Дверь распахнулась, и Фил полетела на пол. Она положила голову на руки и зарыдала.
Фил чувствовала, что он смотрит на нее, но ничего не говорила. Наконец она взглянула на него сквозь пальцы. Брэд стоял, сложив руки на груди, лицо лишено выражения. Вдруг он присел на одно колено рядом с ней и взял ее за руку.
— Я не могу, чтобы ты опять бросила меня, Ребекка, — мягко сказал он. — Больше не могу.
Он поставил ее на ноги, печально глядя на нее.
— Бедная девочка, — произнес он. — Бедная маленькая девочка.
Он откинул ее разметавшиеся волосы назад и пристально посмотрел на нее. Потом взял ее руки в свои.
— Брэд, — отчаянно сказала она, — ты не должен называть меня Ребекка. Я Фил. Помнишь? Я доктор. Ты говорил со мной.
— А, эта ведьма. Доктор, — сказал он. — Да, помню.
— Ребекка — это твоя мать, Брэд. Ты мне все рассказал про нее.
— Не все, — сказал он глухо, и мурашки побежали по ее спине.
Брэд все еще стоял, скрестив руки. Его хватка была мертвой, и она представила его руки на своей шее и как он душит ее. «Убить Ребекку». Фил вновь почувствовала волну ужаса. Единственная возможность спастись — разговорить его.
— Мы должны поговорить об этом, Брэд, — сказала она, пытаясь говорить медленно, чтобы голос не дрожал. Она должна дать ему понять, что владеет собой, что это она руководит ситуацией. Это был ее единственный шанс.
— Ты говорил, что доверяешь мне, поэтому я хочу, чтобы ты все рассказал о Ребекке. Я должна помочь тебе, Брэд.
— Ты предала меня, — сказал он, крепче прижимая ее к себе. — Ты обещала остаться. Ты же знаешь, тебе не нужно было убегать, Ребекка. — Он нагнул голову и поцеловал ее в губы, страстно прижав к себе.
Фил почувствовала, как слабеет в его руках. Она хотела закричать, оттолкнуть его. Он поднял лицо и заглянул ей в глаза.
— Брэд, пожалуйста, мне надо поговорить с тобой, — быстро сказала она. — Я так устала… Так плохо себя чувствую…
Он взял ее на руки и отнес к кровати. Потом осторожно положил и сел рядом. Меж бровей его залегла удивленная морщинка, когда он взял подушку и посмотрел на нее. Фил взглянула на подушку в его руках и поняла, что он хочет сделать. Ее глаза были темными от ужаса.
— Почему ты так испугана. Фил?
Она затаила дыхание, осознав, что он назвал ее настоящим именем. Брэд вспомнил, кто она. Фил в панике оглянулась вокруг, раздумывая, как бы выпроводить его из квартиры.
— Я так голодна, Брэд, — быстро сказала она. — Почему бы нам не перекусить? Ты, наверное, тоже голоден. Мы можем пойти в «Иль Форнао». Я помню, тебе понравились их «тирамитцу». Мы можем там спокойно все обсудить. Я хочу помочь тебе, Брэд. Я обещаю сделать все, что могу.
Она увидела сомнение в его глазах:
— Ты обещаешь, что больше не бросишь меня? — спросил Брэд, ритмично тряся ее руку.
— Да, да. Я обещаю, — Фил, не дыша, смотрела на него, молясь про себя, чтобы он согласился.
Вдруг зазвонил телефон, нарушив затянувшееся молчание.
Фил метнулась к телефону. Вот он, ее шанс.
— Я лучше возьму трубку, — сказала она. — Мне кое-кто должен позвонить. Мой… мой коллега. Если я не отвечу, он будет удивлен.
