О камне Ева сразу поняла многое только по случайным фразам отца Никола. Все дело в легенде о мече в камне. Но Король Артур здесь совершенно ни при чем. Его меч в камне был далеко не единственным. Это лишь позднее заимствование. Упоминание о столь странном способе хранения оружия пришло на Туманный Альбион с сарматами, которые завоевали этот островок еще во втором веке до нашей эры. Сарматы ушли, а легенда осталась, попав в великий английский эпос.
Сарматы позаимствовали легенду о мече в камне, естественно, от скифов. Это был странный кочевой народ. У скифов была четкая религия, по-военному строгая, без пышных торжеств и лишней мишуры. Они не строили храмов, не создавали статуй богов или икон. Обряды проводились в чистом поле и, если верить курсу истории магии, обладали большей силой, чем любое нынешнее действо. Среди божеств было одно, особенно почитаемое. Естественно – бог войны. Его имя то ли было табуировано, то ли просто не сохранилось в веках. Известно, что начиналось оно на «А». Греки для себя прочли его как Арес, и данное божество вошло в их пантеон. Но скифы своему богу поклонялись преданно, невзирая на всякие именования. Для групповой молитвы и обряда меч втыкался в землю. Пока однажды некто не воткнул меч в камень. По преданию, божество было настолько поражено фанатизмом веры этого неизвестного героя, что меч в камне сам стал богом.
Странный булыжник, который был использован в обряде посвящения всего несколько дней назад где-то на необъятных просторах Москвы, это последний кусок того самого меча в камне, то есть божества. Силы и дар дарованы людям богом. Потому только бог и способен увеличить силу Избранного до уровня Высшего. Но так как божество было крайне воинственным, понятны и неприятные последствия подобного посвящения.
Магу-артефактору хватило всего пары слов, сказанных Эдуардом Федоровичем, чтобы вся головоломка сложилась. Об этом камне Ева узнала еще на первом курсе, когда проводила исследования по скифским артефактам. Тогда же девушка выяснила, где хранится данный обломок божества, и до сегодняшнего дня твердо верила, что похитить артефакт оттуда невозможно. Однако кому-то это удалось.
И теперь артефакт у полубезумного нового Высшего вампира. А к самому Никола тянется только одна ниточка – Рона. Этот момент в этой истории беспокоил Еву очень сильно. Рона – глава одного из вампирских орденов. Она Высшая. И еще она приходилась Еве почти родственницей. Так случилось, что в детстве Еву и еще двух других девушек спасли из лагеря для детей с паранормальными способностями двое взрослых Высших Избранных. Это были Кирилл Куракин и некий Магнус Скиф, очень древний и неимоверно сильный вампир. И еще так получилось, что Ева оказала тогда же Скифу неоценимую услугу – спасла от смерти его дочь Марси. И тем самым заслужила право войти в семью вампира как названная дочь. Наравне с Марси и ее старшей сестрой – Роной. И вот сейчас оказывается, что ее подруга детства, почти родственница, в центре всей этой неприятной истории. Именно ее имя назвал отцу Никола, отправляясь в клуб. Именно Рона имела уникальный дар летать. А ведь такой же дар вдруг открылся у Никола после инициации… А еще он откуда-то узнал, где живет Ева… Неужели все-таки от Роны?
Ева решила выяснить все это как можно быстрее, но прежде ей было необходимо пополнить пробелы в своем образовании. Ведь на самом деле об инициации, о том, как она проходит у представителей различных каст, и о многом другом в правилах Волшебного мира, как выяснилось, маг-артефактор ничего не знает!
Получить знания можно двумя путями: прогуляться до библиотеки или поговорить со знающим человеком. На поиск в библиотеке нет времени. Да и желания посещать сейчас сокровищницу знаний просто не было. А знающий человек не только все расскажет, но и традиционно накормит вкусными булочками с корицей.
Знающим человеком маг считала профессора Лаврентия Павловича, к счастью, не Берию. Он преподавал в магической академии историю артефактов и когда-то был для Евы и всех ее однокурсников настоящим героем. Лаврентий выглядел, как настоящий археолог: коренастый, с седой бородкой, топорщащейся вперед, как щетка для смахивания пыли, обветренное лицо, загорелая кожа и веселые ярко-голубые глаза, в которых, казалось, всегда светился азарт поиска. На лекциях Лаврентий появлялся не часто. Зато, возвращаясь из очередной поездки, всегда показывал редчайшие находки и рассказывал захватывающие истории в стиле лучших голливудских приключенческих фильмов.
Свое первое археологическое приключение Ева пережила на третьем курсе, вернувшись, сразу стала звездой факультета и любимицей Лаврентия. Они часто беседовали об истории, шутили, просто говорили о жизни. Став коллегами, учитель и ученица никогда не говорили о своих поисках, чтобы не разрушить дружбу конкуренцией, но иногда осторожно хвалили успехи друг друга.
Ева вышла из такси прямо у подъезда старого дома в центре Москвы. Здесь и жил ее наставник в огромной квартире. Семьи у Лаврентия не было, в его жилище распоряжалась экономка, слабенькая Избранная из той же гильдии историков, возможно, также его бывшая студентка. Именно она виртуозно пекла эти самые замечательные булочки, о которых сейчас Ева уже просто мечтала.
– О! Моя девочка! – Профессор был рад видеть Еву, как и всегда. – Заходи.
