— Ансель, да что случилось? — спросила я, отбрасывая с его лба прилипшие пряди волос.
Он сбросил мою руку и попытался выбраться.
— Прекрати. Оставь меня в покое.
Я лишь сильнее прижала его к себе. Непонятно было, чем вызвано такое странное поведение. Он старался отодвинуться, но не смог выиграть ни сантиметра. Вскоре он перестал сопротивляться, и Шей посмотрел на него широко раскрытыми, удивленными глазами. Затем, побледнев, он встал на ноги.
— О нет, — пробормотал он.
— Что? — спросила я, удивленно посмотрев на него.
Шей покачал головой, глядя на Анселя.
— Я не знаю, может ли такое быть, но мне кажется…
— Что тебе кажется, избранный мальчик? — спросил Ансель, скорчив гримасу и глядя на Шея злыми глазами. — Тебе не кажется. Ты знаешь, конечно, знаешь.
Улыбка исчезла с его лица, он выглядел несчастным, сломленным человеком.
— Да о чем ты говоришь? — спросила я Анселя почему-то шепотом.
— Я… — сказал он, опуская голову и глядя на меня. На мгновение в его серых глазах мелькнула искра гнева, сделав их похожими на грозовые тучи, наэлектризованные до предела. Затем они погасли и затянулись похожей на туман пеленой. Я смотрела в глаза человека, потерявшего всякую надежду.
Монро осторожно сделал шаг в нашу сторону. Ансель не реагировал. Он смотрел вперед, в одну точку. Монро встал на колени рядом с ним и нахмурился.
— Он ранен?
— Не знаю, — сказала я, продолжая глядеть на Анселя. — Маленький братец, пожалуйста, поговори со мной.
— Они забрали это, — прошептал он так тихо, что я еле разобрала слова.
— Что забрали?
— Калла, — попытался предупредить меня Шей. — Оставь его. Ему, возможно, стоит отдохнуть.
— Меня, — сказал Ансель, не глядя мне в глаза. — Все. Все пропало. Я покойник.
— Тебя здесь никто не тронет, — тихим, успокаивающим голосом сказал Монро. — Сестра права. Ты в безопасности.
— Это не важно, — сказал Ансель.
Мое терпение лопнуло.
— Да что с тобой, черт возьми?
Я оттолкнула его, и он упал на пол, как тряпичная кукла. О боже. Что это было?
Он немного полежал на полу, а потом я увидела, как затряслись его плечи. Ансель бешено замолотил по полу кулаками и зарыдал.
Коннор изумленно смотрел на него.
— Что, все Воины позволяют друг другу кидать себя на пол? Или дело в том, что ты вожак?
— Нет! — закричала я, стараясь прогнать ужасную мысль, зародившуюся в сознании. Я подползла к Анселю и осторожно перевернула его лицом вверх.
— Ансель? — позвала я, но он попытался вырваться.
— Не трогай меня.
— Почему ты не можешь со мной справиться? Почему не дерешься?
Ответ мне был известен заранее, но все инстинкты, казалось, ополчились против истины.
Он злобно посмотрел на меня и крепко прижал кулаки к бокам.
— Я же сказал. Они забрали это.
— Не понимаю, объясни, Ан. Не понимаю, — сказала я, чувствуя, что на самом деле все отлично понимаю, но не готова в это поверить.
— Он больше не Воин, — тихо сказал стоявший рядом Шей.
Я подняла голову, повернулась и посмотрела на него. Лицо Шея по-прежнему было бледным, даже зеленым.
— Так не бывает, — заявила я. — Нет, нет и нет.
— Так бывает, — тихо сказал Монро, незаметно наблюдая за тем, как брат старается пережить тяжелую минуту.
— Нет, не бывает! — истошно крикнула я, стараясь отмахнуться от того, что видела собственными глазами.
— Людей можно превращать в Воинов, — сказал Монро. — И наоборот. Воинов можно превращать в людей.
— Нет! — закричала я, вскакивая на ноги и становясь возле брата, словно они хотели на него напасть. — Не может такого быть!
— Монро прав, — сказал Силас, разглаживая край рубашки. — Само по себе существование Воинов — нарушение законов природы. Хранители умеют нарушать их, когда нужно.
Я зарычала на него. Он посмотрел на меня с ужасом и удивлением.
— Но это правда.
— Заткнись, Силас, — сказал Коннор, отвешивая ему подзатыльник.
— Ой, — закричал Силас, хватаясь за голову. — Что? Я просто указываю на…
— Перестань, — отрезал Монро.
— Зачем они это сделали? — спросил Шей Анселя, усаживаясь на корточки рядом с ним и глядя ему прямо в глаза. — Зачем им это было нужно?
Ансель хмуро и сердито поглядел на него.
— Чтобы преподать урок. Им нужно было устроить показательное выступление.
У меня пересохло во рту.
— Какое еще выступление? Перед кем? — произнесла я хрипло, едва ворочая языком.
Ансель так же сердито посмотрел на меня, и мне пришлось опереться на руки — такой тяжелый у него был взгляд. Да как может родной брат так на меня смотреть.
— Выступление? Перед твоей стаей, — прошипел он. — Или ты уже о ней забыла? У тебя тут достаточно новых друзей?
— Не надо так, — сказал Шей, садясь между мной и братом. — Ее нельзя винить. Она сделала то, что сделала, чтобы спасти мне жизнь. Если тебе нужно найти виноватого, то это я.
Ансель холодно посмотрел на него, улыбнувшись уже знакомой мне отрешенной улыбкой.
