– Серый собор – это ничейная территория, – ответил Бальтазар, словно она задала вопрос вслух. – В потустороннем мире его побаиваются и даже большинство ловцов обходят его, как ты знаешь. Там Асмарону можно не опасаться, что его найдут враги, в отличие от улиц Парижа. Поэтому Драугр и все его палачи с удовольствием вершат здесь дела и наслаждаются триумфом.
Бальтазар продолжил путь, и Эмили старалась идти с ним в ногу.
– Каким триумфом? – переспросила она, не понимая. – Белый Воин ведь одержал победу в Сером соборе. Он отправил Драугра назад в его царство. Не понимаю, что тогда может праздновать князь мертвецов.
– В Сером соборе Драугр рухнул во тьму, – мрачно произнёс Бальтазар. – Там он разбил бывших своих соратников и присвоил себе их мощь. Там же он убил Белого Воина, который заставил его встать на колени. Для тебя Собор может быть местом ловцов и охотников, но для Драугра это не так. У князя тьмы своя правда.
Внезапно Эмили подумала о Валентине и о том, с какой горечью тот сражался с ней. И о тех словах, которые он обронил о Бальтазаре.
– Не только у него, – прошептала она, заметив только позже, что высказала свою мысль вслух.
Бальтазар сразу же вопросительно взглянул на неё.
– Что ты хочешь этим сказать?
Эмили мысленно вздохнула. Она твёрдо решила не поднимать эту тему, во всяком случае, не теперь, когда они уже готовы вызвать Асмарона на бой. Но взгляд Бальтазара буравил её череп, и она точно знала, что было уже поздно выдумывать небылицы, пытаясь отвести его от темы.
– Валентин тоже живёт в своём собственном маленьком мирке, – начала она. – Он видит насквозь каждого, только с самим собой у него этого не получается. И, да что там… – она глубоко вдохнула. – Он сказал кое-что о тебе.
Вампир пренебрежительно засопел:
– Можешь говорить что угодно. Он хотел, очевидно, знать, как именно я вырву ему глотку?
Эмили сглотнула. Бальтазару всякий раз удавалось таким образом озвучить самые жуткие вещи, словно это было его излюбленное хобби.
– Нет, – возразила она. – Он посоветовал мне не слишком доверять тебе, потому что многие уже испытали на себе, что это не слишком хорошая идея.
– Я знал это, – вздохнул он. – Ещё когда увидел его в первый раз, понял, что этот парень будет возмутителем спокойствия.
Эмили украдкой посмотрела на него, но вампир не показал никакого волнения, на лице его ничего не изменилось, вплоть до жёсткой складки вокруг губ.
– Значит, он говорил глупости?
Странно, что она до сих пор не слышала шагов Бальтазара, несмотря на то, что он так энергично впечатывал каблуки в землю. Он шёл рядом с ней с мрачным выражением лица так долго, пока Эмили не подумала, что он просто не расслышал её вопроса. Но затем он остановился, да так внезапно, так резко, что она проскочила ещё на несколько шагов вперёд.
– Нет, – Бальтазар покачал головой. – Он прав.
Эмили обернулась. Её спутник впился в землю взглядом, словно видел там что-то такое, что забирало всё его внимание.
– Что это значит?
Вампир поднял глаза – медленно, будто это стоило ему неимоверных усилий.
– Мне бы хотелось, чтобы я смог тебе это объяснить, – голос Бальтазара стал хриплым. – Но пока не могу этого сделать … пока ещё. Запомни сейчас только одно: никогда не доверяй и не полагайся на кого-либо, если можешь этого избежать. И на меня тоже. Я не гожусь в герои. Это точно.
Жёсткая складка в уголках рта исчезла с его лица. Вместо неё на лице вампира появилось странное выражение – чувство тревожной уязвимости. Эмили овладело желание поднять руку и стереть произнесённые им слова, как она это часто делала раньше, в том числе своими ироничными замечаниями. Внезапно она вспомнила о Стефане и о том, что тот сказал ей в кафедральном соборе.
– Ты – один из лучших, – тихо произнесла она. – И хочешь ты этого или нет, но в тебе есть не только холодное и ужасное. Хочу напомнить об этом, если ты вдруг забыл.
– Вы, люди, слепы! – вздохнул Бальтазар с такой же нежностью, какая была в его голосе тогда, в церкви. – Вы видите только то, что хотите видеть.
– Вполне возможно, – ответила Эмили. – Но в одном я уверена – мы не одни такие.
Улыбка Бальтазара была не дольше мимолётного проблеска в самой глубине его ледяных глаз, но она согрела Эмили больше, чем это сделало бы любое колдовство. Он вздохнул, словно хотел сказать что-то ещё. Но в то же мгновение в тишине раздался шорох. Это был хруст, очень тихий, который сопровождался пронизывающим холодом.
Бальтазар встревоженно схватил Эмили за руку и потянул к нише в стене. За одно краткое мгновение с его лица исчезла вся уязвимая тревожность. Он снова был воином, сопровождавшим её на поле сражения. С ледяной концентрацией наблюдал он сквозь трещину в стене за проходом. Девочка-дух последовала его примеру. Она всё ещё слышала этот звук – едва различимое потрескивание. Он приближался, как трескучий мороз, заставивший Эмили содрогнуться. Она знала, кто в любую минуту может появиться из-за угла. И всё равно испугалась, когда увидела воина Драугра, который вышел в коридор.
Он двигался медленно, почти лениво. Однако рука его лежала на рукояти ножа, прикреплённого к поясу, а мрачный взгляд не оставлял сомнений, что пребывает он здесь не ради собственного удовольствия. Он охотился, как и пятеро его соплеменников. И этот воин тоже был не один. Эмили прикусила губу, когда увидела ещё двоих, которые появились у него за спиной в расширяющемся проходе.