Брэд поднял руку. Он отрицательно покачал головой, глядя на телефон, который все звонил и звонил. Она растерялась от страха. А вдь она почти уговорила его, он почти согласился уйти отсюда. Господи, кто же это звонит? Телефон перестал звонить, и они снова сели в напряженной тишине. Брэд все еще смотрел на ночной столик, и ей показалось, что он готов швырнуть телефон об стену.
Но вместо этого он вдруг взял со столика фотографию Марии-Лауры. Это была одна из тех, что Фил взяла перед отъездом из Нью-Йорка. Там она выглядела спокойной, симпатичной, но с большими испуганными глазами.
Брэд поднес фотографию к свету и долго рассматривал ее.
— Откуда ты ее знаешь? — спросил он другим, «чужим» голосом.
— Она моя пациентка. Я говорила тебе. Та, что потеряла память. Она стала мне другом.
— Как ее зовут?
Его глаза были напряженными, она увидела, как дрожит его рука с фотографией. Фил сказала удивленно:
— Ее зовут Би Френч.
— Френч? — Он посмотрел на девушку на фотографии и снова на Фил. — Ты уверена?
— Ну… в общем, нет. Я забыла, ведь к ней вернулась память. Ее зовут Мария-Лаура Леконте Джонс.
Фил начала истерично смеяться: она поняла, что несет бессмыслицу.
Брэд встал. Он положил фотографию в карман а потом взглянул на нее, лежащую на кровати, плачут щую и смеющуюся одновременно.
Глаза его опять были далеко.
— Бедная моя. Ты переволновалась, устала. Почему бы тебе не поспать?
Фил лежала, окаменев от страха, когда он направился к двери. Он оглянулся на нее и улыбнулся знакомой улыбкой:
— Мне тут кое-что нужно сделать. И тогда я обещаю, все будет хорошо. Я вернусь через пару дней. Почему бы нам не поехать на Калани в этот уик-энд? Мы можем продолжить там наш разговор. Ведь Калани — главная часть моей жизни, душа семейства Кейн. И я хочу разделить это с тобой. Фил. Я хочу разделить с тобой всю свою жизнь.
Он, улыбнувшись, вышел. Она слышала его шаги и щелканье дверного замка. А потом — тишина.
Фил все еще лежала, боясь пошевелиться. Она прислушалась. Может, он хочет подшутить над ней. Может, он ждет за дверью, готовый схватить ее за глотку… Осторожно опустив ноги с кровати. Фил вновь прислушалась.
Потом на цыпочках она прошла через комнату и, распластавшись по стене, приложила ухо к двери. Вышла, нервно оглядываясь. Может, он все еще прячется, собираясь схватить ее, ждет, чтобы наконец убить ее. Ее нервы вдруг не выдержали, и она стала метаться по комнатам, как сумасшедшая, распахивая двери.
— Ты, чокнутый ублюдок, — кричала она, — выходи, выходи…
Она захлопнула и закрыла на все замки входную дверь и, рыдая, сползла на пол.
— О, Господи, — рыдала Фил, — помоги мне… Она набрала телефон Махони и прижала трубку к уху. Он звонил и звонил.
— Ответь, чертов Махони, — молила она. — Пожалуйста, ответь, пожалуйста.
Махони завернул на своем «мустанге» за угол и выехал на улицу, где жила Фил, присвистнув, когда черный «порше» промчался посреди дороги мимо него. Он, заехав на бордюр, едва увернулся от мчащейся машины.
— Господи, молодой человек, — прошипел он, сердито глядя через плечо, как огоньки «порше» исчезают вдали. И вдруг он понял, что только что видел машину Брэда Кейна.
Махони выскочил из «мустанга» и побежал через дорогу к дому Фил. Он вдавил звонок и держал его, пока привратник, красный от гнева, не возник перед ним.
Он сунул ему в нос свое удостоверение и спросил:
— Доктор Форстер дома?
— Да, дома, — ответил привратник. — И одного звонка было бы достаточно.
— Не сейчас, — сказал Махони, мчась по ковру к лифту.
