– С ума сойти! Он говорил мне, что ты изменилась, но это…
– Привет, – потупила я взгляд: я ведь так и не связалась с ней после произошедшего (мне было как-то не по себе от всей этой семейной истории).
– Лейла, я знаю, что это непросто, – хмурилась Орра. – Но я очень скучаю… Не отталкивай меня теперь, когда ты знаешь, кто мы друг другу.
Она была права, абсолютно права, но в груди у меня нестерпимо жгло, горькие слезы грозились пролиться. Я любила ее, но отчего-то не могла простить за то, чего она даже не совершала. Странно, я должна была ненавидеть мать, а злилась на свою сестру.
– Я хочу освободить Мау, – перевела я тему. – Ты знаешь, как это сделать?
– Того парня, который сошел с ума? – Я кивнула. – А ты уверена, что он будет в порядке? – Я снова кивнула. – Хорошо, делай, как я скажу.
Она говорила, а я пошагово выполняла ее указания, и вскоре в комнате возникла еще одна проекция. Наскоро зарисовав карту, я убрала клочок бумаги в карман.
– Обещай, что свяжешься со мной снова.
Мне хотелось обнять голограмму, но вместо этого я улыбнулась сестре, и ее изображение растаяло.
Проходя мимо Рудиса, увлеченно говорившего в коридоре с Ханной, лишь бы не возвращаться в свой кабинет, я ущипнула его за задницу. Он ощутил такой наплыв паники, что я рассмеялась. Еще бы, все опасались Амаранта, прекрасно зная, как он ревнив.
Следуя по нарисованной карте, я заворачивала несчетное количество раз, пока не уткнулась в тупиковый коридор. Дверь была заперта снаружи, и я не сразу сообразила, как ее открыть. В комнате было темно и душно, в углу на кровати сидел мой Мау, обхватив руками колени. Сердце предательски сжалось, видя каким жалким стал парень, к которому я испытывала самые нежные чувства. Я села перед ним на корточки и заглянула в глаза. Мау дрогнул.
– Ты… – заторможенно прошептал он. – Я тебя знаю.
– Ты здесь из-за меня, – меня разъедало чувство вины. – Но я вытащу тебя отсюда.
Я потянула его за отощавшую руку, но он не сдвинулся с места и жутко захохотал. Я не знала, что делать, и просто стояла там, а он хохотал все громче. В какой-то момент, когда я уже было решилась попробовать вновь до него достучаться, смех прекратился. Мау подпрыгнул и вцепился ногтями в мое лицо. Само собой моя внутренняя защита ударом тока прокатилась по его телу, но его не отбросило, а лишь слегка потрепало. Мау быстро поднялся, схватил меня за руки и толкнул на кровать. Пока я пыталась подняться, он выскочил в коридор, захлопнув за собой металлическую дверь.
Я сокрушалась над тем, какой была дурой, думая, что мне удастся спасти друга. Спятивший Мау сейчас наверняка бегает по кораблю и… Я задумалась, что такого он может совершить, ведь с ним справиться даже самая хилая «искра»…, не считая меня. Нервы совсем расшатались, и я не заметила, как уснула.
Как и всегда я знала, что сплю. Такие сновидения стали моей собственной фишкой. Амарант часто интересовался, где я блуждаю, в каких пребываю пространствах. Он доверял мне, как самому себе. Вспомнив его гневное поведение утром, я испугалась, что после побега Мау, он меня не простит. Мой любимый был прав с самого начала, когда запрещал мне помогать другу, как бы сильно мне не хотелось этого признавать. Я бы и дальше сокрушалась из-за своей выходки, если бы перед моим носом не пролетел громадный золотой шар. Проводив его взглядом, я проследила маршрут от той точки где нахожусь, до сияющего сказочного замка.
Он был не совсем замком принцессы, ведь его колонны парили, не соединяясь с основанием, остроконечные шпили не были увенчаны флагами сказочного государства, а вход в замок не был обустроен воротами. Вместо этого в него вела просторная, созданная из какого-то серебристого камня арка, а воздух внутри нее напоминал по цвету мыльный пузырь.
Я ступала к нему, открыв от восхищения рот и спотыкаясь о какие-то камни, взглянула себе под ноги, и увидела, что препятствия на моем пути – самые настоящие сверкающие самородки! Я точно знала, что они драгоценные. Остановившись, я убрала небольшой камень в карман и направилась к замку. Когда я была уже возле арки, воздух у меня над головой всколыхнулся, в ушах раздался оглушающий писк. Однако через мгновение я начала различать потрясающую воображение мелодию. Она пронизывала все вокруг и даже меня.
Я смотрела сквозь арку, различая множество оттенков мыльного, как мне казалось, пузыря. Песнь нарастала, становясь ритмичнее, а потом стихла, и у меня в голове зазвучал вкрадчивый голос: «Разве это возможно?» Я была потрясена внезапным обращением, испытывая сковывающий меня на уровне тела неосознанный страх. «Я тебя вижу. Я наконец-то вижу тебя». Меня объяло такой всеобъемлющей силой, что я еле устояла на ногах, а затем сон растаял.
Делая короткие вдохи, я прогоняла его остатки, на краешке сознания пульсировало знание, но я не могла его уловить. Голос был до боли знакомым, всколыхнувшим во мне что-то забытое, что-то жизненно важное! Я плакала, больше не заботясь ни о камере, ни о сбежавшем Мау. А затем в пространстве вновь раздался неприятный звук. Только теперь он был более раздражающим. «Сирена», – вскочила я с койки, прислонившись ухом к двери.
