Свинья.
Нуждаясь в том, чтобы хоть слегка ослабить напряжение, сковавшее тело, я жестом показываю Джулиану, что немного прогуляюсь, и он забирается обратно в машину, следуя за мной. С моей стороны было бы лучше просто поехать домой, но мне не нужно, чтобы он стал свидетелем смятения, творящегося у меня внутри, поэтому я поворачиваюсь и иду домой пешком.
Не знаю, как долго я иду. Мысли слишком заняты той жизнью, которой я скоро буду жить. К моменту, как добираюсь до рынка у озера рядом с моим домом, принимаю единственно верное решение. Рядом с несколькими магазинчиками есть отличное маленькое китайское заведение, торгующее едой на вынос, которое я просто обожаю, и после скучного ужина в еще более скучной компании мне хочется чего-нибудь пикантного. Я пробираюсь сквозь толпу, улыбаясь той же женщине, что всегда стоит за прилавком, и быстро делаю свой обычный заказ. Отдаю несколько купюр, отхожу в сторону, чтобы подождать, и тут натыкаюсь на кого-то.
– О боже, мне так жаль, – начинаю я, оборачиваясь, чтобы посмотреть, кого я протаранила своим телом, и меня охватывает шок, когда я вижу знакомые глаза, только в них нет той задумчивости, к которой я привыкла.
Диана Даркмор смотрит на меня, широко раскрыв глаза и разинув рот, прижимая к груди пакет с китайской едой. Понятия не имею, почему так удивляюсь, увидев ее здесь, ведь именно она показала мне это место. В прошлом мы часто устраивали здесь поздние ужины. Просто я прихожу сюда почти два года и ни разу не встретила ее. На самом деле, я не видела ее с тех пор, как мой отец уволил ее, а пресса вываляла ее имя в грязи из-за их романа.
– Мэдди, дорогая, – произносит она вместо приветствия.
Она часто меня так звала раньше. Как же давно это было. Она улыбается, и когда рассматривает меня, удивление немного спадает. Ее глаза скользят по мне, подмечая все изменения. В последний раз она видела меня, когда я была подростком, так что за последние годы я действительно повзрослела.
– Боже, ты только глянь на себя, ты уже женщина, – выдыхает она, и в ее глазах светятся эмоции, а на губах появляется грустная улыбка. – Как ты?
Я отвечаю на ее улыбку. Ее тепло такое знакомое и надежное, что мне хочется плакать. Диана была важной частью моей жизни. С такими родителями, как у меня, и братом, который в основном занимался хоккеем, иметь рядом кого-то вроде нее было все равно что найти тихое убежище. Она всегда заботилась обо мне, задавала вопросы о том, как прошел мой день, помогала с домашними заданиями, поддразнивала меня из-за моих увлечений. «Все, что должна делать настоящая мать», – думаю я, и слезы, готовые вот-вот пролиться, начинают жечь глаза. Она совсем не изменилась. Конечно, она выглядит немного старше и, кажется, немного похудела, но в остальном она все та же Диана.
– Я в порядке, миссис Даркмор, как вы? – манеры берут верх над моей личностью, заставляя меня сдерживать эмоции, грозящие выплеснуться прямо здесь, посреди рынка.
Диана прижимает пакет с едой к бедру и сердито смотрит на меня.
– Прости, Диана, у меня все хорошо, спасибо, а у тебя как дела? – поспешно добавляю я, почему-то нервничая, а она только смеется.
– О, Мэдди, дорогая, ты совсем не изменилась.
Как раз в этот момент официант говорит, что мой заказ готов, и я, извинившись, на секунду отлучаюсь, чтобы забрать его. Когда я возвращаюсь, она бросает взгляд на пакеты, которые мы обе держим в руках.
– Я собиралась пойти домой и поужинать в одиночестве, но мне бы не помешала компания, – она указывает на ближайший пустой столик в маленьком патио, и я нервно прикусываю губу, пока она ждет моего ответа.
По правде говоря, я бы с удовольствием посидела и поужинала с ней, как в старые добрые времена, просто чтобы узнать, как она, и наверстать упущенное, но я чувствую себя немного странно, и на этот раз проблема не в моем отце. Проблема в ее сыне. В том сыне, который просто выбросил из головы месяцы переписки со мной, чтобы быть с другой мной, о которой он знает почти все, хотя сам и не подозревает об этом.
Несмотря на это, я не могу ей отказать. Ведь прошло так много времени, а я скучала по ней. Поэтому я говорю:
– Конечно, я бы с удовольствием поужинала с тобой.
Я протягиваю руку к столу, на который она указала жестом, позволяя ей сесть первой, прежде чем сажусь напротив нее.
– Ну, как ты на самом деле? – спрашивает она с понимающей улыбкой. – Как поживает твой брат? Я несколько раз видела, как он играет, это было просто замечательно.
Выбрав более простой ответ, я сосредотачиваюсь на брате.
– У Джоша все замечательно, как всегда весьма сосредоточен и доминирует, – я игриво закатываю глаза. Она знает, что у нас с ним прекрасные отношения. – В следующем году его задрафтуют, буду по нему очень скучать.
Диана понимающе смотрит на меня. Она видит, что я так пытаюсь избежать вопроса о себе, но, прежде чем она успевает подтолкнуть меня к ответу, я быстро добавляю:
– Как Нова?
