Будто по сигналу, я услышал шлёпанье босых ног.
– Джей! – Мелоди в ночной рубашке сбежала по лестнице и бросилась мне на шею. Я был рад, хотя едва не задохнулся. – Останешься на ночь? Я купила в супермаркете на карманные деньги кошачьих лакомств.
Анна удивлённо взглянула на дочь и погладила её по волосам:
– Зачем, золотце?
Я мысленно вздохнул. Мелоди как-то говорила, что хочет покормить меня в обличье пумы, но я не воспринял это всерьёз.
– Мы хотели порадовать соседскую кошку, – поспешно пояснил я. – Но видишь ли, Мелоди, она предпочитает стейки.
– Вот оно что! – Мелоди быстро сообразила и тут же начала уговаривать Анну устроить гриль-вечеринку.
Тут, увы, появился и Марлон – он спустился в кухню за колой. Здороваться со мной было ниже его достоинства – он лишь искоса глянул на меня. С тех пор как я освободил Мелоди, он больше не враждовал со мной, а лишь делал вид, будто я таракан, ползающий у него под ногами.
– Кстати, есть новости – сегодня звонил тренер школьной футбольной команды, – весело рассказала Анна.
Марлон напоминал кошку, отведавшую сливок:
– Хотел поговорить о следующей тренировке? Я считаю, в прошлый раз я неплохо себя проявил.
Его команда была ему гораздо важнее школьных оценок, и Дональд постоянно из-за этого возмущался. На Рождество Марлон попросил спортивную скамью для силовых упражнений, чтобы накачать мускулы на руках. Почему бы ему не притащить пару камней? В Скалистых Горах их было предостаточно.
– Нет, мистер Санчез звонил из-за Джея, – сказала моя приёмная мать и посмотрела на меня. – Наверное, он видел тебя недавно в школе и хотел спросить, не хочешь ли ты играть в его команде. По спецразрешению, в качестве гостя. Разве не забавно, что он тебя не забыл?
Лицо Марлона исказила гримаса.
– Что в этом забавного? – выдавил он. – Надеюсь, мистер Санчез это не всерьёз?
– По-моему, он говорил вполне серьёзно, – возразила Анна. – Не будь таким эгоистом, Марлон, ты ведь знаешь, что в интернате Джея мало спортивных секций!
Сводный брат бросил на меня взгляд, в котором явственно читалось: «Если согласишься – тебе не жить». Только на меня этот взгляд не произвёл должного впечатления: ведь Марлон, в отличие от мистера Гудфеллоу, не мог похвастаться длинными зубами гризли.
– Заманчивое предложение, – весело отозвался я. – Я соглашусь. Всегда хотел играть в футбол.
Марлон, похоже, не поверил своим ушам:
– Гадкий крысёныш, ты ещё об этом…
– Марлон! – Анна бросила на него испепеляющий взгляд. – Хочешь просидеть завтра весь день под домашним арестом?! Немедленно извинись перед Джеем!
– Извини, – проскрежетал Марлон и явно попытался раздавить в руке стакан с колой. Со мной тоже такое случалось, когда я только поселился у Рэлстонов, но я делал это нечаянно.
Я улыбнулся:
– Ничего. Я просто пошутил. Футбол – это не для меня. Кроме того, это твоя территория.
Марлон медленно поднял голову. Я ещё никогда не видел у него такого взгляда. Черты его лица постепенно разгладились.
– Правильное решение, чувак, – сказал он и ткнул меня в плечо, но ради разнообразия не больно.
Марлон, топая, поднимался по лестнице, а Анна, слабо улыбаясь, качала головой. На её лице тоже читалось облегчение.
– Ты точно уверен?
– Точно, – ответил я и ещё раз обнял её. Я пообещал Мелоди, что скоро покажу ей колибри на горных лугах Гранд-Титона, и попрощался, чтобы поехать с Холли обратно.
Холли болтала не меньше, чем по пути в город, но в этот раз от радости:
– Ха-ха, так смешно вышло… Они хотели показать мне Санди и попытались подманить её орехами, но Санди, к сожалению, так и не появилась. Они сказали, что в следующий раз я обязательно с ней познакомлюсь, хи-хи! – От смеха Холли согнулась пополам. – Они звали меня к себе в гости ещё. Пожалуй, надо время от времени навещать их в обличье Санди, а то они будут скучать по своей белке.
Я рассмеялся:
– Не волнуйся, я никому не расскажу.
– Они даже сказали… – Холли покраснела как помидор, – …что подумают, не удочерить ли меня. Они такие орешковые! И ещё я им сказала, чтобы позвонили на всякий случай мистеру Крампу и поговорили с ним.
– Это просто чудесно, Холли! – обрадовался я от всей души. – Сильверы очень милые.
– Похоже на то, – согласился Тео, и его морщинистое лицо расплылось в улыбке. Он сообразил, о чём идёт речь, но я знал, что он никому ничего не расскажет. Тео всё ещё пытался искупить свою большую ошибку – то, что раньше снабжал Миллинга информацией.
Когда мы приехали в школу, было уже поздно, и первый этаж, где находились классные комнаты, выглядел заброшенным, как медвежья берлога зимой. Мы с Холли пошли к учительской… И тут мне в нос ударил странный запах.
Краска. Причём свежая.
Я молча протянул руку, чтобы остановить Холли. Она вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул на коридор. Мы крадучись двинулись дальше и обнаружили перепуганную Лу, которая с красками и кистью в руках стояла перед одной из картин миссис Паркер. Лу! Значит, это Лу рисовала на картинах!
– Так-так, – сказал я с усмешкой, и, как всегда при виде Лу, сердце у меня учащённо забилось. – Хорошая идея. Смотри только, чтобы миссис Паркер не вернулась с прогулки в обличье мопса и не застукала тебя.
