Если так, то они с капитаном Тревельоном имели гораздо больше общего, нежели тот мог предположить. Годрик давно примирился с мыслью о том, что та небольшая часть его существа, пережившая смерть Клары, обитает под маской Призрака.
Он глубоко вздохнул. Он может справиться с капитаном, найти похитителей девочек и обеспечить Мэггс безопасность, пусть и вопреки ее воле.
Все это он должен сделать. Но прямо сейчас ему необходимо лечь в постель.
Годрик убрал костюм Призрака в шкаф, надел ночную сорочку и халат и вышел из кабинета. Поднимаясь по лестнице, он вновь вспомнил вопрос Мэггс. Почему он до сих пор играет роль Призрака? Он так ей и не ответил, хотя ответ крутился на языке.
Ведь только так он чувствовал, что еще жив.
Глава 9
Отчаяние осклабился, обнажив острые как иголки желтые зубы.
«Души тех, кто оказался между раем и адом, будут вечно тонуть в водах этой реки, дожидаясь момента, когда смогут сбежать и освободиться. Радуйся, что душу твоего возлюбленного не бросят в эту реку, ибо те, кто там обитает, совершили самоубийство».
Вера вздрогнула от этих слов беса, наблюдая за тем, как душа какого-то несчастного появилась из черной воды и открыла рот в безмолвном крике…
На следующее утро Мэггс стояла в саду Сент-Хауса и напряженно смотрела на старое сучковатое дерево. Оно выглядело точно так же, как два дня назад, когда она приходила сюда в последний раз.
Мертвое.
Хиггинз несколько раз предлагал его спилить, но Мэггс не могла найти в себе сил позволить это. Уродливое и кривое, оно казалось таким одиноким. Глупо, конечно, приписывать дереву человеческие чувства, но Мэггс ничего не могла с собой поделать. Она жалела этот старый безжизненный ствол.
— Дерево давно умерло, — раздался мрачный голос у нее за спиной.
Мэггс развернулась, пытаясь унять трепет в груди. Годрик стоял на садовой дорожке, одетый в привычный строгий костюм — на этот раз серый. Он окинул жену проницательным взглядом серых глаз, словно пытался прочитать что-то на ее лице.
Мэггс улыбнулась:
— То же самое говорит мой садовник Хиггинз.
— Я мог бы спилить его.
— Он тоже это предлагал.
Годрик как-то странно посмотрел на жену.
— Но ты этого не хочешь, не так ли?
Мэггс сморщилась и положила ладонь на грубую кору.
— Не хочу.
— Я так и думал, — пробормотал Годрик себе под нос.
Мэггс сложила руки на груди.
— Я рада, что ты встал с постели. Утром мне сказали, что ты все еще спишь, и я испугалась, что тебе стало хуже.
Годрик на мгновение отвел глаза, и Мэггс показалось, что он собирается солгать. Однако Годрик просто произнес:
— Я очень устал и решил поспать подольше.
Мэггс рассеянно кивнула, не зная, что сказать дальше. Как мог стоящий перед ней мужчина разорвать на ней платье и страстно припасть губами к ее груди?
— Нас пригласили сегодня вечером в театр, — произнесла Мэггс. — Моя невестка леди Геро очень любит Хартс-Фолли. Ты поедешь?
Годрик поджал губы.
— Твой брат Гриффин тоже там будет?
— Да.
Мэггс ожидала, что Годрик откажется, но на его губах появилась грустная улыбка.
— Полагаю, мне придется видеться с ним время от времени. В конце концов, я женат на его сестре.
Мэггс не стоило испытывать такого волнения при мысли, что Годрик поедет вместе с ней в театр, но она испытывала. Однако она переспросила, чтобы убедиться:
— Так ты поедешь?
Годрик кивнул:
— Да.
Мэггс отрешенно кивнула и, отвернувшись, провела пальцем по трещине на грубой коре яблони.
— Годрик…
— Да? — Он подошел ближе. У Мэггс возникло ощущение, что если она повернется, то непременно окажется в его объятиях.
Она задрожала и продолжила чертить пальцем узоры на коре дерева.
— Как мой брат узнал, что ты Призрак?
Годрик некоторое время молчал, и Мэггс показалось, будто она слышит, как он думает.
— Я повел себя неосмотрительно. И однажды ночью он проследил за мной с Сент-Джайлза до моего дома.
Мэггс сдвинула брови.
— Вот как? Но что Гриффин делал ночью на улице Сент-Джайлз?
— Ты не знаешь?
Мэггс не смогла устоять. Она развернулась и едва не оказалась в объятиях мужа. Он смотрел на нее с уже ставшим привычным полуозадаченным выражением лица.
— Что я должна знать? — спросила Мэггс и затаила дыхание. Глупо, конечно, с ее стороны ждать ответа. Годрик все равно ничего не расскажет. В лучшем случае придумает какое-нибудь смехотворное оправдание.
Но Годрик ее удивил.
— Раньше у твоего брата Гриффина там было дело.
Мэггс заморгала, ошеломленная честностью Годрика и полученной от него информацией.
— Но… Гриффин никогда ничем не занимался. Ему не было нужды… — Мэггс осеклась, увидев выражение лица Годрика. — Я ошибаюсь?
Годрик неловко пожал плечами:
— Я не знаком с финансовым положением твоего брата. Однако, прежде чем жениться на леди Геро, он возглавлял дело на Сент-Джайлз.
