Сабира взяла фонарик, на четвереньках проползла до поворота и осветила ход дальше.
— Лезь сюда! Там опять высоко! — скомандовала девочка и поползла дальше.
Вова последовал за ней.
Потолок навис совсем низко, прижал ребят, и они едва ползли.
Вдруг Сабира остановилась и прошептала:
— Слышишь, кто-то стучит?
Слышу, где-то близко! — ответил Вова.
— Это люди! — радостно воскликнула Сабира.
— Нет, стучит машина. Слышишь, как ровно стукает?
— Все равно, пусть машина, она без людей не бывает! Полезем дальше, скорее! — заторопила Сабира.
Еще немного усилий и дети выбрались из узкой щели в новую небольшую пещеру. Хотя она была и невелика, но при свете фонарика казалась огромной. Тишина не нарушалась ни одним звуком.
— Никого нет. Где же стучали? — разочарованно спросила Сабира. Эхо под потолком громко повторило ее вопрос.
— Действительно, — задумался Вова, неторопливо ощупывая себя, — а где же мой карандаш? — Мальчик зашелестел листками альбома, растерянно похлопывал себя по карманам. — Такой карандаш… Дедушка из Франции привез…
— Не расстраивайся, — сказала Сабира, — найдется твой карандаш! — Она посветила фонариком в лаз. — Вон он лежит! — и полезла в подземный ход, по которому ребята только что ползли.
Пятясь, она вернулась, протягивая толстый красновато-коричневый карандаш с тускло поблескивающими золотыми буковками.
— А знаешь, там я опять слышала стук…
— Да? — проронил Вова, о чем-то догадываясь. — Надо проверить! — И он полез в отверстие лаза.
Подземный ход был узкий, но стука никакого не было. Вова полз на правом боку, пытаясь устроиться поудобнее, прижался к камню левым боком. Тотчас послышался ритмичный глухой стук. «Так вот в чем дело! — подумал Вова. — Теперь все понятно!»— И он повернулся на правый бок. Стук прекратился…
Вова вылез и сказал Сабире:
— Я догадался — это стучит сердце!
— Значит, мы слышали эхо?.. — удивилась Сабира.
— Да, эхо, а не машину, — подтвердил Вова.
— Жалко, что ни Сергей Иванович, ни Галия здесь не пролезут, — сказала Сабира шепотом, но эхо все равно услышало ее.
— Хорошо еще, Александр Данилович поехал в город за ребятами из археологического кружка, — тоже шепотом ответил Вова, — они найдут нас.
— Ладно, айда дальше, свети, — заторопилась Сабира.
Дети пошли, и в пещере раздались громкие звуки шагов, усиленные подземным эхо. Отскакивающие от стен шлепающие удары прекратились, как только ребята попали еще в одно отделение пещеры. Фонарик рассеял вечную темноту, и ребята чуть не закричали от восторга: так красиво было здесь.
Луч света освещал, выхватывая из мрака, стены, искрящиеся разноцветными огоньками. Блестящие кристаллические вкрапления казались маленькими зеркалами. С потолка пещеры свешивались холодно сверкающие сталактиты, а навстречу этим подземным сосулькам поднимались с пола сталагмиты. И казалось, что или на полу, или на потолке расположено зеркало, в котором и отражаются сосульки. Острия сталактитов сверкали своими кончиками, с них ритмично падали алмазно горящие капельки воды, и от этого в пещере слышался тонкий мелодичный звон.
Посередине пещеры было маленькое озерцо. Пораженные сказочным зрелищем, ребята не удивились бы, если бы сейчас по озерцу плыли лебеди или качалась на его воде половинка ореховой скорлупки, а в ней сидела бы Дюймовочка. Весь потолок и стены пещеры были затянуты паутинно-тонкими блестящими нитями, они вздрагивали от человеческого дыхания и распадались, обрываясь и падая вниз. К озеру спускались по стене два застывших белых потока, они казались ледяными. Под ногами похрустывали бугристо рассыпанные влажные сталагмиты.
С потолка в озер до звонко шлепались крупные капли воды.
Ребята подошли было к бассейну, но вдруг испуганно отскочили — откуда-то сверху хлынул мощный каскад воды, забрызгал их лица и заиграл всеми цветами радуги на мокрых стенах. Словно нарочно кто-то подстерегал их, чтобы внезапно окатить водой. Так же неожиданно приток воды прекратился, и только крупные капли зашлепали опять о поверхность бассейна.
— Смотри, Сабира! Какие блестящие камни! — радостно крикнул Вова, указывая лучом фонарика на дно бассейна, покрытое небольшими камешками.
— Они, наверное, драгоценные? — спросила Сабира.
Вова не ответил, встал на колени и собрал со дна целую пригоршню камешков, отливающих перламутром.
Но едва они отошли, как новый каскад воды хлынул сверху и заполнил до краев бассейн.
— Ха-ха-ха! — засмеялась Сабира. — Едва душ не приняли из-за этих камешков!
— Не жалко и вымокнуть из-за них, вот это настоящая научная находка! — сказал Вова, осторожно высыпая в карман камешки.
— Как бы не так, — улыбнулась девочка, — опять какая-нибудь ерунда окажется, если Сергею Ивановичу показать… — Секунду помолчав, она добавила совсем другим тоном — Слушай, хватит уж, давай назад, а то еще заблудимся.
— С чего ты взяла? Где уж тут заблудиться? — беспечно рассмеялся Вова, — вечно вы, девчонки, трусите!
