Тайна Эмили — страница 27 из 63

Она всматривалась в бесчисленные оттенки золота и вспоминала о тёплых летних днях, когда они с Лизой, держа в каждой руке по мороженому, шатались по улочкам Монмартра, и о Софи, когда та бегала по парку, догоняя солнечных зайчиков, думая, что они – светлячки.

Она вспомнила о статуе женщины в тоге, которую видела во время первой попытки сбежать с кладбища. Эта женщина была развёрнута навстречу восходящему солнцу, она словно ожидала, когда же его лучи коснутся её. Возможно, она действительно этого ждала, промелькнуло в голове у Эмили, и девочка-дух улыбнулась. Она неожиданно осознала, что Бальтазар был прав – магия есть во всём, просто раньше она была слепа и не видела этого.

Стоило ей вспомнить о Бальтазаре, как улыбка мгновенно исчезла с её лица. После их первой тренировки он три дня не давал о себе знать. Но затем пришло следующее письмо. За несколько часов до тренировки Эмили ужасно нервничала, она опасалась, не воздаст ли ей вампир по заслугам за незаконное вторжение в его внутренний мир. Он позвал её в своё подземелье – впечатляющее пространство, полное всевозможного оружия, книг, а также сумрака, притаившегося в нишах. Но едва она встала напротив него, как все опасения улетучились. Он стал более сдержанным и более односложным, чем прежде, но не проронил ни слова о происшествии в Сером соборе.

Эмили было нелегко справиться с внезапно возникшей между ними дистанцией. Не сказать, что до этого они были лучшими друзьями, но теперь было ощущение, словно вампир воздвиг вокруг себя тысячи стен, которые она не сможет пробить. Он лишь изредка смотрел на неё, при этом им двигало, очевидно, нечто вроде сочувствующего превосходства. И всякий раз, когда она в такие моменты отвечала на его взгляд, Бальтазар обращался с ней ещё снисходительнее. Это печалило Эмили – словно был шанс найти в учителе друга, а она сама своей грубостью, самодурством и невежеством всё разрушила. Эти мысли бежали по кругу, цепляясь одна за другую, и через некоторое время девочка решила целиком сконцентрироваться на тренировках. И это была печальная необходимость – как поняла Эмили довольно быстро.

Бальтазар не щадил её, напротив. Он был невероятно строгим учителем, не упускавшим возможности подвести её к пределу возможностей. Она уже не могла сосчитать, как часто застревала одна в стенах его подвала, потому что неверно рассчитала силы. Но, к её великому удивлению, эти ситуации вызывали в ней не обиду и злость, а стремление реализовать необузданные амбиции во что бы то ни стало. Возможно, это было связано со спокойствием и бескомпромиссностью Бальтазара. Или с едва уловимой улыбкой, которая время от времени играла у него на лице, словно он, при всей дистанции между ними, не мог решить, смеяться ему над ней или хвалить. Если бы у неё в школе был такой учитель, Эмили бы наверняка больше старалась, это уж точно – учебный план Бальтазара был куда интереснее, чем математика или химия.

Так, при их первой встрече в его подземелье учитель призвал мрачных призраков, и Эмили должна была от них защищаться – так же, как потом от мертвецов. Бальтазар называл это упражнение пляской теней. На самом деле Эмили каждый раз казалось, что она находится на танцевальной площадке – впрочем, скорее, как корова на льду, чем воительница, которой девочке так хотелось стать. Но Бальтазар терпеливо обучал её защищаться от привидений, скрывать от них свою магию так же, как и мысли, использовать при этом свою внутреннюю тишину, которая стала её частью после того, как человеческая жизнь её закончилась. Этот аспект тренировок давался Эмили труднее всего, а вампир всякий раз напоминал, что и она несёт в себе смерть – эту проклятую костлявую старуху, которая в своём молчании не стерпит ни единого удара сердца.

Однако Бальтазар учил не только совершенствовать магические силы. Он показывал ей также древние фолианты из своей библиотеки, и от них уже Эмили было не оторвать. Она сразу же выучила несколько заклинаний, с помощью которых смогла бы в будущем заковать в цепи пойманных мертвецов или не дать им захватить себя. И если поначалу её усилия были не столь блестящи – девочка-дух словно шла спотыкаясь, то в последние дни она добилась больших успехов. Её язык начал привыкать к формулам колдовства, ей всё лучше удавалось контролировать себя во время перевоплощений в невидимку, и она уже без паники могла прятаться в маленьких сосудах. Тем не менее, у девочки-духа всё ещё были проблемы с распределением сил, поэтому Бальтазар выдал домашние задания, над которыми она работала две последних ночи.

