– Что бы ты ни говорила, это твоя первая охота. А что это за охота, если ты с самого начала знаешь, что будет?
Эмили уже готова была ответить в своём духе, но лестница закончилась. Перед ними лежала Сите – даже в столь поздний час на этой улице Парижа бурлило движение, автомобили проносились мимо сплошным грохочущим потоком. Эмили инстинктивно посмотрела в сторону ближайшего светофора, но Бальтазар не замедлил шаги. Он быстро подошёл к проезжей части и зашагал среди шумящего потока, не глядя ни налево, ни направо, но, тем не менее, чётко отслеживая промежутки между машинами, чтобы перейти на другую сторону улицы невредимым. Эмили побежала за ним, почти наступая ему на пятки. Ей не хотелось столкнуться с автомашиной, не важно, призрак она или нет.
– Вот так, значит, ты представляешь себе мою первую охоту, – с трудом переводя дыхание, сказала она, когда оба добрались до противоположной стороны улицы. – Эмили, убегающая от жестяных монстров на четырёх колёсах. Я думала, что буду искать мертвецов, а не бегать от машин, как заяц.
– Для зайца ты недостаточно быстро бегаешь, – лицо Бальтазара было по-прежнему невозмутимым. Он выглядел так, словно они только что гуляли по цветущему лугу.
Эмили выдохнула.
– Тем не менее, ты мог бы уже рассказать, куда мы идём.
– Сейчас увидишь. И всё поймёшь. Сейчас…
Она проследила за его взглядом и проглотила язык, не буквально, конечно. Этот проклятый вампир опять оказался прав. Перед ними возвышался Собор Парижской Богоматери. И Бальтазар направлялся прямо к нему.
– Что нам тут нужно? – спросила Эмили, стараясь идти в ногу. – Мертвецы ведь обычно не собираются в церкви или всё-таки собираются?
– Никто не может предсказать, что делают мертвецы. Но не беспокойся. Тебе не придётся сразу им представляться. В самом соборе их нет. Однако в предыдущие часы наблюдалась их повышенная активность вокруг собора – идеально для нас, чтобы пройти по их следам. А затем мы начнём здесь нашу охоту. Точнее говоря, там наверху, на северной башне. К сожалению, башни невероятно хорошо защищены, поэтому мы не можем выбрать обычный путь. Но есть внутренние порталы. И мы их используем.
В это время суток собор был заперт, к тому же, как и любые особенно важные достопримечательности города, он охранялся вооружёнными полицейскими.
– Не знаю, что ты себе думаешь, – прошептала она, когда Бальтазар остановился на площади перед собором. – Я могу, конечно, проигнорировать, если меня изрешетят пулями, не так важно, умру я от этого или нет! Но как ты собираешься пройти мимо этих полицейских, чтобы они тебя не заметили? Это ведь не оборотни.
– Верно, – пророкотал Бальтазар. Он смотрел на трёх полицейских, стоявших возле входа, лицо его застыло. – Стражи не оборотни. Они намного простодушнее. Их мысли можно изменить так же просто, как вывернуть руки и ноги у куклы.
Эмили проследила за его взглядом и с изумлением увидела, как холодный блеск, мерцавший в глазах Бальтазара, внезапно появился на лице одного из полицейских. Сначала тот застыл, уставившись в пустоту, как при анестезии. Затем сказал что-то другим полицейским, ему даже удалось изобразить на лице улыбку, как у вампира. Человек напоминал марионетку. Но его коллеги, казалось, не заметили ничего необычного. И когда он пошёл в сторону южной башни, они последовали за ним, ни разу не оглянувшись.
Бальтазар не медлил ни секунды. С молниеносной быстротой он поспешил к входному порталу северной башни и открыл его лёгким движением руки. Эмили с облегчением вздохнула, только когда прислонилась к входной двери с её внутренней стороны.
– Этому трюку я должна научиться, – произнесла она и пригладила волосы. – С каким удовольствием я бы внушила Непомуку сплясать между могил с цветочными горшками в обеих руках. Не говоря уже о Валентине и…
Однако Бальтазар лёгким движением руки прервал её речь.
– Чтение мыслей – высокое искусство, не говоря уже о фактическом воздействии. Этим владеют только немногие призраки, да и то после тренировок в течение десятилетий. А теперь тихо. Возможно, в церкви нет мертвецов, но это не значит, что она пуста.
Этого замечания оказалось достаточно, чтобы любые слова застряли у Эмили в горле. Она твёрдо решила, что не будет смотреть в сторону теней, ей не хотелось обнаружить там каких-нибудь чудовищ, которые могли бы спровоцировать её на какие-нибудь действия. Но когда охотники вошли в главный неф, все благие намерения сразу же рассеялись.
Кафедральный собор нравился ей с тех пор, когда она впервые пришла сюда с отцом. Одиноко стоящие свечи разбивали темноту, а свет городских фонарей разбрасывал блики, которые преломлялись в цветных витражах, окрашиваясь в разные цвета, они плясали по колоннам и скамейкам, поэтому девочке казалось, что она попала внутрь калейдоскопа. Этот храм всегда был пристанищем сумерек и необычных красок посреди пульсирующего огнями города. Однако в мистической тишине этой ночи он казался тайным убежищем пришельцев из другого мира, скрывающих в себе множество загадок. Внезапно между колоннами вспыхнуло несколько пар глаз.
