И вот он уже скрылся за воротами, не сказав больше ни слова. Шмыгнув носом (то ли от обиды, то ли от внезапно появившегося насморка), я побежала в замок отогреваться у камина. Ни Эви, ни эльфы не стали задавать вопросов, прекрасно понимая, что очередной разговор окончился ссорой. Сказав, что зайдут ко мне вечером, близнецы отправились в город. Я, поглощенная своими проблемами, не стала их удерживать, лишь махнула рукой на прощание. Взобравшись на кровать, вновь раскрыла книгу (больше мне просто нечем было заняться). Равнодушно перелистывая странницы, начала часто зевать. Веки налились свинцовой усталостью, и уже через несколько минут я заснула крепким сном.
…Сырой едкий воздух пробрался в легкие и вызвал резкий приступ кашля. Со всех сторон раздавались жалобные стоны, чьи-то липкие пальцы касались моей кожи, вызывая в теле неприятную дрожь. Одни тянули меня вверх, другие, наоборот, вниз, к земле, и при этом стенали, плакали, и столько боли было в этих голосах.
Я опустилась на каменный пол и сжала голову руками. Снова стало очень больно. Невыносимая боль распространилась по всему телу, заставив меня сжаться в комок. Глаза, затуманенные слезами, наблюдали за плавным скольжением теней. Тени то взлетали вверх, то кружили надо мною, хотели обжечь своим смрадным дыханием. Постепенно они стали сливаться в одну густую массу, которая начала превращаться в размытый женский силуэт.
Я зажмурилась, а когда открыла глаза, уже стояла на кладбище возле статуи геллании. Теперь она не смотрела вверх на небо, а, опустив голову вниз, безмолвно плакала. Прозрачные капли стекали по каменному лицу и утопали в снегу. Я хотела подняться, подойти к ней, но невидимая сила приковала меня к земле, не давая возможности пошевелиться.
А вдалеке слышался знакомый голос Хранительницы, сковывающий разум острыми осколками льда…
– Госпожа, проснитесь.
Я открыла глаза. Сквозь туман, обволакивающий комнату, заметила Эви. Служанка опустилась на колени около кровати и протянула мне стакан, наполненный прозрачной жидкостью.
– Выпейте. У вас жар.
Со стоном приподнявшись, подождала, пока туман рассеется, и приняла из рук служанки хрупкий сосуд.
Снова заболела! И какой демон дернул меня выбегать на мороз?!
Я послушно выпила лекарство. Скривившись, попросила воды, чтобы запить эту гадость и не чувствовать во рту горький привкус.
– Доктор Морт прописал вам пить настой три раза в день. А сейчас спите.
Глянув в окно, обнаружила, что уже стемнело, а на небе одна за другой стали зажигаться тусклые звезды. Получается, я проспала целый день. Но вместо того, чтобы почувствовать себя отдохнувшей, я без сил опустилась на подушки и прикрыла глаза.
Всю ночь меня мучили кошмары. Кладбище, тени, жалобные стоны. Пыталась проснуться, но оковы сна не желали выпускать из мира жутких видений.
Следующие дни оказались для меня настоящей пыткой. Я то впадала в беспамятство и видела кошмары, то глотала горькие настои, от которых голова начинала болеть еще больше. После лекарств Морта приходилось пить снотворное, чтобы не чувствовать тупой, ноющей боли, которая, казалось, не утихнет никогда. А результатом приема снотворного становились ужасные сны, порожденные моим воспаленным воображением. Или не воображением? Некоторые сцены были настолько реальными, что порой мне казалось, будто и не сплю вовсе, а вижу все это наяву.
Прошла неделя. Я уже почти выздоровела и чувствовала себя достаточно бодрой. Вчера ночью вернулся Дорриэн, но почему-то не поспешил проведать меня и справиться о моем самочувствии. Разобидевшись на целый свет, я решила, что никого не хочу видеть, а на слабые попытки Эви войти отвечала раздраженными криками. Несколько раз служанка пыталась образумить меня, но каждый раз в ответ получала все тот же раздраженный крик.
К вечеру мне надоело валяться в постели, и я решила пройтись по замку. Кое-как приведя себя в порядок, прожевала кислое яблоко и распахнула дверь, намереваясь покинуть Сиреневую гостиную. Но дорогу мне преградила Леста. Подвинув мое изможденное тело в сторону, эмпатия вошла в комнату и поманила меня за собой. Послушно прикрыв дверь, я предложила ей устраиваться поудобней и стала ждать, когда колдунья заговорит.
– Эдель сказала, что ты приболела.
– Глупости, – отмахнулась я от слов колдуньи. – Простыла немного. Ерунда.
– Точно? Выглядишь неважно, – встревоженно проговорила эмпатия.
Я мельком глянула в зеркало и скривилась. Действительно, от моей красоты не осталось и следа. Серая кожа, спутанные тусклые волосы, припухшие глаза (все утро я проревела, жалуясь самой себе на свою горькую долю), потрескавшиеся губы. Да мне сейчас только в хорорах сниматься! Даже грим не понадобится.
– Нарин, что у вас с Дорриэном?
Я вздрогнула и, оторвав взгляд от зеркала, посмотрела на колдунью.
– Как видишь, ничего хорошего. Его величество решили позабыть обо мне. – Я обиженно поджала губы и пробормотала: – Зачем вообще надо было делать мне предложение, если все равно не собирался жениться?