Когда воин проходил мимо Эмили и Бальтазара, девочка превратилась в невидимку. Бальтазар растворился в тенях и настолько хорошо, будто в самом деле стал одной из них. Эмили почувствовала холод, исходивший от воина. И когда он завернул за угол, она вернула себе человеческий облик, обхватив себя руками. В конце прохода в поле её зрения прошли ещё трое других воинов, вооружённых, как и остальные. Они шли именно в том направлении, куда вели следы Асмарона.
– Давай повернём, – пророкотал Бальтазар. – Их слишком много.
Эмили, не отрывая взгляда от воинов, покачала головой.
– Это не обсуждается. Ты ведь знаешь все эти проходы. Я и сосчитать не могу, как часто ты мне рассказывал обо всех этих мрачных тайнах. Не можем ли мы использовать хотя бы одну против этих воинов?
– Можем, – ответил вампир. – Но никто не знает, приведёт ли это к успеху. А я не буду сопровождать тебя в сражении, которое ты не сможешь выиграть. Один раз мы уже нашли след Асмарона, сделаем это и в следующий раз. Но теперь мы должны отсюда исчезнуть. Тут слишком опасно!
Внутренний голос нашёптывал Эмили, что Бальтазар прав. У обоих за спиной был напряжённый бой, вступить ещё в одно сражение означало рисковать сверх меры, прежде всего, из-за того, что вокруг было слишком много мертвецов. И, тем не менее, Эмили во второй раз покачала головой.
– Нет, – сказала она. И когда девочка произнесла это слово, то уже знала, что это и есть правильное решение. – Я зашла так далеко не для того, чтобы теперь повернуть. Ты всегда внушал мне, что я никогда не должна убегать перед сражением, если твёрдо уверена, что смогу избежать неудачи. А я смогу! Я это сделаю!
Бальтазар с некоторой иронией посмотрел на неё сверху вниз.
– Потому что ты ни о чём не подозреваешь. И это всё.
– Это неправда. Я знаю, что нас ожидает при стычке с этими воинами. Как я могу не знать этого после событий в церкви? И только что ты сказал мне, что я должна доверять себе больше, чем всем остальным. Должна ли я напомнить тебе об одном из твоих девизов, которые только и слышала от тебя в последние недели? «Мы охотники, а не добыча!»
Бальтазар взглянул на неё так, как в те моменты, когда хотел ей в чём-то отказать: холодно и непреклонно, недосягаемо, как старый умудрённый опытом вампир, каким он на самом деле и являлся. Но затем в его глазах вспыхнула гордость, которую Эмили в последнее время видела уже довольно часто.
– Представляешь ты это или нет, – едва слышно прошептал он, – но ты научилась постоять за себя, это ясно. Значит, мы идём. Но я предупреждаю тебя: пути, которые лежат перед нами, не для новичков, они для очень тренированных глаз. Всё, что там есть, оно не будет поддерживать тебя, во всяком случае, поначалу не будет. Вполне возможно, ты ещё затоскуешь по зелёной слизи.
Он вновь осмотрел проход, и когда воздух очистился, побежал в том направлении, откуда они пришли.
Эмили поспешила за ним, стараясь не отстать. Вскоре он засунул пальцы в невидимую бороздку в стене – и бесшумно в ней открылась узкая щель. Охотники обменялись короткими взглядоми. Затем оба скользнули в темноту потайного туннеля.
Бальтазар не преувеличивал: коридоры, по которым они сейчас проходили, не сулили ничего хорошего. И пусть здесь пахло не так отвратительно, как девочка могла ожидать, но было так темно, что она много раз чуть не растянулась на скользком полу во весь рост, рискуя шмякнуться в грязь, оступившись или поскользнувшись. Ей удавалось вовремя уклониться и от сталактитов, которые, как неуместная шутка, возникали перед нею в темноте. Бальтазар, как и прежде, спешил по веренице переплетающихся узких проходов, но шаги Эмили были не столь уверенными, словно она бежала по люкам, которые в любую минуту могли открыться, или прыгала по льдинкам, которые переворачивались под ногами. Она уже начала питать к этому лабиринту ещё большее отвращение, чем к коридорам с зелёной слизью, и уже начала было думать об этом, как вдруг увидела в темноте пару крошечных тлеющих глаз.
Эмили тотчас забыла о своём отвращении. Ей всё ещё казалось, что она бежит по плохо закрытым люкам, просто она больше не боялась упасть. Вокруг – на выступах камней, в нишах и даже на потолке сидели, висели и летали маленькие, излучающие слабый свет твари, которые выглядели так же, как в её тёмных снах. На первый взгляд, их тела казались искажёнными или изуродованными. У одних было три лапы или искалеченные ноги, у других на лбу был единственный глаз, либо их носы или рты располагались на непривычных местах лица. Но вопреки ожиданию сейчас они вовсе не казались Эмили безобразными. Наоборот, нежные крылья и развевающиеся шелковистые волосы напоминали ей о феях, о лёгких платьях, изготовленных словно из тончайшей бумаги, на которой были написаны истории, а потом эта бумага была сожжена вместе с надписями, оставив на память этот тончайший слой небытия, обернувшегося платьем, а глаза – так нежны, словно они были созданы из самого лунного света. Эмили невольно улыбалась, когда отвечала на любопытные взгляды этих существ. Она понятия не имела, что это за твари, но одно было ясно: потусторонний мир оказался намного больше и разнообразнее, чем она могла себе представить. И именно тут, в таких неизвестных местах, он расцветал в полную силу – но только для тренированных глаз.