От ответной улыбки Лу мои колени стали ватными.
– Когда она греет себе в кухне молоко, это означает, что больше она не будет выходить на улицу: она пьёт его перед сном. Но в последнее время она частенько стала караулить свои картины, так что я продолжу, ладно?
Мы с Холли с любопытством разглядывали картину. Изначально на ней был изображён мопс, который с героическим видом плыл под парусом в сторону заката. Теперь на мопсе был повязан фартук, а в пасти он держал резиновую косточку. Зато на палубе нежилась на солнышке белая волчица в крутых тёмных очках и с коктейлем в лапе, а рядом угадывались очертания второго волка – поменьше.
– Очень здорово! – Холли рисунок впечатлил. – Я и не знала, что ты так хорошо рисуешь, Лу.
– Я тоже не знал, – признался я. – Хотя мог бы догадаться, что это ты. Зомби на первой картине был точно как в том фильме, который мы смотрели недавно… с тобой, Брэндоном, Холли и Дорианом. Я этого не делал, Брэндон не умеет рисовать, Дориан слишком ленив, а Холли не смогла бы держать язык за зубами.
– А ты неглуп. – Не глядя на меня, Лу продолжала рисовать быстрыми, уверенными мазками. Мне показалось, что от гордости я даже стал чуточку выше. По крайней мере, так я себя почувствовал. Она считает меня умным… Может быть, ей ещё что-нибудь во мне нравится?
Нравятся ли ей те, кто умеет бороться? Дикие самки вапити восхищаются оленями, которым по осени удаётся обломать соперникам рога.
– Ореховая идея – но зачем ты вообще это делаешь? – спросила Холли, почти касаясь носом белой волчицы, чтобы рассмотреть детали.
– Мне не нравится, что миссис Паркер вывешивает здесь в коридоре свою кошмарную мазню, – пояснила Лу. – Пусть бы в своей комнате стены обклеивала! Идея изменить картины показалась мне забавной… А поскольку она сразу их снимает, картин каждый раз становится на одну меньше.
– Если она взамен не малюет новые, – вздохнул я.
Наши глаза встретились, и я по-новому влюбился в лукавый взгляд Лу.
– Может быть, но я слышала, как она договаривалась с Лиссой: если место освободится, там повесят наиболее удачный ученический автопортрет.
– Мой! – тут же крикнула Холли, и на сей раз мне пришлось пихнуть её в бок, потому что лишние свидетели нам были ни к чему, а если она будет так орать, сразу сбегутся любопытные.
Я был бы рад подольше поболтать с Лу, но после всего, что произошло в последние дни, на меня навалилась смертельная усталость. Ждать оставалось совсем недолго… Скоро я наконец-то увижу свою настоящую семью!
– Удачи! – пожелали мы Лу и пошли на третий этаж.
Брэндон уже храпел. Я тоже лёг в постель и уснул, думая о родителях и о Мии.
Поиски
Пятница прошла как во сне: переполох из-за «обновлённого» рисунка с мопсом – мы с Холли с трудом сдерживались, чтобы не прыснуть; парные упражнения на уроке превращений – я почти весь урок провёл с Хуанитой в углу кабинета; эксперименты с ветряной энергией на уроке физики у Джеймса Бриджера – Нелл чуть не унесло вместе с парусом.
Но что бы мы ни изучали, я мог думать только о маме, папе и Мии. Теперь меня ничто не остановит: ни прожорливые волки, ни коварный оборотень с тремя обличьями, ни мстительный оборотень-пума, ни гадкий опекун! К счастью, мистер Крамп стал заметно любезнее после того, как Анна его усовестила, и благосклонно отнёсся к запросу Сильверов. Он обещал, что разрешит Холли снова посещать «Кристалл», пока не выяснится, усыновят ли её Сильверы или нет.
Я очень радовался встрече с Мией – но в то же время ощущал неуверенность. Как встретит меня отец? Обнимет ли мама меня так же, как Анна Рэлстон? Не стали ли мы чужими друг другу за то долгое время, что не виделись? Что, если мой запах покажется им слишком человеческим?
Джеймс Бриджер не только обещал меня отвезти, но и готов был помочь мне в поисках, потому что Мия смогла лишь приблизительно объяснить, где именно на Галлатинском хребте теперь обитает моя семья.
Я забрался на пассажирское сиденье с набитым рюкзаком, и Бриджер, улыбнувшись, принюхался:
– Вкусно пахнет. Ты всё-таки сумел выторговать у Шерри Плеск ещё несколько колбасок?
– Она вовремя получила новую партию – а счёт отправит отцу Джефри, – радостно сообщил я и осторожно пристроил рюкзак с колбасками и лекарствами у себя в ногах. Одежды у меня с собой почти не было – только одни трусы на смену, потому что я планировал все выходные быть пумой.
Первые несколько километров я постоянно выглядывал в окно, чтобы убедиться, что нас никто не преследует. Надеюсь, Эндрю Миллинг ещё не разнюхал, что ближайшие дни я проведу в горах на севере практически без защиты. Но преследователей не было видно, и постепенно я успокоился. За несколько часов поездки мы с мистером Бриджером успели поделиться друг с другом кучей историй. Я рассказал, как мы с Мией однажды наблюдали за работой рейнджера и незаметно увязались за ним в обличье пум; Джеймс – как однажды поспорил с одним рейнджером, который привёл в докладе ложные факты о койотах и волках. Я расписал, как мы нашли Миро, а Джеймс признался, что в детстве однажды чуть было невольно не превратился в кинотеатре в зверя, когда в фильме показали койота.