- Может, метнешь паутину, или еще что? - я вздрогнул, когда Ариман, запустив красный шар, прицельно сбил крошечного слоника. Слоник, заложив крутой вираж, пошел на бреющем, задевая ветки пальм, но затем выровнялся и набрал высоту.
- Я не боец, - брезгливо поморщился Ананси. - Я, скорее, менеджер. Но если ты так уж просишь...
- Стой! Сделку заключать не будем.
- И не надо. Хватит той, что у меня с твоей напарницей.
- Что-о-о? - заорал я, как больной носорог, но Ананси исчез. А через секунду мне с ветки помахал крошечный паучок...
Ладно, фиг с ним. Говорят, маленькие пауки - самые ядовитые.
Ариман уже не скакал ни по каким верхушкам. Он просто висел в воздухе, отрывал от неба громадные куски, комкал их, как мокрую бумагу и бросал в противников. Где-то над ним ревел бегемот, женский голос непрерывно, на одной ноте, читал заклинания, в Аримана летели зубастые жабы, многоногие змеи и страшные, величиной с волкодава, мокрицы. Всё это скатывалось с колдуна, как с гуся вода.
По стволам метались две желтые молнии - Цезария и Т'чала пытались дотянуться до родственника.
Рядом со мной, практически на том месте, где я стоял, открылся портал. Из него вышли Сет, горбоносый Роман-заде и...
- Здра-а-астье... - одновременно я попытался пригладить пятерней вихры, заправить рубаху и встать по стойке смирно.
- Вольно, стажер. Доложите обстановку.
Всякого можно было ожидать. И богов, и героев и явления народу Макаронного монстра... Но чтобы Он? Сам, собственными ножками...
- И-ик...
- Оставь парня в покое, - попросил Товарища Седого Роман-заде. - Не видишь, у него столбняк. А обстановка и так у нас перед глазами.
- Вижу, - буркнул главный маг страны и сняв картуз, утёр пот с лысины большим, в синюю клеточку, платком. - Ну и жара здесь. Упарился, как варёное порося...
- Отвык от оперативной работы, - посочувствовал архимагу Роман-заде. - Ничего, мы недолго.
С небес спустился Лумумба.
- А, это вы, - кивнул он, как ни в чём ни бывало. - Подключайтесь. Он уже теряет силы.
- Отлично, - потёр руки Товарищ Седой. - У меня через полчаса совещание.
Всё выглядело так, словно было спланировано заранее. Я покосился на Лумумбу - тот только подмигнул - а чего ты, мол, хотел? - И встал рядом с Сетом.
- Становись рядом, стажер, - пригласил Товарищ Седой. Я, еще ничего не понимая, подчинился.
Из лесу вышли Эрзули с Ананси - в своём нормальном виде, за ними - Цезария, поддерживаемая Т'чалой. Слава монстру, одетые. В арьергарде, неторопливо переваливаясь, шагали Бумба с Мамой.
Кивнув друг другу, они все - даже Цезария - выстроились большим кругом.
- Кто поведет? - спросил Лумумба.
- Давай ты, - ответил Седой. - Ты всё это начал...
- Мне и заканчивать, - кивнул наставник и бегло оглядел наш импровизированный ковен. - Итак, господа маги... В три касания. По моей команде... Давайте! КЮ. ДЗЮ. НИДЗЮ.
И мы дали.
Ариман, заключённый магами в клетку Фарадея - такую же, как на стадионе в Бумбе, но поменьше, - метался, как шаровая молния. Он искрил, ругался, пытался грызть прутья... Но мы держались. Минут десять.
А потом... Я увидел, как прутья клетки стали разжиматься. Напрягся, поднатужился - и закрыл дырку. Но в другом месте образовалось уже две, затем - три дырки...
- Как твой младший падаван? - сквозь треск помех бросил Товарищ Седой Лумумбе. - Успеет?
- Железобетонно, - кивнул наставник. - С ней Гамаюн.
- Ну, если Гамаюн... - на лице архимага отразилась некоторая борьба чувств. - Тогда поднажмем.
- САНДЗЮ. ХЯКУ. СЭН! - крикнул наставник.
Мы поднажали.
Эрзули пошатнулась - её подхватила под локоть Мама.
Сет, кажется, стал еще меньше, но упрямо, не моргая, сверлил взглядом Аримана.
Цезария смотрела спокойно, не мигая, только вертикальные зрачки её желтых глаз сузились до тонких щелочек. Вот она вздрогнула, схватилась рукой за сердце - Т'чала не глядя протянул руку, но Цезария её оттолкнула. Выпрямилась. Взгляд она не отвела ни на мгновение.
Роман-заде с Товарищем Седым стояли, как два тополя, и не сводя глаз с Аримана, перебрасывались редкими замечаниями.
Бумба, казалось, спал стоя. Только посверкивающие стёклышки очков говорили о том, что глаза его открыты и взгляд устремлен куда надо.
У меня затекли веки. Под них будто насыпали тонны песка. Я старался не обращать на это внимания и тоже смотрел, смотрел...
Конечно, опыта у меня не так много, как у магистров, но и мы в Академии постоянно повышали квалификацию игрой в гляделки. Чемпионом я не был, но на солнце мог смотреть, не моргая, минуты три...
- Он сейчас вырвется, - буднично сообщил Роман-заде.
- Не вырвется, - так же спокойно ответил Лумумба. По щеке его, я видел краем глаза, скатилась капля пота.
- Помощь нужна? - нового участника Марлезонского балета я узнал по голосу.