– Что происходит?
Амарант…
Я злился на нее, ревновал, но не только. Будучи ящером, я чувствовал приближение опасности. Я не знал, с чем это связано, и не хотел рисковать. Лейла была упрямой, несносной, но так глубоко мною любимой, что я даже порывался разрешить ей пойти к другу, но вовремя останавливался. Псих – не лучший собеседник для девушки, особенно когда на носу, возможно, очередное вторжение клана.
Я периодически думал о ящерах. Да и как бы я от них отказался? Они были и оставались частью меня. Когда-то я ненавидел ее в себе, но это время прошло. Благодаря Арайе и Лейле я смог принять ящера практически без последствий, не считая конечно же своего замороженного деда. Его заледенелая фигура постоянно подтаивала. Проведя по ней пальцами, я усмехнулся комичному выражению на его лице.
– Выглядишь, как эскимо, – присел я на кресло. – Ты бы проклял меня, если бы мог. Но какой у меня был выбор? Я принял себя. Но смогу ли принять всю ту жестокость, которая исходит от вас? – размышлял я вслух.
– «Ты идиот! – раздался его голос у меня в голове, и я крутанулся, свалившись на пол. – Они умирают без пищи! А ты говоришь с подобием меня! В тебе течет моя кровь! Освободи свой народ!»
Я мог бы подумать, что меня глючит, если бы был человеком. Но я им не был.
– Уничтожив Миканту? – приподнял я бровь, и от уха до уха в моей голове прокатился его громогласный хохот.
– «Умник! Может найдешь способ гуманнее? Я не нашел».
В этот момент раздалась сирена. На моих часах возникла проекция матери:
– Эвакуация! Рудис мертв! Главный мертв, слышишь?!
Тревожность возвратилась, оголяя мне нервы. Отключив проекцию, я побежал в нашу каюту, но Лейлы в ней не было. Стрелой я мчался по коридорам базы, которые уже потряхивало. В голове не укладывалось, что мы тонем. Догадавшись, где она может быть, я почти достиг тупика, но прямо перед моим носом обвалилась часть коридора. Я закричал, раскидывая звуком своего голоса металлические пластины. Не знаю, откуда во мне взялось столько силы, но толстую дверь я вырвал одним движением руки. Лейла выбежала в коридор, тараща от страха глаза и обнимая меня за талию. Я знал, что она чувствует, и не стал тратить время на разъяснения, потащив ее в обратном направлении.
Мне приходилось помогать ей преодолевать завалы. Мы видели перемещения существ через сферы, но не успевали ни к одной из них. Впереди замаячила фигура Найвуса, остановившегося на перекрестке туннелей. Я скомандовал Лейле приготовиться и подтянул ее ближе, когда в нас что-то врезалось. Парень схватил ее за горло, Лейла хрипела, ударяя его током снова и снова, но его даже не встряхнуло.
Ее лицо, кожа и глаза теряли насыщенность цвета. Ударившись головой, я мог только наблюдать за происходящим, не в силах пошевелиться: мои руки и ноги полностью отказали, тело не подчинялось. Глаза Мау горели огнем отмщения, его безумный хохот отскакивал от стен, и когда уже казалось, жизнь Лейлы вот-вот оборвется, парень остановился. Его помутневшие зрачки уставились в стену, спина натянулась струной, и он побежал, исчезая в возникшей напротив нас сфере.
Часть туннеля позади меня обвалилась. Все еще хрипя, Лейла пыталась подняться. Время будто застыло. Найвус подхватил девушку, бросил на меня извиняющийся взгляд, и перенес ее в безопасное место. Я был рад, что ей удалось спастись, счастье разливалось по моим огненным клеткам. Ловя обрывки воспоминаний той жизни, где мы были едины, я понимал, что лишившись ее, стал недоразвитым, недоделанным, наполовину опустошенным сосудом. Я искал ее: в идеях, разрушавших жизни и миры, в проклятиях, насылаемых мной на города, в ощущении власти и наживы в материальном мире, в погоне за другими женщинами и мужчинами, в поэтических терзаниях. Моя душа рвалась к ней все это время. И вот, когда я только-только обрел ее, мы вновь разлучались. Однако я знал, что отыщу ее снова, ведь теперь у меня было это незабываемое чувство целостности.
В последнее мгновение, когда металлический лист уже летел в меня, я оказался в сфере, и был перенесен куда-то еще. Отойдя от перехода, я вновь попытался пошевелить пальцами, – не вышло. Земля согревала мне спину, в глаза отовсюду бил яркий свет. Он был наполнен миллиардами искр, и я сразу понял, где нахожусь. Следующая мысль была сопряжена со страхом.
– Ты не в привратнике. Его перенесли, забыл? – раздался поблизости чей-то голос. Я собирался приподняться, но команда не была услышана телом. – Не можешь управлять собой, ящер? – издевался женский голос. – Постой-ка, ты меняешься, верно? – Я мысленно отвечал ей, злясь, что не могу остановиться. Она будто вынуждала меня говорить правду. – Удивительно, – меня коснулась чья-то рука, прикосновение холодило кожу, – ящер отступает. Как тебе это удалось?