— Подождите, я должен предупредить ее… Таковы правила.
— Не до правил, парень, — сказал Махони. — И не смей никого вызывать.
Он нажал кнопку лифта и стал ждать.
Расставшись с Фил, он позвонил ей, когда она не ответила, забеспокоился. Он знал, что Фил дома, и продолжал звонить. Когда она все же не взяла трубку, он стал напряженно размышлять, что могло случиться. Что-то явно произошло, он чувствовал это. Может, объявился Брэд Кейн? Но Фил сказала, что он поехал на ранчо. Он, наверное, вернулся в Даймонд-Хед. И тут Махони вспомнил: у Брэда был самолет, «Гольфстрим IV». Он мог немедленно оказаться где угодно, прежде чем человек успеет купить билет.
Махони выбежал из лифта и нажал кнопку звонка Фил. Потом приложил ухо к двери и прислушался. Ни звука. И тогда он забарабанил в дверь.
— Фил, — кричал он, — это я, Махони, открой! Она распахнула дверь и, рыдая, бросилась к нему в объятия.
— Махони, слава Богу! О, Фрэнко! — плакала она.
— Ладно, ладно. Тише, милая. — Он осторожно втолкнул ее обратно. — Это был Брэд? Он что-нибудь сделал с тобой?
Фил взглянула на него дикими глазами:
— Он хочет убить Ребекку!
— И что его остановило?
— Телефонный звонок. Это своеобразная встряска. Я думаю, она привела его в чувства.
Ноги Фил вдруг ослабели, и она упала на софу. Он посмотрел на ее бледное лицо. Потом открыл бар и налил ей немного бурбона.
— Мне кажется, это как раз то, что нужно, — сказал он. — И еще, ответь мне на некоторые вопросы.
Фил кивнула, сделав глоток вина, и доверчиво посмотрела на него.
— Он избил тебя? Она помотала головой:
— Нет, он только схватил мои руки и накрыл рот своей рукой, но он не ударил меня.
— Ты пустила его в квартиру?
— Нет, он был здесь, когда я пришла. Он застал меня врасплох.
— А как он пролез сюда?
— Он сказал, что скопировал мои ключи, когда я была на Гавайях.
— А что привратник?
Фил нахмурилась:
— Я не знаю. Хотя… Ты же знаешь, какой Брэд. Он ведет себя так, словно все принадлежит ему. Он уже был здесь, и привратник знает, что он мой друг. Брэд, наверное, сказал ему, чтр я просила его дождаться меня, что я дала ему ключи…
Она посмотрела на Махони с мольбой:
— Что мы будем делать дальше?
— Ничего мы не можем сделать. Он незаконно проник к тебе в квартиру, но он всегда может заявить, что ты сама дала ему ключи. В конце концов, ведь вы друзья. Он может сказать, что это такой любовный розыгрыш. Мы все время с таким сталкиваемся.
— Но он сумасшедший, Махони. Он думает, что я его мать. Он любит ее, а не меня!
Махони знал это, и ему это очень не нравилось. Сумасшедшие непредсказуемы. Кто знает, что дальше придет в голову Брэду Кейну?
— Ты сказала, что он ушел, когда зазвонил телефон? Просто вскочил и ушел? Фил покачала головой.
— Он перенес меня на кровать. Потом взял подушку, и я подумала, что он собирается задушить меня. Я пыталась поговорить с ним, успокоить его. Вдруг он пришел в себя, он вспомнил, кто я такая. Я хотела, чтобы он убрался отсюда. Я предложила сходить что-нибудь поесть. Неожиданно зазвонил телефон, и мы оба подпрыгнули. Телефон все звонил и звонил. А потом перестал. Брэд смотрел на ночной столик с таким выражением, что мне показалось, он сейчас разобьет телефон о стену. Но вместо этого он взял фотографию Би. Фил посмотрела на Махони в замешательстве: