Мебель, подставки для оружия, даже канделябры, которые обычно украшали прихожую этой обители, – всё исчезло. Вместо всего этого в глаза бросились корешки книг, на которых мерцали горящие символы, а там, где обычно стоял письменный стол, виднелась гигантская пентаграмма. Её заботливо выведенные линии покрывали почти весь пол, и они были начерчены… кровью. Её запах заставил Эмили судорожно сглотнуть. Помещение выглядело, как во время проклятой чёрной ярмарки. А куда подевался Бальтазар?
– Я здесь, – пророкотал он прямо ей над ухом.
Эмили так испугалась, что отскочила на несколько шагов. Бальтазар, напротив, даже не пошевелился. Очевидно он всё это время стоял в тени этой лестницы и только и ждал, чтобы напугать Эмили.
– Проклятие! – она сердито взглянула на него. – Ты думаешь, кто ты? Бэтмен?
Тот пожал плечами.
– Бэтмен слишком смертный, но его грот совсем не так плох.
Эмили засопела. Каждый раз, когда она обращала недостаточно внимания на окружавшие её предметы, Бальтазар пугал её. И всякий раз девочка не могла отделаться от ощущения, что это доставляет ему дьявольское удовольствие.
Она мрачно посмотрела на него.
– Ты поэтому заставил меня так долго ждать? Ты что же, записался в художники к дьяволу?
Бальтазар направился к пентаграмме. И не успел он к ней подойти, как символы с лёгким потрескиванием начали мерцать. Он остановился перед тлеющими знаками.
– Это древние символы. Знаки, которые несут в себе большую магическую силу. Необходимо время, чтобы пробудить их и собрать для ритуала, имеющего определённую цель.
– И какой это должен быть ритуал?
– Ты часто читала об этом, – сказал вампир и покачал головой. – И всё равно задаёшь сейчас этот вопрос? То, что ты здесь видишь, это традиция из давно минувших времён. Ритуал охотников, которые были ловцами мертвецов.
Не успел он закончить, как линии пентаграммы вспыхнули серебристым огнём. В то же мгновение с лица Эмили исчезла улыбка. И не только из-за жара, который неожиданно полоснул её по щекам. Она вспомнила всё, что читала об этом ритуале, вспомнила о картинках, которые видела в книгах Бальтазара. Вспомнила она и о символах, которые возникали перед её внутренним взором, когда вампир рассказывал ей об этом ритуале, – в стародавние времена он служил для того, чтобы помочь воину собрать все силы и использовать их в бою против врага. Она думала, что с разгоном гильдии ловцов ритуал тоже исчез. Но в этом Эмили, очевидно, ошибалась. Её взгляд заскользил по символам. И вот она уже стоит в центре этого знака, который ловцы мертвецов поджигали перед решающим боем, перед той единственной битвой, которая означала всё или ничего, – перед битвой не на жизнь, а на смерть.
– Волнуешься? – спросил Бальтазар.
– Нет, – быстро ответила девочка-дух и показалась себе смешной. – Да, я нервничаю, – тут же призналась она и вздохнула. – Тем не менее, скоро дороги назад уже не будет. Я начну охоту на Асмарона. Я вызову его на бой. И узнаю, достаточно ли училась, чтобы остановить его.
– Ты училась достаточно, – сказал вампир. – И не стоит забывать, что, помимо того, чему ты научилась, у тебя есть всё, чтобы добиться успеха.
Эмили взглянула на него с интересом.
– Правда? Об этом ты мне никогда не рассказывал. Наоборот. Вначале мне пришлось тебя очень долго уговаривать, чтобы ты взялся за моё обучение. И, честно говоря, ты устроил мне нелёгкую жизнь.
– Нелёгкую, – согласился он. – И могу посоветовать каждому сделать то же самое, прежде чем тот решится схлестнуться с тобой.
Она невольно улыбнулась, увидев весёлый блеск в его глазах.
– Почему ты думаешь, что я сумею побороть Асмарона?
– Начнём с того, что я на твоей стороне, – констатировал он. – Кроме того, ты дух и обладаешь большой магической силой. Этим ты превосходишь даже моих самых опытных воинов, которые борются с мертвецами. Далее. Никто, кроме тебя, не сможет напасть на след Асмарона так, как это можешь ты и только ты, как продемонстрировала это сейчас, приблизившись к нему достаточно близко. И, в конце концов, никто не сможет так аккуратно, без ущерба, вынуть из него украденную жизнь, как ты. Потому что это твоя жизнь! И это всё ещё часть тебя, а не его. Поэтому осмелюсь утверждать: у тебя хорошие предпосылки для достижения цели.
– Это звучит почти как похвала, – Эмили подавила усмешку.
– Я только констатирую факты, – иронично ответил Бальтазар. – К ним относится также следующее: всё то, что я только что перечислил, тебе не поможет, если ты упустишь из виду свою силу. Это она поведёт тебя на любую битву, именно она защитит тебя, если любая другая сила тебя покинет. Этой цели служит данный ритуал. Он должен напомнить тебе о твоей силе, в которую ты сможешь спрятаться, как бы сумрачно ни сделалось всё вокруг тебя. С давних времён ловцы проводят последнюю ночь перед большой схваткой в этом огне. Ритуал закончится на рассвете. И следует усвоить главное: как только ритуал закончится, отсрочки не будет. И не может быть. Мы снаряжаемся, и охота начинается.
Эмили посмотрела на огонь. И вот он появился вновь – маленький испуганный голосок внутри неё, который всеми силами стал уговаривать, что лучше бы сейчас пойти в таверну, послушать хорошие песни, вместо того чтобы бросаться в какую-то невероятную смертельно опасную схватку. Однако лёгкого потрескивания огня было достаточно, чтобы заставить этот голосок замолчать. Эмили расправила плечи. Она достаточно долго работала ради этого момента. Сейчас она сомневаться не будет.
– Я готова, – сказала она и подняла глаза. – Начнём.
Не говоря больше ни слова, Бальтазар перешагнул через линии и вошёл в центр пентаграммы. Он показал, чтобы Эмили повторила это за ним. Языки пламени плясали вокруг её ног, но температура этого огня была, как у тёплой воды. Когда девочка села напротив Бальтазара, ей было приятно ощущать отблески огня на коже. Вампир почти нежно взял её левую руку – и… провёл ножом поперёк ладони.
– Проклятье! – крикнула Эмили и хотела отдёрнуть руку.
Но Бальтазар бросил на неё строгий взгляд.
– Ты кто? – спросил он с налётом так хорошо знакомого пренебрежения. – Крикливая девчонка или охотница?
На это Эмили ничего не ответила и молча наблюдала, как кровь из её ладони превращается в красную пыль. Не произнося ни слова, Бальтазар провел её руку над огнём. И сразу же бесчисленное множество язычков пламени скользнули к ней, лизнув её кожу. Прикосновение напоминало шершавый язычок кошки. Когда вся кровь была поглощена огнём, Эмили взглянула на руку. Пореза не было видно, но времени не было удивляться, потому что символы, начертанные на корешках книг, брызнули искрами, и воздух наполнился глухим рокотом.
– Что произойдёт теперь? – взволнованно спросила Эмили.
Однако на Бальтазара все эти магические преобразования не производили большого впечатления, впрочем, как обычно.
– Знаки изучают твою кровь… или то, что от неё осталось. Они запечатлевают, записывают твой код, пока не станут твоим зеркалом. Тогда мы сможем читать в огне.
Эмили вздохнула.
– Ты можешь сформулировать это так, чтобы это понимали и не-вампиры?
– Не-вампиры редко что-то понимают, как бы просто им это ни объясняли, – бросил он в ответ, но его глаза весело заблестели. – А теперь подождём, пока магия не завершит свой полный круг. И тогда мы поищем твою силу в языках пламени.
Эмили посмотрела в огонь.
– Моя сила, – пробормотала она. – Что это должно быть? Мой юмор?
– Конечно. Рассмеши своего убийцу, и ты победила… Нет, твоя настоящая сила – это нечто такое, что переживёт смерть. Нечто, чем ты владела ещё как человек… сокровенная часть твоего «я», ведь ты это уже почувствовала при встрече с Асмароном.
– Нечто, чем я владела уже как человек… – повторила Эмили. – Тебе ясно, что ты только что подтвердил? Люди обладают огромной силой, не так ли?
Бальтазар пожал плечами.
– Я никогда этого и не оспаривал. Большинство людей слабы как при жизни, так и после смерти. И глупы сверх всякой меры. Но некоторые сильны – сильнее, чем я мог бы ожидать, если быть честным. Такие, как ты. И есть единицы, чьё знание и способности сильнее, чем всё, что я до сих пор знал. Они заставляют мой мир покачнуться, когда показывают свою силу.
При этих последних словах взгляд его скользнул по языкам пламени. Вампир говорил так тихо, словно открыл очень давнюю сокровенную тайну, которая как бы сама собой сорвалась с его языка.
– А ты когда-нибудь встречал такого? – Эмили не рассчитывала, что Бальтазар ей ответит. В такие моменты он обычно хранил ледяное молчание, и девочке не оставалось ничего иного, как молчать вместе с ним, терпеливо перенося его отчуждение, вновь осознавая, что она переступила черту, о которой даже не подозревала. Тем сильнее она была поражена, когда вампир медленно кивнул.
– Да, – сказал он. – Много лет назад. Я встретил его в дождливую ночь. Он шёл один, а я устал и был голоден не первую неделю. Обычно я предпочитал свежих подростков и красивых женщин, но в эту ночь мне было всё равно. Я хотел почувствовать, как что-то живое погибает в моих руках, чтобы самому ощутить себя живым. И когда он спустился по улице, любуясь миром сияющими глазами, и когда он взглянул на луну, я уже точно знал – это будет он. Некоторое время я наблюдал за ним, пока мне не наскучило. Обычно я развлекался тем, что читал мысли своих жертв, но его мысли оказались такими спутанными, что скоро утомили меня. Итак, я последовал за ним в тихую боковую улочку. И когда он остановился, чтобы посмотреть на освещённые окна, я вышел из тени. Обычно люди пугались меня, даже те, от кого нельзя было этого ожидать. Я ведь держал в руках дрожащих смертных, которые за несколько часов до того без всяких колебаний самым жестоким образом разбивали жизни других людей. И даже самые смелые из жертв бледнели, когда понимали, кто я такой. Все без исключения испытывали страх – а он нет. Мои ногти впились в его мясо, его ноги болтались на высоте полуметра над землёй. А он взглянул на меня так, словно я был самым прекрасным существом, какое он когда-либо видел. И ведь у него не было таких волшебных глаз, как у Стефана – то есть он не мог