– Да.
– Вы не интересовались у них, какие им карты прислали?
– А вы думаете, что им что-то прислали?
– Определенно. У каждого персонажа в этой игре есть своя роль. Путана, к примеру, может спасти одного человека, который будет с ней ночью, это я вам уже говорил. И еще, Иван, так как вам выпала карта шерифа, то теперь вам предстоит сделать шаг.
– Какой еще шаг? – с недоумением проговорил Жаров.
– Ну как какой? Вы должны вынести приговор. И еще бы я вам посоветовал поближе держаться к тем, кто еще жив, но быть с ними осторожнее, возможно, среди них и скрывается мафия.
Жаров слушал старика, и ему казалось, что он сходит с ума. Он уже больше десяти лет служит в органах, у него было много всяких дел, они были кровавые, жестокие, он многое повидал, но чтобы расследование переходило в игру, такого никогда не было. Да он даже не знает мотив того, кто затеял эту игру! Зачем все это? Ради интереса, азарта? Или просто месть? Если месть, то за что?
– Вы и правда думаете, что это может быть кто-то из тех ребят?
– Все возможно. Посудите сами. Убивают только определенный круг людей, которые очень хорошо знают друг друга. По вашим словам, это были лучшие друзья. Возможно, они что-то кому-то сделали, за что им так мстят. Я бы начал с того, чтобы выяснил их прошлое.
– Дело в том, что прошлое-то у них чистое. По крайней мере, я ничего не нашел. Только вот после смерти каждого что-то обнаруживается. К примеру, те два парня, которые были убиты первыми, торговали и производили наркотики, а убитая девушка продавала своё тело, если это можно так назвать. – Иван тут же вспомнил красную комнату в квартире Анастасии. – А судя по рассказам друзей и родственников они были идеальными людьми.
– Тогда я не знаю, чем вам помочь. Надеюсь, что тот художник прольет свет на ваше дело, – усталым голосом проговорил старик.
– Надеюсь.
Жаров попрощался с Борисом Аркадьевичем и, собрав в кучу карты, встал из-за своего рабочего стола, накинул на себя куртку и вышел из кабинета.
Иван остановился у старой пятиэтажки аварийного состояния на окраине города и снова сверился с навигатором. Когда он ехал к этому неизвестному художнику, то не думал увидеть здесь то, что увидел. Он вышел из машины, поправил на себе куртку, взял кожаную папку и пошел в сторону подъезда, в котором отсутствовала дверь. Заглянув внутрь и опасаясь того, что ему может что-нибудь упасть на голову, он шагнул внутрь подъезда. От неприятного запаха мочи, грязи и чего-то похожего на перегар он поморщился, но уверенно двинулся вперед.
Большая половина квартир в этом доме была определенно заброшена, двери некоторых квартир были приоткрыты, какие-то распахнуты настежь, а у некоторых вообще отсутствовали. Он поднялся на третий этаж и нашел взглядом нужную ему квартиру. Подошел ближе и нажал на звонок, но тот, видимо, был сломан, так как не послышалось ни звука. Тогда Жаров постучал кулаком по деревянной двери. С несколько секунд не было ничего слышно, а потом он услышал шаркающие шаги, которые приблизились к двери, щелкнул замок и дверь отворилась.
На пороге показался мужчина. На первый взгляд ему было лет сорок, но если присмотреться, то за чем-то изляпанными волосами, которые падали на лицо, и грязной одеждой можно было рассмотреть молодого мужчину лет тридцати с небольшим.
– Чё надо? – проговорил тот, и Жаров, достав удостоверение, показал его. Мужчина даже не взглянул на корочку, он только смотрел на Жарова с вопросительным и усталым взглядом.
– Нужно поговорить об одной вашей работе.
Мужчина только неприятно скривился и, развернувшись спиной к Ивану, пошел внутрь квартиры. Подумав о том, что это такой жест разрешения войти внутрь, Иван перешагнул через порог и пошел за хозяином квартиры. Всё жилье этого странного мужчины было завешано картинами. Очень странными и пугающими картинами. Это не были пейзажи, какие Жаров встретил в кабинете Бориса Аркадьевича, эти картины больше были похожи на постер к фильму ужасов. Черные цвета с каплями крови, отрубленные головы, руки, ноги, внутренности, лежащие на столе среди еды. Животные, висевшие с отрубленными головами, люди с головами животных и наоборот. Смотря на этот ужас, Иван поморщился и попытался отвести взгляд, но эти картины заставляли смотреть на них, словно были живыми и умели подчинять разум человека. В квартире был беспорядок, повсюду валялись бутылки из-под спиртных напитков, остатки еды, недокуренные сигареты и пепел.
– Ну и? – услышал Иван хриплый голос мужчины, который прошел в самую дальнюю комнату. Всего в квартире Иван насчитал четыре комнаты. Мужчина сел за мольберт, на котором стояло полотно, и не обращая внимания на Ивана, приступил к своей работе.
– Вы примерно восемь или девять лет назад рисовали эти карты. – Жаров достал из папки игральные карты и, подойдя к художнику, которого звали Олегом, протянул их, но тот даже не взглянул на следователя, а продолжал рисовать, словно он не совал ему под нос карты.
– Ну, что дальше?
– Вы, может, посмотрите на карты?