– Нарин, – мягко проговорила эмпатия. – Может, тебе стоит первой сделать шаг навстречу?
– В последнее время я только этим и занимаюсь.
– Нет, ты меня не поняла, – подошла ко мне Леста. – Вы только и делаете, что ссоритесь. Не стоит давить на Дорриэна и постоянно напоминать ему о женитьбе. В Драгонии сейчас столько проблем. Он любит тебя, но… Возможно, боится сообщить старейшинам о своих намерениях. Ты же понимаешь, что они не обрадуются его выбору. А у Дорриэна и так непростые отношения с советом. Дай ему время, и я уверена, все у вас будет хорошо.
Обняв меня, Леста продолжала говорить теплые слова, которые в тот момент лились в уши, как бальзам на душу. Может, действительно попробовать? Не закатывать скандалы, а набраться терпения и дать Дору время все обдумать. А то я только и делаю, что давлю на него и давлю. Ведь женитьба – это серьезный шаг, вот он и не хочет спешить. И мне не стоит.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Я заверила эмпатию, что чувствую себя превосходно. Нервничаю часто, вот и стала похожа на бледную кикимору. А так все отлично. Она еще раз глянула на меня с недоверием, но больше ничего спрашивать не стала. Сказав, что обещала зайти к Эдель, Леста попрощалась со мной и пригласила заглядывать в гости. Я заверила ее, что непременно заеду на днях, вот только сначала окончательно поправлюсь.
Колдунья ушла. Крикнув Эви, я приказала найти мне эльфов и Лора. Уж они-то помогут скоротать долгий вечер.
Мальчишки тут же примчались и принялись рассказывать о завтрашней ярмарке. Первый день весны должен был ознаменоваться городскими гуляньями, затем эстафету принимал Ирриэтон, то бишь вскоре нас ожидал очередной бал, посвященный проводам зимы и встрече нового времени года. Так, за разговорами с друзьями прошел еще один долгий вечер, который плавно перетек в ночь. Попрощавшись со мной, эльфы отправились отдыхать, а Лор поспешил на свидание к новой пассии. На все наши вопросы о том, что с ним происходит, принц отвечал короткими «не скажу» и «отстаньте». Посоветовав Лору сильно не увлекаться (все равно им вскоре придется расстаться), я погасила свечи и, как обычно, приготовилась посмотреть очередной фильм ужасов.
Глава восемнадцатая
Сердце женщины, в любви своей оскорбленное изменой, подобно крепости, захваченной, опустошенной и покинутой.
Нарин и Эрот
Леста права. Я сама должна сделать первый шаг. Не знаю, что сейчас творится у Дорриэна в голове, почему он ведет себя так со мной, но я забуду на время свои обиды и попробую все изменить. Возможно, он только и ждет, что я сделаю шаг ему навстречу.
Я мысленно пожелала себе удачи и отправилась в то крыло замка, где располагались покои Владыки. Вряд ли кто-нибудь кроме слуг уже проснулся. Надеюсь, мне повезет и никто не заметит, как я вхожу в его покои. Еще подумают что-нибудь не то. Дорриэн уже не спит. Он всегда встает рано, и пока его не загрузили бесконечными проблемами, я приведу в жизнь свой план. Хотя это и не план вовсе, так, приглашение пойти со мной на свидание. В какое-нибудь тихое, укромное местечко подальше от Ирриэтона и его обитателей. Возможно, Дорриэну удастся расслабиться, и он наконец снимет с себя маску гордого правителя. И станет прежним, таким, каким я запомнила его в Неале.
Пройдя пустыми коридорами, поднялась наверх и продолжила петлять по замку. Когда только попала на Этару и увидела геллионский дворец, думала, никогда не научусь в нем ориентироваться. Научилась. А вот в Ирриэтоне я порой действительно терялась, хоть и жила здесь достаточно долго. Ничего, думаю, у меня еще будет время изучить замок.
Я завернула за последний поворот и… столкнулась с Миландой. Она что, вышла из покоев Владыки? Эта часть замка находилась в полном распоряжении Дора, и больше фрейлине просто неоткуда было выйти. Заметив меня, эмпатия покраснела и, опустив взгляд в пол, быстрым шагом прошла мимо. Я с недоумением посмотрела ей вслед и потянула на себя ручку…
Дорриэн стоял возле огромного, чуть ли не во весь его рост зеркала и медленными, ленивыми движениями застегивал пуговицы на камзоле. Они что…
Услышав шорох, Владыка обернулся и с таким же недоумением, с каким я только что провожала эмпатию, посмотрел на меня. Затем его взгляд потемнел, он раздраженно бросил:
– Ты что-то хотела?
– Уже ничего.
– Нарин! – закричал он мне вослед, но я уже была далеко.
Подобрав юбки, я бежала прочь из покоев Владыки и желала только одного: чтобы все увиденное оказалось кошмарным сном. Щеки горели, на глаза наворачивались предательские слезы, а сердце бешеными толчками отстукивало свой ритм в груди. Он не побежал за мной, не остановил, не захотел ничего объяснить.
– Нарин, ты куда? Решила устроить утреннюю пробежку по замку?
Демоны! Эльф! И какой нечистый заставил его так рано подняться?