Суббота. Чтоб его.
- Присоединяйся, если хочешь, - небрежно пригласил наставник. - Мы почти закончили.
- Ну, если ты настаиваешь...
Я ощутил запах дорогого одеколона, когда брат Лумумбы встал рядом. Видать, пижонство - это семейное.
С приходом Субботы, как ни странно, дело пошло на лад. Ариман перестал метаться и искрить. Он замер в центре клетки, что несказанно облегчило нам работу и дало поистине бесценный отдых глазам.
Не сговариваясь, мы начали сужать площадь поражения.
Ариман завыл.
- Ну... Давай, милая. Бросай, - скомандовал Лумумба кому-то за пределами видимости, и только тут до меня дошло, что всё время, пока мы сражались, он поддерживал ментальную связь с Гамаюн.
Ариман взвыл особенно безутешно, а затем сжался в футбольный мяч, в яблоко, в маковое зернышко и... исчез. На месте черного мага осталось зыбкое облачко, которое приняло очертания головы ягуара. Через минуту рассеялось и оно...
Я с упоением зажмурился.
***
Цезария беззвучно плакала - все делали вид, что у неё просто слезятся глаза.
У меня действительно слезились глаза. Но все подумали, что я плачу...
Маги - вся дюжина, не считая меня - собрались над тем местом, где почил Ариман. От него осталось не так уж много: несколько капель эктоплазмы, которые Цезария с Т'чалой заботливо придавили тяжелым камушком. И пустили через него ручей. И посадили сверху араукарию - словом, предприняли все меры, чтобы затруднить духу колдуна выход в этот уровень Нави...
...Тень Линглесу, забытая на время битвы, покачивалась над землей неподалёку. Я подошел.
- Вот, такие дела, брат. Прости, что мы не успели.
- Почему вы старались меня спасти?
Ну как ему объяснишь? Такие вещи нужно научиться понимать самому... Только для Линглесу время учебы закончилось.
И тут меня осенило.
- Слушай, я отправлю тебя в одно место...
Тень испуганно отшатнулась.
- В Царство мёртвых? Шеол? Аид?
- Да нет же, нет... Это называется Зона. Ты там будешь... Почти как живой.
- Почти? - парнишка смотрел на меня, как дикий волчонок.
- Понимаешь, это такое место... Еще не Навь. Но уже и не мир живых. Там хорошо... Нет, правда. Там люди живут. Там ты себя не забудешь.
- Ладно, - с сомнением кивнул Линглесу. - А... что ты за это хочешь?
- Да ничего...
Я открыл Дверь. На нас пахнуло прохладой, оленями и ягелем. Линглесу принюхался, присмотрелся, а затем сделал шаг.
- Да, найди там Илюху Муромского, - вспомнил я. - Скажи, что я тебя прислал.
Линглесу обернулся, кивнул и... пропал. Дверь закрылась.
А я улыбнулся: Илюха быстро научит мальца жить по понятиям. Так что за эту часть можно быть спокойным...
Эпилог
Эпилог
Иван
Попав в свой кабинет, первым делом Товарищ Седой спрятал аквариум с золотой рыбкой на шкаф. Запер в специальный шкафчик глазастый телефон и накрыл пологом невидимости хрустальный глобус. Машка сникла.
Но главный маг страны не успокоился. Крепко взяв напарницу под локоток, подтащил её к своему креслу, вежливо, но настойчиво в него усадил, а колени припечатал здоровенным томом "Сказок народов мира" с картинками.
И только после этих манипуляций вздохнул относительно спокойно. Думаю, если б ему удалось пристегнуть мою напарницу к креслу наручниками, он был бы совершенно счастлив, и забегая вперед, могу со всей определенностью сказать: если Маша планирует бывать в этом кабинете хотя бы раз в год, необходимым оборудованием Т. Седой обзаведется.
Затем архимаг принялся хлопотать по хозяйству: расчистил стол и бросил на него скатерть, сдвинул в кружок стулья, обмахнул от пыли слоников на полочке...
- Да не суетись ты, - бросил Лумумба, тем не менее усаживаясь на стул. - Мы же не в гости к тебе зашли.
- Хоть чаем напоить позволишь?
Небрежно махнув рукой над серой, кое-где в пятнах соуса и подливки скатертью, Седой примостился рядом с бваной.
- Ух ты, Самобранка! - оживилась Машка, наблюдая, как на столе, из ниоткуда, появляется самовар, вазочка с вареньем, четыре разномастных чашки и кулёк сушек в заводской упаковке.
- Она самая, - скромно кивнул архимаг.
- А мороженого можно?
- Прейскурантом не предусмотрено.
- А что предусмотрено?
- Сушки. И клубничное варенье. Позапрошлогоднее.
Машка философски вздохнула и вгрызлась в твердокаменное, судя по звукам, мучное изделие.
А я всё никак не мог отвести глаз от панорамы за окном. Как мне нравились эти свинцовые, набитые снежной крупой тучи! Туманный, подернутый угольной дымкой воздух над скопищем Московских крыш... Широкие, засаженные тополями бульвары, конные повозки и редкие автомобили, казавшиеся с высоты сто тридцать шестого этажа Останкинской башни спичечными коробочками. Похожие как близнецы высотки, крошечные дворики с качелями и песочницами - всё казалось таким родным, таким... настоящим.
Оказывается, мне очень нравится серый цвет. Серые дома, серый асфальт, серые стволы деревьев, серая одежда прохожих... Красота, да и только.