– О-о, – протянула Эмили, – я думала, что уже дух.
– Она думала… – пробормотал Бальтазар. – Оставь это своё думанье, пока тренируешься со мной. Если бы ты полностью стала духом, мы бы тут не стояли. Ты, конечно, умерла, но всё ещё используешь своё тело, как человек. Словно мешок с песком, карабкаешься по решётке с вьющимися растениями, хотя могла бы спокойно взлететь. Входишь через дверь, хотя стены больше не являются для тебя препятствием. И ощущаешь боль, когда предполагаешь, что ушиблась. У тебя даже появляется кровь, так сильно ты цепляешься за своё человеческое существование. Если всё это происходит помимо твоей воли, вот в чём проблема! И не только потому, что так ты никогда не разбудишь свои истинные силы. Мертвецы могут учуять тебя, если осмелишься приблизиться к ним в своём материальном облике. Прими одно: ты больше не человек. Важно, что ты это осознаёшь.
– Поэтому я здесь. Несколько раз я ведь уже использовала свою магию, сознательно или нет.
– Различие именно в этом, – подчеркнул он. – До тех пор, пока ты не управляешь магией, не можешь её концентрировать, она ровным счётом ничего не значит в твоей борьбе. Однажды ты применила её, преследуя свои цели. Теперь следует понять, как у тебя это получилось, и в следующий раз сделать это совершенно осознанно. Вернёмся мысленно на тот балкон. Когда ты проходила сквозь дверь в комнату сестры – что это было за ощущение?
Эмили задумалась
– Я чувствовала себя свободно, – сказала она спустя некоторое время
– Тогда концентрируйся на этой свободе, – потребовал он. – Вызови вновь это чувство, ощути его ещё раз, постарайся его усилить, если сможешь. И посмотри, что из этого получится.
Эмили глубоко вдохнула и посмотрела на пламя. Но сознание её сразу ушло в другой момент времени. Она снова стояла перед освещённым окном спальни сестры, затем начала двигаться – и проскользнула сквозь дверь, ощутив те же мурашки, что и в ту ночь. Она закрыла глаза и полностью окунулась в ощущения. Это было больше, чем чувство – теперь она это поняла. Будто на старте большого приключения, на первой странице захватывающей книги, в начале истории, продолжение которой обязательно хочешь узнать. Эти щекочущие мурашки – будто вот-вот получишь ответ на такой вопрос, который не давал покоя целую вечность.
Не успела она опомниться, как мурашки превратились в поток из тысячи золотистых искорок. С изумлением девочка-дух мысленно последовала за этим потоком – и чем глубже погружалась, тем больше в нём было блеска. Тело её вытянулось во всю длину. Поток лишил её ощущения собственного веса, который до сих пор был её постоянным спутником. И практически сразу её полузакрытые веки вздрогнули от яркого света.
Эмили открыла глаза: большой огонь полыхал прямо перед ней. Чувство совершенного торжествующего счастья наполнило всю её до краёв. Это она! Она вызвала это пламя! Она раздула его в мощный огонь!
Эмили бросил взгляд под ноги – и её охватил невероятный испуг: тело исчезло! Руки, плечи, верхняя часть тела, ноги – больше ничего не было. Она словно полностью растворилась, стала прозрачной!
Эмили впала в панику, стала ловить ртом воздух, и пламя тоже охватил трепет. Практически сразу оно начало стихать, да так быстро, что она не успела отследить, что произошло, увидев себя вновь в человеческом облике. Вес тела навалился на неё двойной тяжестью и придавил к земле. Девочка пошатнулась, и Бальтазар схватил её за руку, не позволив упасть.
– Я исчезла, – выдохнула она. – Целиком и полностью! Ты видел?
Бальтазар всё ещё крепко держал её, словно боялся, что она, как во время неудачной стойки на руках, сделает скрутку вбок.
– Ты стала невидимой, и это всё. Чем глубже ты окунёшься в свою магию, тем сильнее оторвёшься от материальной формы. Чем сильнее ты растворишь тело, тем труднее будет мертвецу учуять твою магию. Вот так всё просто.
Эмили вздохнула.
– Да, совершенно просто. Детские игрушки!
– Это и есть игра, – подтвердил Бальтазар. И они появились в его глазах снова – мелкие искорки, как маленькие молнии, придавшие его лицу немного хитрости, немного тёмной загадочности. – Игра для меня. Но не забывай, что твоя магия – это часть тебя. Ты властвуешь над нею, а не она над тобой. Попробуй ещё раз. Но теперь с открытыми глазами.
Только мгновение понадобилось Эмили, чтобы вытеснить из сознания настойчивый взгляд вампира и сосредоточиться на пламени прямо перед собой. И он вернулся – золотистый поток во всём теле. Снова нырнула она в его искры. И опять испугалась, когда пальцы её растворились в пространстве, как только пламя усилилось. Но она не отвернулась от пламени. Заинтригованная, наблюдала за тем, как поток становится всё светлее по мере её погружения. И вот она стала такой прозрачной, что девочка-дух больше его не видела. Но стоило ей в образе духа вынырнуть из потока, пламя и свет стали угасать, и контуры её рук стали вновь различимы.