— Как где? Сколько везде проходов! Все равно нам выхода наружу не найти, а Сергей Иванович проснется и будет беспокоиться, — сказала Сабира, но видя, что Вова ее даже не слушает, почти крикнула, сдвинув брови:
— Идем назад, тебе говорят! Давай, свети!
— Да подожди ты, успеем еще вернуться! Вон в углу что-то чернеет, проход, может быть, наружу? Жалко уходить от такой красоты. Вот бы зарисовать это озерцо и сосульки… — Вова раскрыл альбом. Острый холодок внезапной догадки словно кольнул его в сердце:
— Сабира, Сабира, — в сильном изумлении прошептал мальчик.
— Что случилось? — встревожилась девочка. Ты посмотри! — и Вова осветил фонариком страницу альбома. — Смотри внимательно на чертеж — как раз посредине кружок. Это озерцо, где мы находимся. Ведь в альбоме план нашей пещеры!
— Где же ты его успел нарисовать? — удивилась Сабира, не веря, что на странице альбома действительно план пещеры.
— Там, перед осыпью, когда вы отдыхали, я заметил камень с чертежом. Наверно, он скатился когда-то по осыпи от входа в пещеру. Его завалило камнями, но чертеж был заметен. Вот я и перерисовал… Хотел дедушку удивить, но не до того было, когда нас завалило…
Девочка склонилась над альбомом.
— Вот, Сабира, — показал Вова, светя фонариком, — видишь сплошную линию? Она тянется по всему рисунку. В стороны отходят короткие боковые черточки, а эта без перерыва тянется до кружочка-озерца и дальше.
— Ты присмотрись хорошенько, — водил пальцем по альбому Вова. — Вот начало линии, от входа в пещеру она идет прямо к лазу, по которому мы поползли. Помнишь, ход поворачивал налево и линия — налево? Из второй пещеры, куда мы сначала попали, мы пошли в проход направо. Мы оказались здесь, около озерца, а на линии — кружок!
— А ведь верно, вот здорово-то! — удивилась Сабира.
— Смотри, сплошная линия потянулась опять влево, а там виднеется высокий проход. Идем по этой линии, не сворачивая, и выйдем из пещеры! — уверенно заключил Вова.
Переходя и переползая из зала в зал, дети часто теряли направление. Но сейчас же возвращались обратно и находили путь. Двигались все время осторожно, на ощупь. Но как ни берегли фонарик, батарейка начала «выдыхаться». Ее сильно израсходовала Галина сигнализация.
Все труднее стало находить нужное направление. Так они пробирались очень долго.
— Когда же будет конец этой пещере? — испуганно воскликнула Сабира, и в голосе ее послышались слезы.
При слабом красноватом свете гаснущего фонарика на белой странице альбома дети едва разобрали, что линия круто поворачивает под прямым углом. Фонарик погас.
Вова и Сабира растерянно молчали. Их окружала абсолютная темнота и тишина.
— Недалеко осталось до выхода… несколько поворотов… — прошептал мальчик.
— Говорила тебе: вернемся… А вдруг ты ошибся, когда перерисовывал? Поверила тебе. Что теперь? Опять есть хочу и пить…
Сабира села и заплакала.
— Так мне и надо — не послушалась дедушку! — всхлипывала Сабира, — Из-за тебя все это, Вовка!
— При чем тут я?
— Кто дразнился, что я побоюсь спуститься, а?
— Теперь наш кружок уже, наверно, пришел, и ребята нас найдут, — сказал как можно увереннее Вова. — Ахмет приведет своего Трезора, и он по следам нас быстро…
— А если еще Сергея Ивановича и Галю не нашли, что тогда? — сердито прервала его Сабира. — Давай пойдем на ощупь, будем держаться за стены.
— Нельзя, мы уйдем куда-нибудь в сторону.
— Тогда что же делать, говори!
Наступило тягостное молчание.
Когда Вова в последний раз взглянул на чертеж при слабом свете угасающего фонарика, в его памяти запечатлелись последние повороты до выхода из пещеры — сейчас круто направо, потом немного налево, а дальше… Но мальчик всеми силами сопротивлялся желанию пойти дальше на ощупь. Надо ждать. Конечно, их найдут, непременно найдут…
— Как здесь скверно пахнет, словно мышами, — вздохнула Сабира.
— Да, мышами здорово пахнет, летучими, конечно!
— А где же они?
— Сейчас ночь и они где-то летают в горах, — ответил мальчик и, подумав, добавил — Значит, выход из пещеры близко, мы только немного не дошли.
— Не мог твой противный фонарик еще немного посветить, — проворчала Сабира.
Вова не ответил.
Дети надолго замолчали. Темнота подавляла их. Чудилось, что можно пощупать ее. Раньше они не могли себе представить такую абсолютную темноту. Казалось, они ослепли… Ребята почувствовали легкое колебание воздуха, затем еще и еще. Раздался писк.
— Что это? — испуганно прижалась Сабира к мальчику.
— Неужели непонятно? Это пролетели летучие мыши, только и всего!
С каждой минутой летучих мышей становилось все больше. Воздух трепетал от взмахов множества кожаных крылышек. Мыши усаживались на стены пещеры, судя по шороху с боков, совсем рядом, даже над головами детей.
Девочка протянула руку и испуганно отдернула:
— Фу, какая гадость, чуть было мышь не взяла!