– Вы меня убедили, сеньор, – елейным голосом проворковала она, пятясь в дверь.
– Маргарет, подожди, ты не можешь оставить меня...
– Милая, мне кажется, это не тот случай, когда тебе нужна дуэнья. Испанский гранд собирается предложить тебе руку и сердце.
– Нет, не собирается!
Маргарет подмигнула гостю:
– Если вам не удастся уговорить ее, зайдите в мой кабинет. Уверяю, уговаривать меня не придется.– С этими словами она вышла, плотно притворив за собой дверь.
Бет воинственно задрала подбородок.
– Может быть, ты объяснишь, что происходит? Мы же оба знаем, что твое заявление ложь. – Бет была взвинчена до предела. – Он, видите ли, собирается жениться на мне! А ведь и думать об этом не хотел.
– Минуточку, – направился к ней Эрнан.– Все это было раньше. А теперь я передумал, вот и все.
Бет была взбешена этими словами и яростно взмахнула руками.
– И что? Мило улыбаясь, ты объявляешь, что передумал, и предполагается, что я должна принять твою прихоть с благодарностью? Ну уж дудки! Я тоже передумала! Не хочу иметь с тобой никаких серьезных отношений и уж, конечно, не хочу выходить за тебя замуж.
Эрнан вплотную подошел к столу и был так близко, что Бет, ощутив знакомый волнующий запах испанца, предупреждающе выставила руки. Но он не коснулся ее, а просто спросил:
– Можно, я тебе все объясню?
– Чего здесь объяснять? Я же написала тебе, что Изабелла мне все рассказала.
– Нет, не могла рассказать. Она многого не знает.
– Зато я знаю, что она хочет тебя, – горько заметила Бет.
– Я твой. И всегда был твоим.
– Всегда? Не надо лгать, Эрнан. Ты женился на Паоле, потому что любил ее. И все еще любишь.
Эрнан сокрушенно покачал головой:
– Послушай, ты кругом не права. Я никогда не любил Паолу, в этом-то все и дело. Я о многом не сказал тебе. Может быть, ты все же выслушаешь меня? – Слабый кивок Бет поддержал его, и он продолжил: – Я познакомился с Паолой четыре года назад в ночном клубе, когда она подрабатывала летом в Малаге...
Бет притихла, не зная, действительно ли ей хочется слышать исповедь. Наверное, все же не хотелось ничего знать о бурной, полной похождений жизни Эрнана четыре года назад – она-то в это время страдала из-за неразделенных чувств.
– Я не буду вдаваться в детали, но очень скоро у нас завязался роман...
Бет попыталась отвернуться от Эрнана, но он подошел к ней и повернул за плечи лицом к себе.
– Пожалуйста, выслушай меня. Мы должны поговорить, иначе ты ничего не сумеешь понять. Если это может тебе утешить, – горько добавил он, – мне эта история тоже не нравится. Ну, так вот, через какое-то время Паола сказала мне, что забеременела. Ребенок не входил в мои планы. Я же не любил ее, о чем дал понять в самом начале нашего знакомства. Честно говоря, я хотел лишь поддерживать ни к чему не обязывающие отношения. Считал, что это нормально для двух взрослых людей, которые нравятся друг другу. Вот так все и началось...
– Но у Паолы-то, очевидно, все было по-другому, – резко оборвала его Бет, чувствуя неожиданную волну симпатии к незнакомой ей женщине.– Она же, наверное, любила тебя, несмотря на то что не любил ты. Разве все это...
– Может, ты дашь мне закончить, прежде чем укорять? – перебил Эрнан.
– Хорошо, продолжай, – шумно выдохнув, сказала Бет.
– Паола сказала мне, что принимала противозачаточные таблетки и что опасности забеременеть нет. Потом призналась, что это была ложь. Она решила забеременеть от меня, чтобы вынудить жениться на ней. И она добилась своего...
Старый трюк, подумала Бет, и ее симпатия к Паоле начала угасать. Действительно ли она любила Эрнана или просто стремилась к красивой, обеспеченной жизни?
– Я никогда не лгал Паоле, – продолжал Эрнан, – она знала, что я не люблю ее, но рассчитывала, что я сделаю все возможное, чтобы наш брак был счастливым...
– И сделал?
– Я пытался. – Мрачная усмешка исказила лицо мужчины. – Несмотря на обстоятельства, которые вынудили меня вступить в брак, я хотел жить нормальной семейной жизнью, особенно после рождения Хуана. Я женился на Паоле, не любя ее, и думал, что не буду любить и ребенка. Я знаю, что это звучит ужасно, но это правда. И как же я удивился проснувшимся отцовским чувствам, когда в первый раз держал сына на руках...
– Конечно, ваша любовь к Хуану могла укрепить семью.
– Это ты так думаешь, но ты не права. Слушай дальше: Паола ненавидела все, что было связано с материнством. Очень скоро она устала заботиться о сыне, и он стал для нее обузой. А когда почувствовала, что я люблю его, все пошло еще хуже. Она считала Хуана виноватым в том, что моя любовь принадлежит ему, а не ей. Конечно, мы пытались как-то разрешить эту проблему, но ничего не получилось. Я нанял няню, чтобы немного освободить Паолу, но очень скоро она стала проводить большую часть своего времени вне дома. Сын ее практически не видел...
– Эрнан, это же ужасно! – вырвалось у Бет, потрясенной равнодушием матери к ребенку.
