. Он будто выцвел, потускнел и сдулся. Исчез лукавый задор из глаз, пропали вечная усмешка и нарочито небрежная, фланирующая походка - посеревшие штиблеты устало шаркали по полу и казалось, что за нами плетется глубокий старик.
Я тоже чувствовала себя не лучшим образом. Я что хочу сказать: в лесу мне было страшно, хотелось есть и пить, а еще - чтобы кто-нибудь пришел и сказал, что всё будет хорошо...
Здесь мне не хотелось ничего. Ни моргать, ни дышать, ни двигаться. Толкала вперед только одна мысль: где-то там - Ванька.
Гул нарастал, он перешел в равномерный рокот с басовитыми переливами - будто в железной цистерне ворочался дракон. Я ускорила шаг. Ворона и Ананси, негромко ропща, поспешили следом.
Уже различались отдельные октавы - мощные, как океанский прибой.
Я побежала.
Еще не веря, но безумно надеясь, то и дело стукаясь макушкой о потолок, я спешила на звук. И наконец, увидела Ваньку.
Он спал. И забористо, оглушительно храпел.
Свернувшись калачиком и уютно подложив кулак под щеку, он выдавал те самые рулады, от которых ходила ходуном вся пещера.
Мной овладело праведное негодование. Как он мог!.. Пока я, рискуя жизнью, мотаюсь по призрачному лесу, заключаю сделки с пауками и всех, буквально всех спасаю от неминуемой гибели, он, видите-ли, спит.
От возмущения перехватило дух.
- Ах ты... - подавив порыв засадить напарнику пинком по мягкому месту, я подмигнула Гамаюн и пощекотала у Ваньки под носом. А потом присела, спрятавшись за его же могучей спиной. То-то увалень удивится!
Ничего не произошло.
- Ва-а-ань! - я потрясла его хорошенько.
Напарник спал недобудимо.
- Рота подъем!
Ноль результата.
- Он не проснётся, - тихо сказал Ананси. - Пещера не позволит.
- Это мы еще посмотрим... - буркнула я и перевернула Ваньку на спину. Тот перекатился, как пластмассовый пупс.
Кроме пауков, больше всего на свете Ванька боится щекотки...
Тоже не помогло.
После некоторой внутренней борьбы я протянула руку и осторожно расстегнула косоворотку у него на груди. А потом... невольно улыбнулась. Чего там только не было!
Крестик на просмоленной веревочке - его я уже видела. Потом еще - обыкновенная макаронина, сквозь которую была продета серебряная цепочка. Какие-то зубы, перышки, веточки, похожие на кости и кости, похожие на сухие веточки... Пятиконечная перевернутая звезда и круг с плачущим глазом в середине... Среди всего - дырявый камешек на кожаном ремешке.
Камешек - его еще называют куриный бог - я тоже помнила: подарок Куксы, странного белобрысого нойды из мангазейской зоны...
Так вот значит где Ванька носит свои сокровища.
На шею его было навздевано столько амулетов, талисманов и эзотерических символов, что можно было устроить оккультную выставку. Или открыть лавочку подержанных артефактов.
- Сними с него это! - голос был истеричный, пронзительный. Натянутый, как струна. Казалось миг - и он лопнет, рассекая пополам всё живое... Я инстинктивно прикрыла Ваньку собой.
Когда он появился - бледный, с безумными глазами и торчащими как метелка патлами, я не заметила.
Значит, он не успел! Не переселился в Ваньку, не сделал его своим послушным рабом...
- Мальчик, успокойся, пожалуйста. Ты Линглесу, да?
- Я Ариман! Не смей называть меня мальчиком!
- Хорошо, хорошо... чего ты хочешь? - надо его как-то отвлечь. Сообразить, что делать дальше.