– А чего мне на них смотреть-то? Я их и так помню. Столько сил на них потратил, а в итоге остался без денег, здоровья и будущего.
– В смысле?
– То и в смысле, – зло процедил Олег.
От такого пренебрежения к ответам Иван скрипнул зубами, но сдержал себя в руках. Ему хотелось побыстрее покинуть это помещение. Неприятно было здесь находиться, да и вонь стояла такая, словно кто-то сдох.
– Вы помните кто заказывал эти карты?
– А чего их не помнить-то? Заказывал парень молодой. Принес наброски, мы все обговорили, договорились, что он вносит предоплату, а остальную сумму по факту. Ну я ему и сделал карты. А когда он пришел забирать их, то привел с собой компанию каких-то малолеток, они у меня карты забрали и не хотели платить, я пригрозил им, а они меня избили, сломали несколько ребер, руку, сотрясение головы и еще много чего. Испортили мои работы, которые я должен был отдать заказчикам. Одна из картин целое состояние стоила, мне за нее деньги уже отдали, а эти малолетки нашли деньги и тоже себе забрали. Я в больнице долго лежал, дело уголовное завели, но в один из дней пришел папаша этого сопляка и корочкой пригрозил, сказал, что, если я рот открою, меня посадят. А когда я вышел из больницы, картину, которую они испортили, заказчик попросил ему отдать, а у меня ни картины, ни денег. Он зуб на меня точить из-за этого стал и закрыл для меня мир искусства. Ну и вот… – Олег обвел руками свою комнату, где по углам стопками стояли картины.
– Никому я стал не нужен. Я раньше по Европе с выставками ездил, а потом одним днем на улице оказался. Хорошо, что у меня хоть квартира от родителей досталась, а так бы на улице жить остался. И из-за чего? Из-за какого мелкого ублюдка, который возомнил, что ему все позволено? Да чтоб он сдох, – прошипел тот, а безымоциональные глаза стали злыми.
– Он, кажется, и сдох, – чуть слышно проговорил Иван. Он уже понял, о ком была речь. Сергей Никлюдов единственным из компании своих друзей, у которого родители служили в органах. Мать была прокурором, а отец главным районным судьёй.
– Значит, жизнь все-таки справедлива, – отозвался Олег и снова повернулся к мольберту.
– А вы помните остальных, кто приходил с заказчиком? – задал вопрос Иван, убирая карты в папку.
– Пятеро их было. А морды не запомнил.
– Пятеро значит, – чуть слышно проговорил Иван, отмечая то, что в компании было пять парней и четыре девушки.
– А что с картами? – подал свой голос Олег, чем заслужил удивленный взгляд Жарова. Тот уже и не надеялся, что услышит от него какой-нибудь вопрос.
– Нашли на месте преступления.
– Ясно, – отозвался художник.
Иван еще с минуту постоял молча, смотря, как мужчина снова приступил к своей работе, и, поняв, что больше ничего не добьется, не прощаясь, вышел из квартиры. Быстро спустившись на первый этаж и выйдя на улицу, Жаров достал пачку сигарет и закурил.
Подойдя к машине и разблокировав её, открыл заднюю дверцу, бросил на сиденье папку и, закрыв дверцу, снова обернулся на дом. Поднял глаза на третий этаж и вздрогнул.
За окном стоял художник и смотрел на Ивана в упор. Его не смущало, что следователь его заметил. От такого пристального взгляда Ивану стало не по себе. Быстро докурив, Жаров сел в свой автомобиль и уехал.
16 сентября 2021. 14.15, ул. Нестерова, г. Нижний Новгород
Саша сидела в небольшой столовой и допивала вторую чашку кофе. Стоило хоть на секунду прикрыть глаза, как тут же вспыхивала картинка сегодняшней ночи. Она так и не смогла заснуть после того, как они с Антоном проверили весь дом. С двух до шести утра она то прислушивалась к звукам, то проваливалась в поверхностный сон буквально на несколько минут, но тут же открывала глаза. Стоило ей закрыть их снова, как ей казалось, что у кровати кто-то стоит. Будить Антона она не стала, вместо этого написала ему записку, захлопнула дверь дома и уехала.
В свою квартиру она почему-то входила осторожно. Боялась, что снова увидит открытые окна или найдет игральную карту, но ничего такого не было. Саша приняла душ и стала собираться на работу.
Только когда она уже подъезжала к работе, то подумала о том, что не оставила Антону ни свой адрес, ни номер телефона. И от этой мысли стало грустно. Ей понравился этот мужчина, и она бы не прочь пообщаться с ним еще. Да, никто не обещал здоровых отношений, но ей было достаточно, что они бы могли встречаться несколько раз в неделю. Но теперь он не найдет её, а она не будет напрашиваться и не поедет к нему домой, потому что считала это глупым.
В кармане медицинского костюма завибрировал телефон, и она тут же пришла в себя, отвечая на вызов. Ей звонил следователь Жаров.
– Слушаю, – проговорила она, плотнее прижимая мобильный телефон к уху.
– Александра, здравствуйте, это Иван Александрович, следователь. Как у вас дела? – Буквально на одну секунду Саша опешила. Она никак не могла ожидать, что следователь будет звонить ей и интересоваться, как у нее дела.