не отстать от него, но он не останавливается, пока мы не доходим до двери, ведущей в подвал. В моем взгляде читается замешательство, но все, что он делает, это поворачивается ко мне и улыбается.
– Это вечеринка по случаю дня рождения, принцесса. Пришло время сыграть в игру.
Нова открывает дверь и жестом приглашает меня войти, и когда я захожу внутрь и начинаю спускаться по лестнице, понимаю, насколько здесь темно. А еще тихо. И когда я добираюсь до самого низа, то вижу только нескольких парней из команды, сидящих за маленьким столиком. В центре – немного выпивки и пара пачек сигарет, из-за чего мой взгляд мгновенно приковывается к Нове, когда тот подходит ко мне сзади.
Он внимательно наблюдает за мной, прижимаясь ко мне спиной, и я немного успокаиваюсь в его присутствии, наблюдая за другими людьми в комнате. Конечно, здесь лучший друг Новы Арчер, который сидит рядом с Хэлли на диване, затем Александр Рейн, Джейкоб Харпер, еще девушка, которую я принимаю за его подружку, и, к моему удивлению, Деймон Форбс. Я обвожу взглядом всех пятерых, слегка задерживаясь на Хэлли, пока она незаметно не кивает, чтобы заверить меня, что с ней все в порядке, и по дружески обнимающей ее руке Арчера я вижу, что он не даст ее в обиду.
Рейн и Харпер оба сидят на другом диване, в то время как Деймон откинулся на спинку стула, курит сигарету и смотрит туда, где соприкасаются тела Хэлли и Арчера. Я не уверена, что, черт возьми, здесь происходит или вот-вот произойдет, но я не останавливаю Нову, когда он подталкивает меня пройти дальше в комнату. Его твердый член все еще прижимается к моей заднице. Он ведет нас к свободному креслу, на которое позволяет мне сесть первой, а сам занимает место в сторонке.
Когда никто ничего не говорит, я прочищаю горло и спрашиваю:
– Так во что мы играем?
Арчер обменивается взглядом с Новой, прежде чем объявить:
– В «Правду или действие».
Напряжение в плечах немного спадает, но затем пальцы Новы, те же самые пальцы, которые он только что держал во мне, начинают танцевать вдоль моей ключицы.
Хэлли смотрит на меня так, словно хочет спросить, какого хрена, но, честно говоря, я тоже понятия не имею, что здесь происходит, поэтому просто пожимаю плечами и наклоняюсь вперед, чтобы взять пиво со стола. Начинается игра. Парни стартуют с того, что Джейкоб сначала выбирает действие и оказывается вынужден отправить фото члена одному из своих профессоров. Затем Хэлли вытаскивает лифчик из-под костюма, когда Александр предлагает ей снять часть одежды, к своему большому разочарованию, понимая, что прогадал с просьбой.
К тому времени, как очередь доходит до нас, я уже жутко нервничаю. Арчер с улыбкой спрашивает Нову:
– Правда или действие, именинник?
Я чувствую, как по мне скользит его взгляд, а после и его слова ласкают кожу:
– Действие, конечно.
Александр и Арчер обмениваются взглядами и перешептываются над Хэлли, зажатой между ними, и я вижу, как ее глаза расширяются, прежде чем Арчер отстраняется и отвечает:
– Я предлагаю тебе выпить с тела малышки Питерс.
Мои глаза вспыхивают от удивления. Я понимаю его намек. При мысли о том, что все они будут наблюдать за нами, в мое тело возвращается напряжение. Не то чтобы мы не занимались чем-то подобным наверху, но там нас окутывала темнота. Здесь, внизу, этого нет. Хотелось бы мне сказать, что напряжение связано с тревогой, но это не так. Оно связано с предвкушением. Поднимаю глаза на Нову и вижу, что он наблюдает за мной. И пока он смотрит, я уверена, он видит мое желание, мою потребность в том, чтобы он взял дело в свои руки.
Я жду, что он наклонится и поцелует меня, может, опустится на колени и снова просунет голову мне между бедер. Видит Бог, я хочу, чтобы он это сделал, но вместо этого он наклоняется вперед и берет бутылку виски и соломинку со столика рядом с нами. Когда он возвращается ко мне, то подталкивает меня в молчаливом требовании, пока я еще глубже не вжимаюсь в спинку кресла. Я мгновенно подчиняюсь ему, откидываю голову на спинку и слегка приоткрываю губы, готовясь к тому, что, без сомнения, одновременно проносится в наших головах.
Когда он понимает, что мне ясны его намерения, он шепчет:
– Ты правда позволишь мне выпить это из твоего рта?
Он выглядит почти удивленным, и я не могу сдержать ухмылку, когда язвительно замечаю в ответ:
– У меня там бывали вещи и похуже.
С его губ срывается проклятие, затем рука почти нежно касается моей щеки. Нова опускает ее к шее и большим пальцем приподнимает подбородок, в то время как его пальцы сжимаются на моем горле.
– Открой рот, паршивка, – требует он, и я стараюсь делать это нарочито медленно, позволяя языку скользить по губам, забочусь о том, чтобы у него оказалось достаточно места, куда он может налить напиток.
Виски проливается мне на губы, немного стекает по горлу ему на руку, и я оставляю немного у себя во рту, чтобы он мог выпить оттуда.
– Не глотай, – предупреждает он, забирая у меня бутылку и наклоняясь вперед, чтобы поднести соломинку к моим губам.