Они так быстро погасли, что Эмили не поняла, каким существам принадлежали. Однако сразу вслед за этим она увидела скользящие над балюстрадой тени, они крались тихо, как кошки. И вновь, как драгоценные камни, в темноте вспыхнули глаза, а когда Эмили с Бальтазаром бежали по центральному проходу, по воздуху пронеслось шуршание, как от больших крыльев. Девочка была готова к тому, что в ней проснётся хотя бы мимолётный щекочущий испуг. Но напрасно. Вместо этого Эмили вспомнила о прежних временах, когда они с отцом бывали в древних храмах и рассказывали друг другу о существах, которые, возможно, здесь обитали втайне от людей. Эмили невольно улыбнулась. Как долго она мечтала оказаться в таком месте! Как прекрасно было узнать, что оно существует на самом деле.
Тайные обитатели собора сохраняли дистанцию. Так Эмили и Бальтазар почти достигли алтаря. Они как раз нырнули в сумерки бокового нефа, когда почти рядом с ними между колоннами возникла фигура, да так неожиданно, что Эмили сжалась. Она успела увидеть бледное лицо с большими тёмными глазами. Бальтазар скользнул вперёд, и не успел его противник даже пикнуть, как вампир схватил его за горло. Бальтазар прижал его к колонне, и тут Эмили увидела, что это был пастор, не особенно крупный и невероятно худой. Он хрипел, но, к своему удивлению, Эмили не услышала в его голосе паники. Вместо этого его губы прошептали имя, которое было ей слишком хорошо знакомо.
– Бальтазар…
В то же мгновение вампир разжал руку. Пастор не слишком ровно встал на ноги и, кашляя, прислонился к колонне. Он не спускал с Бальтазара глаз, но всё ещё не проявлял ни малейших признаков испуга или страха. Единственное чувство, которое Эмили нашла в его взгляде, было таким необычным, что сбивало её с толку. Девочка нахмурилась: пастор, казалось, был рад встрече с вампиром!
– Стефан, – пробормотал Бальтазар, подтвердив догадку Эмили о том, что эти двое знакомы. Но лицо его словно окаменело, очевидно, он нисколько не разделял радости пастора. – Что ты тут делаешь в такое время?
Стефан выпрямился и весело сказал:
– Что может быть невероятнее: пастор, блуждающий по храму посреди ночи, и вампир в сопровождении девочки-призрака? Наверное, этот вопрос должен звучать иначе: а ты что тут делаешь?
Эмили затаила дыхание. Стефан, без сомнения, был человеком – и при всём этом он мог их видеть! Что его самого совершенно не удивляло. И когда он ей подмигнул, девочка-дух ответила улыбкой. Было в нём что-то такое, что ей нравилось. Возможно, волосы, которые, как у маленького мальчика, торчали во все стороны, или приветливое выражение лица, с которым он смотрел на неё, словно девочка всё ещё была человеком. Или это был его слегка упрямый тон, который звучал в разговоре с Бальтазаром, и этот тон был ей близок.
– Какие-то вещи никогда не меняются, – пробормотал Бальтазар. – Как часто ты будешь задавать мне этот вопрос, не получая на него ответа?
Стефан тихо рассмеялся.
– Пока тебе не надоест придумывать отговорки, и ты не посвятишь меня, наконец, во все твои вампирские истории, которые держишь в строгом секрете.
Бальтазар пренебрежительно засопел:
– Ты можешь быть рад тому, что я ничего тебе не рассказываю, ничего не выдаю. Если бы я это сделал, мне пришлось бы с тобой покончить.
– Это и в самом деле было бы жаль, – ответил Стефан с заражающим оптимизмом. – В первую очередь, после всех тех усилий, которые ты приложил, чтобы моя костлявая фигура чуть дольше пробегала среди живых.
Эмили удивлённо посмотрела на Бальтазара:
– Значит ли это…
Лицо вампира потемнело, но ответил ей не он.
– Тем не менее, – произнёс Стефан и кивнул. – Он спас мне жизнь. И не раз. Ты знаешь, я могу их видеть – обитателей из потустороннего мира. Обычно этот дар, который вернее назвать проклятьем, дар, позволяющий видеть потусторонний мир, обычно такой дар стоит жизни. И я этого, конечно, не знал, пока не встретил Бальтазара, который должен был прикончить меня на месте. Но он позволил мне уйти и поступил к Принцу вместо меня. В ответ я даю приют в моих храмах так сказать потерпевшим крушение в потустороннем мире. Так я помогаю вампиру содержать в чистоте улицы города. Ясно одно: никакими благами мира я не смог бы отплатить вампиру за то, что он для меня сделал.
Бальтазар провёл рукой по воздуху, словно хотел таким образом заставить Стефана замолчать.
– Я сделал только то, что было в той ситуации лучше всего. Если бы я тебя угробил, это было бы языческим жертвоприношением, не говоря уже о том, что ты нам нужен, как ты сам говоришь. Оставь, всё хорошо.
Но Стефан быстро взглянул на Эмили.
– Не верь ни одному его слову. Бальтазар ещё никогда не был тем, кто добровольно выбирает лёгкий путь, если существует тропа, полная опасностей и камней преткновения. Он был аутсайдером среди вампиров, такова его сущность. Принц ведь не любит, когда подданные ставят другие народы выше своего… Или даже на ту же ступень.