— Поздравляю, приятель. Теперь ты волк, а я — нет. Она превратила тебя, а нас забыла.
— Все было не так, Ансель, они хотели убить его! — закричала я и залилась слезами.
— Что ж, так бы только его убили, а теперь убьют всех нас, — сказал брат, глядя в пол. — Скоро погибнет вся стая.
— Нет, — сказала я шепотом.
Они не умрут. Неужели они захотят перебить всех молодых волков? Всех, сколько их есть? Такое в моей несчастной голове никак не укладывалось. Да, Хранители уничтожали тех, кто поднимал восстания в прошлом. Неужели, сбежав, я подписала приговор всей стае?
Внезапно рядом появился Монро. Он сел, положил руки Анселю на плечи и посмотрел прямо в глаза.
— Слушай меня внимательно. Мы можем помочь тебе и твоим друзьям. Но ты должен сказать мне правду. За тобой следили?
Ансель закатил глаза и плюнул Монро в лицо.
Эдна вскрикнула, но Монро поднял руку, призывая всех к молчанию.
— Я понимаю, ты страдаешь, — сказал он тихо и без малейших признаков гнева. — Но ты должен мне доверять. Мы тебе не враги. Твоя сестра здесь в безопасности. То же самое и с тобой.
Я сидела, едва дыша. По лицу катились слезы, текли по подбородку и капали на грудь. Что я наделала? Я закрыла глаза. Перед глазами кружились знакомые лица. Брин. Мэйсон. Рен.
Я почувствовала прикосновение чьей-то руки.
— Это не твоя… — тихонько начал Шей.
— Не надо, — сказала я, отдергивая руку. — Это моя вина.
Ансель протяжно вздохнул.
— Меня выбросили из микроавтобуса в спальном районе. Сказали, если повезет, найду сестру.
— Итан? — сказал Монро, вскакивая.
— Он был один, — подтвердил Итан. — Никто не следил. Никого не было.
— Его послали к нам в назидание, — сказал Коннор. — Они любят такие подлые штуки.
Эдна поежилась, и Коннор обнял ее за плечи.
— Вполне возможно, ты прав, — сказал Монро.
Эдна выступила вперед:
— Ему нужно помыться. Я подберу одежду.
— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — сказал Ансель, но уже без тени гнева в голосе.
Я подобралась ближе.
— Позволь им помочь тебе, Ан. Они действительно хотят нам помочь.
— Не нужно было тебе ничего рассказывать, — сказал он, дрожа. Наконец он поднял на меня остекленевшие от горя глаза. — Но я рад, что ты жива.
Я засмеялась сквозь слезы.
— Спасибо.
— Почему ты оставила нас?
— Я не могла позволить им убить Шея. Не могла, — сказала я, чувствуя, что дыхание вот-вот перехватит. — Я не хотела вас оставлять. Мне очень грустно.
Брат положил голову мне на плечо, и, обняв его, я почувствовала, что он дрожит.
— Мне тоже очень грустно.
Все собрались за столом в кухне Чистилища. Силас и Эдна разливали чай и ставили перед каждым кружку, над которой поднимался пар. Уже не покрытый коркой из запекшейся крови, умытый и одетый в подобранную Эдной одежду, Ансель стал похож на себя прежнего. Увы, только до определенной степени. Лицо брата стало бледной копией жизнерадостной физиономии, которую я знала и любила. Плечи его были укрыты одеялом, но он продолжал дрожать. Брат всегда был оптимистом; улыбка редко сходила с его лица. Даже если он не улыбался, кончики губ всегда подергивались, таким смешливым он был. Теперь черты его напоминали выцветшую акварель. Глаза, наполовину скрытые упавшими на лицо светлыми волосами, были отрешенными. Я села напротив и наблюдала за каждым движением, пытаясь понять, о чем он думает, не больно ли ему. Я хотела сесть рядом, но он отодвинулся. Казалось, мое присутствие ему неприятно.
Он больше не был волком. Я понимала, насколько тяжела эта утрата. Всю свою жизнь мы были волками и гордились этим. Жить, понимая, что часть тебя исчезла… невозможно. Я бы чувствовала себя потерянной. Но почему он не хочет, чтобы я сидела рядом? Я же знаю — в этом нет его вины. Неужели он стыдится? Или боится меня?
Но ведь Анселя не бросили в клетку к волкам. Его, наоборот, изгнали из клетки. Выбросили на улицу как ненужную вещь, отработанный материал. Господа потеряли к нему интерес.
Все сидели молча и ждали ответа Анселя на вопрос, заданный Монро.
Брат не двигался и сидел, сжав пальцами стоявшую перед ним кружку.
Монро несколько раз кашлянул.
— Я понимаю, тебе тяжело, но ты должен рассказать, что произошло, когда Калла и Шей сбежали из Вейла.
Ансель отодвинул кружку и спрятал под стол трясущиеся руки.
— Мы ждали ее на поляне.
Я закрыла глаза и мысленно вернулась в ту роковую ночь. Услышала барабанную дробь, голоса Нева и Сабины, песню, которую они пели. Вспомнила, как, почуяв запах Шея, нашла его связанным в лесу, с повязкой на глазах. Сердце забилось в такт бешеному грохоту барабанов.
— Но она не вернулась, — услышала я голос брата сквозь туман воспоминаний. Открыв глаза, я обнаружила, что он смотрит на меня.
— Она нашла меня, — пояснил Шей. — Меня похитили. Связали по рукам и ногам и хотели принести в жертву во время церемонии.