Мэггс сдвинула брови.
— Что за дело?
Годрик с минуту смотрел на жену, а она не знала, ответит он или нет.
Наконец Годрик вздохнул:
— Он занимался производством джина.
— Что?
Мэггс открыла рот от изумления и ужаса. Она и представить себе не могла, что ее брат — сын маркиза — станет заниматься незаконным производством джина. Но зачем ему это? До женитьбы Гриффин слыл отъявленным повесой, но Мэггс знала, каков он на самом деле. В глубине души он был хорошим человеком. Человеком, который ни за что не стал бы заниматься столь ужасными делами. Разве он нуждался в деньгах? Но почему? Их семья владела землями и считалась весьма обеспеченной…
Внезапно ход мыслей Мэггс оборвался. Она вдруг поняла, что никогда не знала, в каком состоянии находятся финансы ее семьи. Ведь она леди. А леди не пристало интересоваться подобными вещами, ибо это в высшей мере неприлично. Если ей нужно было новое платье, она никогда не спрашивала, могут ли они это позволить, потому что они могли.
Только вот могли ли?
Только теперь Мэггс начала припоминать разные, казалось бы, ничего не значащие мелочи. Например, однажды мама предложила ей купить менее дорогой полосатый шелк вместо вышитого. Мэггс полоски нравились гораздо больше, поэтому она не задумалась над предложением матери. А еще она вспомнила, какой раздражительной стала однажды их модистка. Она настаивала, что ей до сих пор не заплатили. Мама тогда сказала Мэггс, что это ошибка. А что, если нет?
Что, если ее семья испытывала финансовые трудности, а она об этом даже не подозревала?
— Гриффин до сих пор занимается бизнесом в Сент-Джайлзе? — пристыженно спросила она.
— Нет. — Годрик покачал головой. — Он покончил с этим еще до женитьбы. Вернее, его винокурня сгорела.
Мэггс растерянно кивнула:
— Я рада. Но если ему нужны деньги, откуда он их берет теперь?
— Не знаю, — честно признался Годрик. — Последние пару лет мы нечасто общались. В любом случае приданого леди Геро вполне хватит, чтобы удовлетворить их нужды.
Внезапно Мэггс в голову пришла ужасная мысль.
— А как насчет моего приданого? Его нам хватит?
— Твой брат не дал за тобой приданого.
Глаза Мэггс округлились помимо ее воли.
— Но…
— Все в порядке. — Годрик вытянул вперед руки, предвосхищая возражения жены. — Денег у меня более чем достаточно. Мне никогда не было нужно твое приданое, Мэггс.
Наверное, она должна была обрадоваться. Но Мэггс раздраженно ткнула пальцем в кору дерева и тяжело вздохнула:
— Прости. Я ничего не знала. Должно быть, ты очень разозлился на моего брата, когда он потребовал, чтобы ты на мне женился.
Мэггс взглянула на мужа из-под полуопущенных век.
Однако Годрик лишь пожал плечами:
— Я уже говорил: я был зол на твоего брата, но не на тебя. В конце концов, мне не так уж трудно было на тебе жениться.
Слабое утешение все же лучше, чем никакого, думала Мэггс, ковыряя ногтем загрубевшую кору.
— И все равно я не понимаю. Почему он никогда не говорил мне о трудностях?
— Не знаю. — Годрик пожал плечами. — Думаю, он просто хотел тебя защитить.
Мэггс была не слишком высокого мнения о джентльменах, пытающихся защитить леди, держа их в неведении. Слава богу, Годрик рассказал ей о брате и его промысле.
Мэггс вздохнула и оттолкнулась от дерева.
— Наверное, мне стоит подняться к себе и спросить Даньелз, как скоро будут готовы мои новые платья.
Однако когда Мэггс проходила мимо мужа, он задержал ее, схватив за руку. Его пальцы были холодны, и Мэггс замерла. Она посмотрела на Годрика, и тот поспешно выпустил ее руку, как если бы обжегся о ее кожу.
Годрик облизал губы, и если бы Мэггс не успела его узнать, она подумала бы, что он нервничает.
— Вообще-то я пришел сюда, чтобы сказать тебе кое-что.
Мэггс выжидательно наклонила голову.
— Что же?
— Я решил… — Годрик посмотрел на жену прозрачными, точно кристаллы, серыми глазами, — что сегодня ночью выполню свой супружеский долг.
Итак, она получит желаемое. Годрика в своей постели. Тогда почему она так нервничает?
Раздался смех, и Мэггс в попытке сосредоточиться посмотрела на сцену, по которой с важным видом расхаживала симпатичная актриса в мужской одежде. Она остановилась, озорно посмотрела через плечо, произнесла какую-то остроту, и зрители вновь разразились смехом. Рядом с Мэггс хихикала Геро, и даже на губах Гриффина играла улыбка. Только Годрик не улыбался.
Возможно, он тоже нервничал из-за предстоящей ночи.
Вчетвером они восседали в элегантной ложе прямо над сценой в Хартс-Фолли. Внутри ложа была обита алым бархатом, а ограждение украшала позолота. Рядом стоял столик с пирожными, фруктами, орешками и сыром, и Мэггс подумала о том, как, должно быть, дорого арендовать подобную ложу. Если три года назад Гриффин и испытывал финансовые затруднения, то теперь этого не было заметно.