Первая русская революция 1905 года обошла стороной село Константиново, до которого донеслось только ее эхо. К занятиям в школе Сергей, видимо, относился не очень серьезно, так как в 1907 году, будучи в 3-м классе, в возрасте 12 лет был оставлен на второй год. В связи с этим вместо 4 лет в школе учился пять. В этом возрасте он оставался подвижным, жизнерадостным и озорным. В свободное от уроков время ходил на рыбалку с друзьями, занимался верховой ездой или играл в карты. По его собственному определению и воспоминаниям школьных товарищей, Есенин в школьные годы оставался шустрым, подвижным, задиристым, конфликтным. Сам он и друзья называли его «сорванцом» и «забиякой». В уличных разборках и потасовках умел давать отпор не только ровесникам, но и тем, кто был старше и сильнее его. Позже о своем детстве он писал:
Худощавый и низкорослый,
Среди мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И навстречу испуганной маме
Я цедил сквозь кровавый рот:
«Ничего, я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет».
В 1909 году в России широко отмечали 100-летие рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. В школе отслужили панихиду. 20 марта школьников освободили от занятий на один день. Всем школьникам подарили портрет Гоголя. А по окончании школы — по 4 книги его сочинений. Так что с произведениями Гоголя, который стал одним из любимых писателей Есенина, он познакомился рано.
Товарищи Есенина по школе Калинкин Николай Петрович, Цыбин Кузьма Васильевич и троюродный брат Титов Николай Иванович, с которыми Есенин учился в одном классе, вспоминали позже, что он был «бедовый и драчливый как петух, мастак ловить утят». «В классе не сидел смирно, переглядывался, пересмеивался. В любые игры играл бурно, не щадя одежды». В период учебы в школе, по словам Есенина, у него отмечались смены настроения: «То была полоса молитвенная, и я начинал усердно молиться, то появлялось озорство, вплоть до желания кощунствовать и богохульствовать. Однажды от иконы отрезал из озорства кусок дерева, чтобы разжечь самовар. Какой скандал был! Семья меня чуть не прокляла».
Друг детства Есенина Воронцов Клавдий Петрович рассказывал позже, что Есенин страстно любил читать. «Если у кого увидит не читанную им книгу, то никогда не отступится. Обманет, так обманет, за конфеты, так за конфеты, но все же выманит»[29].
Во время каникул Сергей помогал матери управляться с домашним хозяйством. Он научился орудовать топором, пилой, пахать землю, косить траву, т. е. делать то, чего не умел его отец, отвыкший от крестьянского труда за время многолетней работы в мясной лавке. Сергей был смел и бесстрашен. Когда учился в последнем классе Константиновской школы, по селу прошел слух, что возле часовни по ночам «бегает колдун», наводя страх на жителей, а над барским садом летает «огненный змей». Сергей успокоил односельчан: «Я намну бока колдуну». Взяв нож, отважный 13-летний паренек отправился ночью к часовне. Ждал долго, а «колдун» все не появлялся. Не выдержав, Сергей заснул на скамье рядом с часовней, так и не увидев ни «колдуна», ни «змея», но приобрел уважение односельчан за смелость. А «колдун» и «змей» в селе больше не появились, видимо, испугались угроз Сергея.
В 1909 году Сергей окончил Константиновское училище и получил похвальный лист с надписью: «Крестьянский сын села Константиново Есенин Сергей Александрович награжден за весьма хорошие успехи и отличное поведение, оказанные им в 1908–1909 годах».
Училище в Спас-Клепиках
По окончании учебы в Константиновской школе в 1909 году Сергей, выдержав вступительный экзамен, поступил во второклассную учительскую школу в Спас-Клепиках. Жил в общежитии, где было оторванным от семьи, с которой раньше никогда не расставался. Тосковал по дому, особенно по своей любимой бабушке Титовой Наталье Евтихиевне. Его детское сердце тянулось к тем, кто его любил, от кого исходили теплота и ласка. Окруженный незнакомыми людьми в училище, он часто вспоминал ее доброе лицо, ласковый задушевный голос, ее морщинистые руки, которые одевали его по утрам, расчесывали непокорные волосы. За ее душевную теплоту и заботу о нем он платил ей своей крепкой детской привязанностью и любовью. Его желание увидеть ее внимательные добрые глаза, услышать ее тихий ласковый голос было настолько велико, что он, пренебрегая запретами и возможными неприятными последствиями, покинул самовольно школу и пошел пешком домой. Шел почти без отдыха, преодолевая усталость, жажду и голод. Проделав 60-верстный путь, он предстал неожиданно перед родными уставший, голодный, но радостный, довольный тем, что снова оказался дома, увидел родных и любимую бабушку. Родные были поражены его «подвигом» и не оценили его. Сделав соответствующее внушение за своеволие, они отвезли его обратно в школу.
