– А это тебе на что, – продемонстрировал он свой мобильный.
Мы заворачивали много раз, и я сбилась со счета. Я думала о том, что лабиринт должен рано или поздно закончиться, но он все продолжался, и у меня уже начиналась паника. Однако за очередным поворотом нам открылся вид на беседку с длинными колоннами, в центре которой стояла статуя какого-то древнегреческого Бога. Он был обнажен и изящен. Как-то раз мы с Иветт спорили: чье тело красивее – мужское или женское, и так и не пришли к общему знаменателю. Мне же больше нравилось мужское. Оно обладало явно выраженной силой (причем во всех смыслах). Я, видимо, немного покраснела, потому что Мау ехидно мне улыбался.
– Эрос, – заговорщически подмигнул он. – Бог любви.
– Так вот кто это такой, – лепетала я, продолжая прогулку.
– Лейла, – догнал меня друг, останавливая. – У тебя сейчас кто-то есть?
Вопрос был для меня неожиданным, и я позабыла, что нужно дышать. Хорошо, что у меня зазвонил телефон. Узнав, где мы находимся, Грэйс пообещала приехать через пятнадцать минут. Мау взял меня за руку и повел через лабиринт в обратном направлении. Я хотела спросить его, что он имел в виду, но момент был упущен. А возле входа уже собрались ребята.
Иветт повисла у меня на шее и смачно поцеловала в губы. Некоторые из парней возбужденно заулюлюкали: они еще помнили те вечеринки, где мы с подругами иногда позволяли себе целоваться.
– Мари так и не приехала?
– Она во Франции. Какая-то командировка. Как всегда срочная. Нам, наверное, придется взорвать ее фирму, чтобы снова ее увидеть, – хохотнула Иветт, поднимая мне настроение. – Мау, – игриво обратилась она к нему, подмигивая мне. – Как дела? Ты все такой же красавчик!
– А ты все такая же задница, – съязвил он, и парни гулко заржали.
Иветт фыркнула, направляясь в сторону парка. Ребята потянулись за ней. А мы с Мау остались на парковке: я ждать Грэйс, а он – за компанию. Парень молчал, изредка на меня поглядывая, и я не выдержала:
– Да что с тобой такое?
Глаза друга сверкали, как если бы он задумал какую-то шалость. Он подошел ко мне, слегка наклонился и поцеловал. В этот момент мне казалось, будто мир на мгновение остановился. Я была полностью поглощена поцелуем, сердце выпрыгивало из груди, как вдруг поблизости раздался громкий свист тормозов, и я повернулась в сторону звука. Со мной еще не случалось ничего подобного. Время для меня замедлилось, и я смотрела, как машина, свистя тормозами, плавно движется в нашу сторону. Мау отреагировал на угрозу, оттолкнув меня и прыгнув за мной следом, закрывая собой от опасности. Машина свернула, с оглушительным грохотом врезавшись в каменный забор поместья Десвалльс и сложившись гармошкой.
Я поднялась и сделала шаг, но Мау удержал меня за руку. Присмотревшись, я увидела за рулем женщину. Она дергалась на сидении в попытке выбраться. От машины шел дым. Мау велел мне оставаться на месте и побежал к ней на помощь, но проделал только половину пути, когда раздался взрыв. Железо взметнулось, и осколок полоснул ему по плечу. Меня не задело.
Встреча одноклассников закончилась для нас даже не начавшись. Приехала полиция. Мау госпитализировали, меня допросили.
– Кто это был? – спросила я детектива, когда он заполнил все бумаги.
– Грэйс Палмер. Вы знакомы?
Он был обворожительным мужчиной с карими смеющимися глазами. Я немного смутилась, не сразу осознав, что именно произошло.
– Грэйс… – повторила я, и слезы потекли у меня по щекам.
– Так вы утверждаете, что должны были передать ей документы? Здесь? – недоверчиво осмотрелся мужчина.
– Офицер…
– Вообще-то капитан. Капитан Кабре’р.
– Капитан, я не знаю почему Грэйс изменила планы. По телефону она говорила как-то странно… – всхлипывала я, не веря в смерть своей начальницы, хоть машина и взорвалась у меня на глазах – дважды.
– Что ж, разберемся.
Иветт обняла меня, крепко прижимая к себе, и я горько разрыдалась ей в плечо. Она переживала за меня и предложила составить компанию по дороге домой. К тому же, кто-то должен был отогнать машину Мау. Несмотря на протесты Иветт, я села за руль. Я прекрасно помнила, какой из нее водитель, – не хватало нам еще одной катастрофы. На улице уже стемнело, и я осторожно вела машину.
– Трезвонит, – недовольно сказала подруга, глядя на телефон. – Везет тебе, малышка. Ты еще не попала в эти сети, – ухмыльнулась она. – Что у тебя и нашего мавра? – Я подавилась слюной. – Я даже не знаю, кто из вас больший тормоз, – рассмеялась Иветт.
– Какая же ты стерва, – вздохнула я, все еще думая о Грэйс и не веря в ее смерть. – Но за это я тебя и люблю.
– И я тебя, – чмокнула она меня в щеку и, выбравшись из машины, направилась к своему дому, в котором горели огни.
По дороге домой я вспоминала наш с Мау поцелуй и краснела. А еще я очень за него переживала. Когда его увозили, выглядел он, мягко говоря, больным. Я уже подъезжала к парковке, когда вдруг вспомнила метавшуюся фигуру Грэйс в машине и чудовищный взрыв. Мне стало не по себе. Я только сейчас поняла, как сильно любила эту женщину, где-то в глубине души чувствуя с ней родство.