Я полностью ощущаю на себе взгляды всех присутствующих в комнате, когда он делает глоток через соломинку и перетягивает немного виски из моего рта в свой.
– Теперь можешь глотать.
И снова я немедленно подчиняюсь. Его рука остается на моей шее, пока я позволяю жидкости течь вниз по горлу.
– Господи, это было охренеть как горячо, – бормочет Александр себе под нос, и румянец, разливающийся по моей шее, грозит сжечь меня заживо. Наконец мы оба медленно отстраняемся друг от друга.
Больше всего на свете я хочу трахнуть его прямо здесь, прямо сейчас, на глазах у всех наших друзей, и от этой мысли у меня внутри все переворачивается. Мне нужно убираться отсюда, я не могу этого сделать, не могу позволить Нове поглотить меня, мы слишком ослеплены. Эта ненависть накапливалась годами, испепеляла нас, точно ад, готовый взорваться наружу, и теперь, когда мы оба вступили в огонь, у нас нет иного выбора, кроме как погибнуть.
Я бросаю взгляд на Хэлли, и она кивает, как бы давая мне понять, что я могу сваливать, после чего я вскакиваю на ноги и, не говоря больше ни слова, направляюсь к подножию лестницы, чтобы сбежать, но, конечно, далеко я не ухожу. Через секунду Нова оказывается рядом, наклоняется, хватает меня за бедра и перекидывает через плечо одним плавным движением.
Парни весело улюлюкают, пока мы несемся через комнату, а затем Нова пинком распахивает дверь, ведущую в подсобное помещение, и не отпускает меня, пока не захлопывает за нами дверь. Когда я скольжу вниз по его телу, то ощущаю каждый бугорок его мускулов, включая длинный и твердый между ног. Мы оба тяжело дышим и смотрим друг на друга.
– Не помню, говорил ли я, но ты не можешь убежать от меня, принцесса, – его рука проникает между бедер, он задирает платье и гладит мою обнаженную киску. – Не похоже, что эта киска хочет быть вдали от меня.
Я шиплю, когда он обводит пальцем мой клитор, и выплевываю в него слова с отвращением и похотью:
– Боже, я тебя так сильно ненавижу.
И я правда ненавижу. Ненавижу то, как идеально его грубые пальцы ощущаются на моей гладкой коже. Как каждое его прикосновение заставляет меня чувствовать себя живой. Никто другой никогда не заставлял меня чувствовать себя таким образом.
Нова только ухмыляется.
– Тогда ты еще сильнее возненавидишь мой член.
Он оттаскивает меня от двери, разворачивает и толкает вперед, пока мы оба не оказываемся перед зеркалом. Он отводит волосы с моего плеча в сторону и проводит языком по коже, пока я почти не начинаю дрожать от предвкушения, и только тогда он отстраняется и начинает расстегивать джинсы.
Я знаю, в какой момент он обхватывает член, поскольку слышу чертыхания. Вероятно, он так же сильно возбужден, как и я. Хочет почувствовать больше, еще больше. Нова становится позади меня. Наши взгляды встречаются в зеркале, а потом он хриплым голосом приказывает:
– Держись за раковину, принцесса, это будет жестко.
Он даже не дожидается моего разрешения, просто резко врывается в меня, с силой вдавливая в мраморную поверхность раковины. Его пальцы впиваются в кожу моих бедер, удерживая меня на месте, а моя киска в это время сжимается вокруг него тисками.
Член у него большой, и то, как он растягивает меня, вызывает во мне такую сильную волну удовольствия, что и не описать словами. Ощущения новые и мощные, и он так глубоко во мне, что я едва могу понять, где заканчиваюсь я и начинается он. Грань между удовольствием и болью очень тонка, и мне приходится задерживать дыхание, чтобы не закричать.
– Боже, ты чертовски хороша, – рычит он, и его хватка на мне становится почти жестокой. Завтра на моей коже появятся синяки от его рук. Он выходит из меня мучительно медленно, а затем снова грубо входит. – Такая влажная, такая тугая.
– Нова, пожалуйста, – умоляю я, отчаянно желая получить больше, хотя и не уверена, что это правильно. Но он даст это мне, я знаю. И мои мольбы будто бы разрушают цепи его сдержанности. Нова вытаскивает член, отстраняется, а после снова врезается в меня бедрами, только на этот раз уже не останавливается. Он трахает меня вовсе не нежно и медленно, нет, этот секс грубый, быстрый, беспорядочный и брутальный. Звуки соприкосновения нашей кожи эхом разносятся по комнате в потрясающе сексуальной симфонии. Хватка его пальцев отчаянная. Он входит в меня, не думая ни о чем другом, кроме как о желании оттрахать меня.
Нова поднимает руку и хватает меня за волосы, притягивая к себе, и наши взгляды снова сталкиваются в зеркале. Его глаза темнее, чем я когда-либо видела, а челюсть крепко сжата. Он врезается в меня с неумолимой скоростью. Его горячее дыхание обжигает мне затылок, он наблюдает, как я с легкостью принимаю каждый дюйм его члена. Ненависть и похоть на его лице ведут непримиримую борьбу, и он никогда еще не выглядел более совершенным.
Его движения совсем не игривы, в них нет ничего обыденного. Они требовательные, собственнические, непреклонные в своем страстном желании обладать мною. В этот самый момент я осознаю – он погубит меня. От права, которое Нова Даркмор только что заявил на меня, не отвертеться. И пока его член пульсирует внутри меня, я даже не хочу пытаться.