– Да, это было ужасно, – согласился он, – но потом стало еще хуже. Паола начала изменять мне. Мне кажется, она считала, что если ей удастся вызвать во мне гнев и ревность, то, может быть, я полюблю ее. Но кроме бурных ссор это ничем не кончалось. Постепенно мы все больше отдалялись друг от друга. Бывало так, что жена не появлялась дома по несколько дней – она явно проводила время с другими мужчинами...
– Но она же была беременна, когда погибла. Так мне сказала Изабелла. Она спешила домой встретить тебя.
Эрнан угрюмо кивнул:
– Да, она была беременна, но не от меня. Мы не спали вместе в последний год ее жизни. – Бет издала изумленный возглас. – Паола ехала не в Сан-Рокес, а покидала его. Незадолго до гибели она сказала мне, что нашла другого – какого-то богатого американца, который был без ума от нее. Хуже всего, что жена хотела забрать с собой Хуана. Я приехал раньше, чем она ожидала. Наш брак распался, сына она не любила, и я не мог ей позволить забрать его. Когда ее машина разбилась и она погибла, я был потрясен сознанием своей вины. Если бы я не прогнал ее, этого могло и не случиться...
– Здесь нет твоей вины.– Бет нежно погладила его щеку.– У тебя не было выбора... ты сделал это ради сына.
– Может быть, это и так, но я все же чувствовал вину. А дальше произошло вот что: когда вскрытие показало, что жена была беременна, я не сказал никому, что это не мой ребенок. Жизнь Паолы была такой короткой и трагичной, что мне казалось бессмысленным и жестоким очернять женщину после смерти, делая ее супружескую неверность предметом сплетен и грязной болтовни. Это было единственное, чем я мог хоть чуть загладить свою вину...
Сердце Бет растаяло. Вот каков, оказывается, этот гордый и скрытный испанец. А ведь иной мужчина был бы только рад возможности очернить жену, особенно если бы она вытворяла то, что Паола.
– Но разве Изабелла не знает об этом? – спросила она.
Эрнан покачал головой.
– Нет. Видишь ли, они были очень близки. У Паолы не осталось родственников. Во время учебы в Малаге они познакомились с Изабеллой, и та стала как бы старшей сестрой Паолы – просто боготворила ее, не видела в ней никаких недостатков. Конечно, она знала, что наш брак не так уж благополучен, как казалось со стороны, но не представляла, насколько все было плохо. А Паола, конечно, не говорила ей всей правды. Думаю, что из гордости: ей не хотелось, чтобы Изабелла узнала о развале нашего брака. А потом, после гибели, не было никакого смысла разрушать иллюзии этой женщины.
Бет вспомнила то, что рассказывала ей Изабелла. Конечно, они с Паолой были очень близки, и все же Эрнан прав, что не открыл ей всей горькой правды. Он пощадил обеих женщин. Но как же быть с заявлением Изабеллы о том, что у них с Эрнаном близкие отношения?
– Она сказала, что у вас был роман, – как бы между прочим заметила Бет.
– Какие глупости, – резко ответил Эрнан.– О романе между нами не могло быть и речи. Изабелла мне нравилась, я восхищался ею, но никогда не хотел, чтобы наши отношения стали близкими. Она потеряла Паолу, а через несколько месяцев и свою работу в Малаге. Вот почему, купив гостиницу «Звезда Андалусии», я назначил Изабеллу менеджером. Надеялся, что это внесет смысл в ее жизнь. Если она говорила о том, что наши отношения выходили за рамки дружбы, значит, просто лгала. В моей жизни не было другой женщины, кроме Паолы, но я не любил ее. А Изабелла... да как бы я мог? Ведь я любил тебя.
Слезы увлажнили щеки Бет.
– Я хочу верить тебе, Эрнан. Но ведь всего два дня назад ты сказал мне, что не хочешь, чтобы мы жили вместе. Не говоря уже о браке. Как после этого я могу поверить, что ты меня любишь?
Пальцы Эрнана смахнули ее слезы.
– Дорогая, не надо плакать. Я полюбил тебя пять лет назад и не переставал любить все эти годы. После того как ты уехала из Малаги, я был взбешен, подозревая, что отчим подставил тебя. Пытался найти забвение в браке с Паолой, но не получилось. Сердце рвалось к тебе. Но я все еще не мог поверить в твои чувства, пока не вернулся позавчера в Сан-Рокес и не нашел твою записку. Вот тогда и понял, что бешусь от того, что ты оставила меня. Вылетел сюда первым же рейсом, намереваясь сказать все, что наболело в душе. И во время полета я спросил себя, почему же так злюсь? – Эрнан умолк и заглянул в глаза Бет. – Ты меня понимаешь?
– Да, да, милый, продолжай.
– Ну вот, после того как умерла Паола, я убедил себя в том, что не способен любить, что принесу несчастье и боль любой женщине, с которой у меня завяжутся серьезные отношения. Но это было не так. Я не мог испытывать горячих чувств к Паоле, потому что все мысли занимала ты. Когда я понял, насколько пустой будет моя жизнь без тебя, то наконец-то увидел истину. Я люблю тебя, Бет, и всегда любил. Я знаю, что смогу сделать тебя счастливой... знаю, что мы сможем принести счастье друг другу. Ты выйдешь за меня замуж?
Бет смотрела на любимого, не в состоянии поверить, что все происходит на самом деле. Это больше походило на сказку.