Приглушенно расплакавшись, я залезла в бардачок в поисках салфеток, и наткнулась на документы. Мне в голову тут же пришла сумасбродная идея – попрощаться с Грэйс, завершив ее последнее поручение. Однажды кто-то рассказывал мне, что из-за невыполненных дел души людей остаются призраками и бродят среди живых. Меня передернуло от одной только мысли о неприкаянной Грэйс, и я поехала к ней домой.
На улице была глубокая ночь, дороги свободны. Грэйс жила в пригороде, в уютном двухэтажном доме. Я обожала бывать у нее, когда она устраивала корпоративные вечера. Она накрывала во дворе богатый стол, вино лилось рекой. Пару раз меня чуть не увели с этих посиделок мужчины, но моя начальница неусыпно следила за мной, и за количеством выпитого.
Во дворе было темно: фонари отключили на всей улице. Я знала, где Грэйс прячет ключи, и без труда зашла на территорию дома, а затем и в сам дом. Свет в доме тоже не включался. Видимо, произошла какая-то авария. Включив на телефоне фонарик, я прошла в кухню и положила документы на стол. Я сидела там совершенно одна и плакала. А потом задумалась о том, что скажет полиция, когда увидит документы, о которых я рассказала красавчику-капитану сегодня днем. Немного поразмыслив, я убрала их обратно в сумочку, и прошлась по дому, вспоминая Грэйс. Она обожала свое старое кресло, не желая перетягивать на нем ткань, дважды в год красила лестницу, и установила в спальне книжный шкаф, потому что обожала читать перед сном.
Я провела пальцами по переплетам книг, отмечая сколько там интересного. Раньше я на это не обращала внимания. Да и потом, я нечасто бывала в спальне своей начальницы. Помимо юридической литературы у Грэйс было много ненаучных книг: романы о любви, фантастика. Я повертела в руках книгу о Гарри Поттере. Как мог человек интересующийся сказками, быть таким строгим? Кажется, я многого о ней не знала.
Присев за письменный стол, я принялась крутиться на стуле. Вращение кружило мне голову, вызывая временное помутнение перед глазами, и напоминая ощущения из детства, как вдруг стул резко остановился. Я удержалась за ручки, чуть было не соскочив с него на пол, и уставилась в зеркало, на котором стали проявляться буквы и цифры. Нет, это было совсем не похоже на надпись на запотевшем пятнышке, оставленном дыханием человека. Напротив, символы сияли ослепляющим ярким светом холодного оттенка. Конечно же, я испугалась. Да так, что меня будто парализовало. Мне оставалось только сидеть и смотреть на зеркало, боясь шевельнуться. Символы перестали появляться, надпись сияла: «Лейла, найди его: 40.25082, 58.43949! Встретимся там, Грэйс». У меня по телу побежали мурашки. С хлопком, оглушившим меня на мгновение, надпись исчезла, разбивая стекло в дребезги. Я вскочила со стула и выбежала из дома.
Следующие пару дней были насыщенными на события. Коллеги по работе организовали процедуру прощания с Грэйс. Удивительно, но никто из ее родных, которым было сообщено заранее, на нее не приехал. Я надела свой лучший черный наряд, и даже ногти накрасила в цвет. Грэйс бы меня за такой вид отругала. Закрадывалась мысль, что это действительно она написала мне на стекле. Я помнила каждую букву и цифру того сообщения, и боялась, что это настоящее послание от призрака.
Девицы безутешно рыдали. Так наигранно, что меня затошнило. Я же не выдавила ни слезинки, ощущая, как внутри разрастается пропасть. Любимчик Грэйс – Рауль, напился, и теперь приставал к девушкам, хватая их за те места, за которые хватать неприлично. Наблюдая эту вакханалию, которая скорее всего закончится чем-то постыдным, я покинула офис, и отправилась в больницу к Мау.
Меня пустили в палату, но ограничили время посещения (я приехала поздно). Мау выглядел лучше, щеки у него порозовели. Он привычно мне улыбался, придерживая свое перебинтованное плечо.
– Мне жаль Грэйс, – участливо сказал он. – Знаю, она была тебе дорога. Ко мне заходил капитан Кабрер, задавал вопросы. Ты не знаешь, что с ней произошло?
– Понятия не имею, – запнулась я, вспоминая о случае с зеркалом.
– Лейла, – прищурился Мау. – Я тебя знаю. Ты что-то скрываешь…
– Я поехала к ней в дом… И там произошло нечто очень странное…
Мау вопросительно приподнял бровь и отчитал меня за то, что я вломилась в дом раньше полиции. Я и сама понимала насколько это было безрассудно. Когда он закончил меня ругать, на его лице возникло задумчивое выражение. Достав из ящика тумбочки телефон, он набрал что-то в поиске:
– Такими цифрами обычно обозначается широта и долгота, – объяснял он попутно. – Вот, – вчитывался в текст на экране. – Лейла… Это жутко конечно, но у этих обозначений есть точное место. Объект называется Дарваза. – Мау показал мне фотографию пылающей огнем воронки. – Кратер Дарваза находится в Туркмении. Название переводится как «врата». – От такого сравнения у меня по спине пробежал холодок. – Местные жители называют его дверью в Преисподнюю.