Не знаю, почему спрашиваю. Это глупый вопрос. А еще глупее – действительно переживать о нем, особенно теперь, когда я знаю то, что знаю. Но с тех пор, как я говорила с ним, прошло уже несколько дней, и мне нужно быть в курсе, как он. Но когда понимающая улыбка Дианы сменяется замешательством, я мысленно чертыхаюсь.
– Я и не знала, что вы двое знакомы, – медленно произносит она, и я снова проклинаю себя.
Конечно, она думает, что мы друг друга не знаем. Еще несколько недель назад мы ненавидели друг друга, или, по крайней мере, я думала, что ненавидели, и это не должно было измениться. Глупая, глупая Мэдди.
– Мы не знакомы, – произношу я слишком быстро.
Эти два слова звучат неправдоподобно даже для моих собственных ушей, и я тут же ругаю себя.
– То есть, не совсем, – добавляю я, пожимая плечами. – Ну, он играет в команде с Джошем, я вижу его на вечеринках и все такое.
Я стараюсь, чтобы мои слова звучали непринужденно, но с таким же успехом я могла бы носить на голове табличку с надписью: «Я трахалась с вашим сыном».
Диана внимательно наблюдает за мной в течение нескольких секунд, без сомнения, проверяя, не лгу ли я, но, к счастью, она, кажется, ничего не замечает.
– У него все хорошо. Он хороший мальчик, всегда заботится обо мне, проверяет, все ли со мной в порядке. Мы вместе готовим обеды, он помогает мне убираться. Мне с ним очень повезло.
Ее глаза слегка затуманиваются, когда она говорит о своем сыне. А меня поражает откровение о нем. Ее Нова совсем на похож на того самоуверенного хоккеиста, роль которого он исполняет в студенческом городке. Хотя, учитывая то, что я узнала о нем недавно, я уже была в курсе его настоящей натуры.
Вы могли бы остановить любого человека в городе и спросить, что он думает о Нове Даркморе, и каждому было бы, что сказать. Он такой же, как мой брат. Благодаря хоккею, все знают, кто он. Но думаю, что все люди без исключения сказали бы одно и то же. Что он великолепный хоккеист, что его наверняка задрафтуют в НХЛ, и что он – один из лучших игроков в процессе своего становления. И они будут правы. Ведь Нова такой и есть. Однако слышать о нем в другом ключе, отличном от образа хоккеиста, можно сказать, удивляет.
Я мысленно перебираю каждое сообщение, которое он когда-либо присылал, зная большинство из них наизусть. Неудивительно, ведь я перечитала их сотню раз за последние пару дней. Но учитывая, что я не могу полностью согласиться с ней или дополнить ее понимание, сказав, что он делает отличный куни, я говорю единственное, что могу сказать без последствий.
– Он великолепный хоккеист.
Три слова, которые звучат так нелепо, что даже я немного смеюсь, произнося их, и мне кажется, что Диана видит меня насквозь, как и всегда, но ничего не говорит.
Вместо этого мы проводим следующий час, вспоминая события последних нескольких лет. Она расспрашивает меня об остальных моих школьных годах, о том, как идут дела в колледже, о мальчике, в которого я была влюблена, когда мне было тринадцать, и чье имя она до сих пор помнит, и о ежегодных каникулах, которые мы проводим в Хэмптоне каждое лето и на Багамах каждую зиму. Она также рассказывает мне о том, чем занималась с тех пор, как покинула свой пост в офисе моего отца, и чувство вины, которое я испытываю, нельзя сравнить ни с чем. Я знаю, это не моя вина, но из-за моего отца она потеряла все, и тот факт, что она не держит на меня зла, как когда-то ее сын, – это чудо.
К тому времени, как мы заканчиваем ужин и, наконец, расходимся, мы обмениваемся номерами телефонов и договариваемся больше так надолго не пропадать. Напряжение, возникшее у меня после предыдущего ужина, исчезло, как и чувство вины, которое я испытывала по отношению к маме Новы, и мой вечер в итоге закончился хорошо. Я позволяю Джулиану довезти меня до дома, по пути с улыбкой приветствую Гектора, – они как раз меняются сменами, – и когда поднимаюсь наверх, чтобы принять душ, чувствую себя легче, чем когда-либо за последние недели.
Я знаю, что число дней, оставшихся до того, как я потеряю свободу, близится к опасно малой отметке. А еще знаю, что веревка на моей шее скоро затянется так туго, что я не смогу дышать. Но сейчас у меня все еще есть свобода, и я планирую насладиться ею в последний раз. В конце концов, у меня впереди долгожданный хоккейный матч.
Глава 30Мэдди
Сегодня день игры, и когда мы с Хэлли заезжаем на парковку отеля, в котором остановилась команда, я чувствую, как меня охватывает предвкушение встречи с Новой. Этим утром я проснулась, чувствуя себя безрассудной и необузданной, и именно с этой мыслью надела самое сексуальное нижнее белье, которое у меня было, а затем одну из футболок Джоша, обтягивающие джинсы и ботинки на каблуках. Я чувствую себя хорошо и планирую найти Нову после игры и попросить его сделать мне еще лучше. В последний раз.