Одно из них было – добраться до большого купола, ни разу не став видимой. Эмили глубоко вздохнула. Бальтазар всякий раз выбирал новые пункты старта, откуда следовало добраться до таверны, и каждый новый маршрут к казался Эмили просто катастрофой. Один раз силы покинули её прямо над озером, после чего девочка-дух едва не утонула в ледяной воде. Козимо прокомментировал это, сказав, что ещё никогда не видел псевдо-утопленницы, но готов узнать о любых нововведениях. Затем девочка безнадёжно запуталась в зарослях плюща на одной очень старой могиле – только лишь потому, что неверно оценила свои габариты в невидимом состоянии. А венцом всего было вот что. Она снова застряла в стене, и ей пришлось какое-то время сносить глупые насмешливые взгляды других духов, прежде чем удалось собрать нужные для своего освобождения силы. Во всяком случае, ей ещё ни разу не удалось достичь цели, и сейчас снова придётся нелегко. Ведь Эмили находилась на таком расстоянии от таверны, что даже не видела всего пути над крышами склепов и могильников. Невозможно было предугадать, сколько нужно времени, чтобы долететь до таверны. И чего уж ей никак не хотелось – так это снова терпеть ледяную мину Бальтазара, когда на следующей тренировке станет ясно, что она вновь потерпела неудачу. Как мерзко всякий раз было признаваться в этом!

Мысленно Эмили зафиксировала купол и расстояние до него со всей решимостью, на которую только была способна, и выдохнула. На этот раз она не подкачает!

И как бы в ответ таверна издали подбодрила её, подмигнув золотом купола. Лучи солнца в последний раз скользнули по его макушке, и тени накрыли их своим тёмным бархатом. Эмили не медлила ни секунды. Не отворачиваясь от цели, она избавила тело от веса и побежала. Сначала она попыталась двигаться к куполу полностью невидимой, но быстро заметила, что у неё для этого ещё недостаточно сил. Поэтому время от времени Эмили выбирала форму полупрозрачного призрака, что делало её тело легче и позволяло двигаться быстрее. Так она могла довольно быстро прыгать с крыши на крышу и преодолевать большие расстояния. Как часто девочка представляла, что однажды – хотя бы один только раз! – она появится на спортивных занятиях в своей школе и продемонстрирует новые возможности! Но при этом Эмили берегла силы, время от времени отталкиваясь ногами.

Листья деревьев шуршали, когда она пролетала над ними, что вызывало на её лице улыбку. Для человеческого глаза это было не более лёгкого колебания воздуха, как объяснил Бальтазар, слишком слабое, чтобы его на самом деле можно было заметить. Но как часто девочка сама прислушивалась к внезапному шелесту листвы, когда ещё была человеком, представляя, что к ним прикоснулось магическое существо? Возможно, она была права.

Девочка-дух всё быстрее и быстрее мчалась по крышам, не спуская глаз с цели. Вскоре она уже различала искусные детали купола и украшения башенок! По мышцам прокатилась волна дикой эйфории. Никогда ещё при выполнении этого задания она не приближалась к таверне так близко, никогда…

Эмили даже не успела прервать ход мыслей, как внезапно между склепами всего в нескольких шагах от неё возникла пропасть, пустое пространство – слишком большое, чтобы можно было через него перепрыгнуть. Она быстро прикинула, не продолжить ли путь вдоль улочки, но тут же отбросила эту идею. Спуск и подъём требовали больше времени и сил, так что путь по крышам, без сомнения, был самым коротким. Итак, выбора не было. Она продолжала удерживать купол в поле зрения и изменила степень невидимости.

И сразу же потеряла всякий контакт с телесным миром. Её ноги проскользнули сквозь крышу, затем она поднялась высоко в небо и быстро, как мысль, растворилась, сделавшись невидимой вовсе. Как и в первый раз, во время полёта она испытала эйфорическое чувство восторга, которое ни с чем нельзя было сравнить. С невероятной скоростью полетела она вверх, словно сама была искоркой в потоке собственной магии, она пронзила кроны деревьев и фасады и испытала чувство потрясающего триумфа, когда купол таверны возник всего в нескольких улочках от неё. На этот раз у неё всё получится! – пронеслось в голове. Она сможет…

Это длилось не дольше краткого мгновения. Всё произошло где-то глубоко в ней самой. Но этого оказалось достаточно, чтобы выжечь из её восторженной башки любую другую мысль. В последний момент она ещё попыталась выйти из невидимости и приземлиться на одной из крыш. Но было уже поздно. Магия с лёгким потрескиванием неожиданно угасла, вернув Эмили в тело. Отяжелев, как мешок с цементом, она слёту рухнула на брусчатку одной из старых улочек.

Полностью оглушённая, Эмили смотрела на кроны деревьев, что колыхались над нею. Затем поднялась на ноги и так злобно посмотрела в сторону таверны, что не удивилась бы, если бы из её глаз полетели молнии. Проклятие! Сколько ещё понадобится времени, чтобы стать достаточно сильной и преодолеть этот путь? Сколько раз ещё нужно будет бежать в темноте только для того, чтобы опять, пытаясь выпрыгнуть из штанов, рухнуть в одном шаге от цели, придавленной поражением?


Она осмотрела себя с ног до головы, и губы скривились в усмешке. Левое колено опять кровоточило. Эмили со вздохом покачала головой. В конце концов, этого никто не видел. А тем, что другие призраки наблюдали за ней в момент поражения, можно и пренебречь. Итак, она имела счастье в своём несчастии, и…

– Что ты тут делаешь?

Без того мрачное лицо Эмили почернело, как вороново крыло. Она медленно повернулась, и вот он перед нею – Валентин, стоит, небрежно прислонившись к склепу. Она не видела его после их встречи на занятии групповой терапии. Но он всё ещё вызывал в ней дикое желание сразиться с ним, оно возникало от одного его вида, от того, как о