– Извините, что без приглашения. – Маг шагнула в квартиру. – И без звонка. Так получилось. А вы прекрасно выглядите.
Последний раз Ева навещала Лаврентия недели три назад, и старый друг на самом деле выглядел старым и больным. Но сегодня профессор будто помолодел, был бодр и весел. Маг невольно задумалась, как это страшно, видеть старение своих учителей. Ведь они – символ молодости, воспоминаний юности. И если учителя стареют, рушатся сами основы того уютного мирка, к которому так привыкли их ученики.
– Просто долго сидел без дела, а тут повезло, – отмахнулся от недугов Лаврентий. – Конечно, ты не откажешься от чая с булочками?
– Да, в каком-то смысле я ради них сюда и шла, – лукаво улыбнулась девушка.
– Налетай! – скомандовал наставник. – Ты слишком худенькая. Для твоей профессии это плюс, конечно, но… Надо иногда и о себе заботиться.
И он сделал приглашающий жест в сторону уже накрытого стола. Его экономка была просто волшебницей в вопросах спасения голодающих.
– Лавр, вы просто добрый гений, – впившись в булочку зубами, известила Ева учителя. – Но, конечно, я тут не только ради этого божественного лакомства.
– Об этом я как-то и без твоих признаний догадался, – усмехнулся Лаврентий. – Но что же тебя привело? Можно подумать, тебе нужна моя помощь.
– Вообще-то, да, – созналась маг. – Я тут вдруг обнаружила, что у меня огромный провал в базовых знаниях.
– Это звучит… слишком заумно, – подумав, признался Лаврентий. – С тобой что-то не так, моя девочка. Ты можешь нормально рассказать, что случилось?
– Попробую. – Ева с сожалением отложила булочку и тяжело вздохнула. – В общем, я только сегодня узнала, что единственная за всю мою жизнь болезнь на самом деле была последствиями инициации и принятия дара. Причем, как выяснилось, это случается со всеми.
– Ну, да. – Казалось, Лавр был несколько озадачен. – Почему тебе не рассказали об этом родители?
– В том-то и дело, что рассказывать было некому. – Маг отхлебнула чая. – К тому моменту я уже была сиротой.
– Тогда все понятно, – Лавр сочувственно потрепал ученицу по плечу. – Теперь я понимаю, о каких базовых знаниях идет речь. Да, Ева, все Избранные проходят инициацию. Дар проявляется к семи-восьмилетнему возрасту. Он раскрывается, появляется сила. И ребенок должен научиться жить с ней и управлять ею. Кому-то это дается легче, кому-то тяжелее.
– А отчего это зависит? – с искренним интересом спросила девушка, заедая разговор булочкой.
– Конечно, от ранга. – Для Лавра все это было само собой разумеющимся.
– То есть мы уже рождаемся Высшими? – изумилась маг. – А я думала, что сила наращивается со временем…
– Тогда, дорогая, к двумстам годам все Избранные уже были бы Высшими, – возразил учитель. – Но ведь это не так. Тебе всего-то сколько? Чуть более девяноста, а ты Высшая.
– Верно… – Маг тщательно пережевывала булочку и думала. – Значит, есть еще что-то, что определяет Высшего.
– Особый дар, – подтвердил Лаврентий. – У каждого Высшего есть некое особое умение. Вспомни себя. Ты видишь суть любой вещи, смертного или Избранного. А отсюда и его истинную ценность.
Последний раз Ева доказала это всего час назад в доме Аниты.
– Но я думала, на это способны все представители нашей Гильдии, – призналась она Лаврентию с некоторым смущением.
– Хотел бы я владеть таким даром, дорогая, но… – Лавр развел руками и наконец-то тоже потянулся за булочкой. – Могу привести и другие примеры. Например, глава гильдии темных некромантов Москвы. Он поет.
– В опере? – усмехнулась маг.
– В охоте, – усмехнулся учитель. – Ему достаточно напеть что-то простенькое, вроде «Спи, моя радость, усни», и штук сто зомби упокоятся. Или… Твой брат Михаил? Он сейчас Глава Ордена госпитальеров?
Ева кивнула.
– Так вот, – профессор продолжил рассказ до боли знакомым Еве учительским тоном. – У него тоже интересный дар. Он видит преступные намерения. Ему не нужны суд и доказательства. Он видит зло. Более того, он способен отличить мелкого воришку от убийцы. Он знает, у кого какой порок.
– Звучит жутковато, – прокомментировала маг. – Хотя я и знаю об этом. В целом я поняла. Но как я тут узнала, оказывается, у представителей разных каст инициация тоже проходит по-разному. В смысле, с разной степенью тяжести. Хотя… я вообще о других кастах знаю мало.
– В смысле? – Похоже, неосведомленность ученика Лаврентия просто озадачивала. – Ева, мне так и хочется спросить, а что ты вообще знаешь о Волшебном мире?
Вопрос поставил Еву в тупик. Что она знала о своем мире…
Конечно, девушка прекрасно была знакома с историей. С незапамятных времен в мире смертных рождались исключительные дети со странными способностями. И тогда, на заре цивилизации, они играли важную роль. Кто-то становился шаманом или вождем, кто-то – ночным кошмаром для племени. Но у всех них было нечто, превышающее способности основной массы. И это давало власть. А власть порождала зависть и желание обладания.