В ритме танца Эмили стала переносить тело из невидимой полосы в видимую, что очень радовало её и забавляло. Улыбка не сходила с её лица. Она перескакивала туда-сюда так быстро, что в конце концов у неё закружилась голова. Бальтазар был прав. Магия была частью её самой, и она может управлять ею так же легко, как регулировать дыхание.
– Совсем неплохо, не так ли? – спросила она, когда вернула себе человеческий облик и посмотрела на учителя снизу вверх.
– Кажется, я побывал на дискотеке, – ответил вампир отрезвляюще холодно. Её трюк очевидно не произвёл на него такого сильного впечатления. – Во всём остальном ты, кажется, разобралась, основы поняла. Так что можем начинать, – с этими словами он прошёл мимо неё и встал на центр прохода.
Переполненная восхищением от его колдовского очарования и одновременно страшно стесняясь, Эмили тихо проговорила, что не слышит его шагов даже на покрытом мелкой плиткой полу. Бальтазар двигался совершенно бесшумно.
– Представь, что я – Асмарон. Подойди ко мне, чтобы я этого не заметил. Порази. И отправь назад в мой мир. Последнее, конечно, не буквально. Будет достаточно, если ты коснёшься меня своей магией.
Эмили недоверчиво на него взглянула:
– Серьёзно?
– Нет, – резко возразил он. – На самом деле я хочу, чтобы ты и дальше задавала мне тут односложные вопросы. Как вариант – можешь в танце изобразить своё имя. Оба задания невероятно полезны, если речь идёт об охоте на мертвецов.
– Я должна бороться с тобой? – Эмили было совершенно безразлично, что по шкале односложности у Бальтазара этот вопрос тоже занимал, очевидно, довольно высокую позицию. – Как, скажи на милость, я должна это сделать? А если я прикинусь глупой, ты снесёшь мне голову своим ледяным мечом?
Бальтазар с беспощадным спокойствием провёл рукой по оружию, от чего на пол полетели огненные искры.
– Нет, – невозмутимо ответил он. – Настоящий бой со мной тебе конечно не под силу. Но к теоретическим рассуждениям я отношусь без особого уважения, и так было всегда. Просто ты будешь сейчас учиться тому, что должна делать, когда окажешься в ситуации, в которой можешь эти навыки использовать. А что касается моего меча, то клинок состоит вовсе не изо льда, а из последних вздохов моих жертв. Но не бойся. Я не буду защищаться этим оружием. Пока не буду.
Эмили сглотнула. Он не станет защищаться своим оружием, это ясно. Но защищаться он будет всё равно, его бдительный взгляд не оставлял в этом сомнений. Девочка чувствовала себя, как перед важным экзаменом в школе, к которому совершенно не готовилась.
– Мы можем стоять тут целую нашу совместную вечность, – заметил Бальтазар. – Эту проклятую вечность между этими колоннами. Или ты, наконец, начнёшь?
Эмили пришлось прикусить язык, чтобы не позволить себе бунтарского всплеска эмоций. Он был прав. Да и что с ней могло случиться, кроме, может быть, нескольких фантомным образом сломанных костей? И прежде чем эта мысль смогла превратиться в её голове в картину, девочка-дух сделала глубокий вдох. Она ещё раз взглянула на Бальтазара, который стоял неподвижно и с улыбкой наблюдал за ней издали. А она вернулась в свой золотистый поток, чтобы снова стать невидимкой.
Эмили готова была рассмеяться, когда взгляд вампира скользнул сквозь неё. Но стоило ей начать двигаться, как импульс пропал. И не только потому, что она, не видя собственных ног, начала раскачиваться. Эмили сделала первый шаг, и ноги её по щиколотки ушли в землю, сделала второй – и подскочила высоко в воздух. Она начала испуганно размахивать руками и мгновенно потеряла магию. Конечно, всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы к ней вернулся её человеческий облик. Она приземлилась на пол, споткнулась, неуклюже клюнула носом вперёд и, ко всему прочему, врезалась в подсвечник, который с грохотом опрокинулся.
От этого шума Эмили съёжилась, но Бальтазар даже не повернулся к ней, он словно ожидал именно такого развития событий. Со скучающим видом он смотрел на лунный свет, который упал на линию разлома, прямо к его ногам.
– Твоё тело подчиняется тебе так же, как и твоя магия, – бросил он в её сконфуженное молчание. – Оно не исчезло, даже если ты его не видишь. Скажи ему, что оно должно делать, и оно сделает это, используя все свои вновь открытые способности. Не забывай одного: невидимость – это кладезь возможностей, которые можно реализовать только в этом состоянии.
Эмили вновь стала невидимкой. Кладезь возможностей, – мысленно повторяла она. На самом деле она уже давно знала нечто такое, о чём мечтала, что представляла себе много раз, когда была ещё человеком, а теперь… А теперь было совсем близко, только руку протяни. И когда её тело приподнялось в воздух, девочка, как нечто само собой разумеющееся, раскинула руки и одним решительным движением заскользила вверх вдоль колонн. Она уже не крутилась в беспомощности, а плыла, как в воде.
Эмили всё быстрее и быстрее летела по Собору, сквозь мерцающие потоки лунного света и глубокие тени. В своём радостном порыве она улетела бы за пределы храма, если бы не обернулась на Бальтазара.