Постепенно Сергей привык к школьной жизни и домой приезжал только во время каникул. Свободное от занятий время проводил с друзьями. Особенно сблизился с Черновым Андреем Николаевичем и Панфиловым Григорием Андреевичем (1893–1914). Зимой они ходили на лыжах, катались на коньках на катке, который находился позади школы, весной и осенью занимались спортивными играми во дворе школы. В свободное время собирались на квартире Гриши Панфилова, играли в настольные игры, читали. Иногда он оставался там ночевать. Гриша стал его самым близким другом, с которым после отъезда из села до самой смерти друга переписывался, навещал во время своих приездов в Константиново. Сергей и его друг Гриша Панфилов увлекались чтением художественной и исторической литературы. В школе не было библиотеки, и они ходили за книгами в земскую, находившуюся в двух верстах от школы. На Сергея особенно большое впечатление произвело старинное историческое произведение XII века неизвестного автора «Слово о полку Игореве». «Я познакомился с ним очень рано и был совершенно ошеломлен им, ходил как помешанный», — писал он о своем впечатлении от него[30]. Долго в его ушах раздавался звон мечей, свист копий, звуки труб, победные крики воинов, стоны раненых и плач Ярославны в Путивле. Это была героическая битва, несмотря на то что она закончилась победой половцев и пленом для киевских князей. А Сергея восхищал удачный побег из плена князя Игоря.
В 1910 году, когда Есенин был на втором курсе училища, население страны было взбудоражено известием о том, что к земле летит комета Галлея. Ученые не исключали, что она может коснуться своим хвостом земли и тогда от смертоносного цианистого газа погибнет все живое. Гибель казалась неминуемой, ведь человек беззащитен перед космическими катаклизмами. Однако комета пощадила землю и пролетела мимо нее, но страх перед космическими пришельцами еще долго держался в народе.
С возрастом у Есенина постепенно расширялись понятия об окружающем мире, о государственных законах, стоявших на страже благополучия и безопасности человека, о законах природы и законах вселенной, а также о «неписаных» законах — законах совести, чести, долга, дружбы, и о многих других законах, с которыми ему придется столкнуться в будущем.
Сергей вступил в пубертатный возраст (предшествовавший юношескому — с 13 до 16 лет), со склонностью к гиперболизации всех явлений, с обостренными чувствами, с заострением врожденных черт характера. В этом возрасте у него стали ярче проявляться психопатические черты его личности: вспыльчивость, гневливость, конфликтность. По воспоминаниям школьных товарищей, он «постоянно с кем-нибудь конфликтовал». Появилась новая черта в его характере: он не терпел противоречий и превосходства над собой, в чем бы оно не проявлялось: в споре, в потасовках, в смелости, в ловкости. Любая несправедливость вызывала у него бурную ответную реакцию возмущения. Гнев, по воспоминаниям сестер, вспыхивал у него внезапно и так же внезапно исчезал. Горячился в спорах и старался оставить за собой последнее слово. В его характере была и смелость борца, хоть он никогда еще не видел настоящего борца, и гордость аристократа, хоть не видел еще ни одного из них. Вне вспышек гнева он становился добрым, услужливым, щедрым, а временами даже застенчивым. Людей он оценивал по их отношению друг к другу и разделял их на добрых и злых, на бескорыстных и алчных, на правдивых и лживых.
С раннего детства будущий поэт любил природу. Она действовала на него умиротворяющим образом. Он радовался любым ее явлениям — и солнцу, и зелени трав, и щебетанью птиц. Находил прелесть и в крепких зимних морозах, и в весеннем половодье, и в осенней свежести воздуха. Но больше всего любил лето. Каникулы обычно проводил дома, помогая матери в работе по хозяйству. Ездил с друзьями на рыбалку, а по вечерам гулял с сельской молодежью по селу, распевая частушки и рязанские прибаски. Ночью брал с собой овчинный тулуп и шел спать на сеновал. Лежа на копне сена, между небом и землей, слушал ночные звуки природы: легкий шум ветра в верхушках деревьев, трескучую музыку сверчков, кваканье лягушек в соседнем пруду. Здесь все располагало к мечтательности — и далекое звездное небо, и таинственные шорохи в саду, и аромат фруктов и цветов, и свежий ночной воздух. Он чувствовал свою связь с миром природы, который возвышал его, казался сказочным и романтичным, как будто специально созданным для его восторженной души. Позже он напишет об этом времени:
Я давно мой край оставил,
Где цветут луга и чащи,
В городской и горькой славе
Я хотел прожить пропащим.
Я хотел, чтоб сердце глуше
Вспоминало сад и лето,
Где под музыку лягушек
Я растил себя поэтом.
Его живое воображение рисовало яркое будущее. Здесь на сеновале зазвучали в его голове рифмы, как музыка в ушах композитора. Они тут же складывались в стихотворные строки. Попытки писать стихи были и во время учебы в Константиново. Первые стихи были подражательные. Он подражал своему любимому поэту Блоку, многие стихи которого знал наизусть, Пушкину и Надсону. Написав несколько стихотворений, показал их школьному товарищу Николаю Сардановскому, который отнесся равнодушно к его творчеству. Позже Есенин показал стихи учителю словесности Хитрову Евгению Михайловичу (1872–1932), который отозвался о них положительно и посоветовал развивать дальше свои способности. Похвальный отзыв преподавателя вдохновил 16-летнего юношу, и он поставил перед собой цель — посвятить свою жизнь поэтическому творчеству. Через несколько лет, когда выйдет первый сборник его стихов, он подарит его любимому учителю с надписью: «Доброму старому учителю Евгению Михайловичу Хитрову от благодарного ученика, автора этой книги». Прочитав строки Некрасова: «…Народу русскому пределы не поставлены, пред ним широкий путь», он написал в ученической тетради: «И мне широкий путь лежит, но он, заросший весь бурьяном».