т.
И очень остроумно мы решили проблему слишком большой длины катушки. Чтобы как-то уменьшить общие размеры конструкции, всё равно превышающей по длине все разумные пределы, было решено громадную «баранку» разрезать пополам. Обе идентичные половинки, при сборке в полевых условиях, должны были соединяться друг с другом с помощью специальных электрических разъёмов. Таким образом, общие габариты конструкции становились приемлемы для её перевозки даже в общественном транспорте. Это нас вполне устраивало. Кроме того, теперь каждому из участников предприятия было ясно, что работать в дальнейшем придётся именно вместе, поскольку в одиночку управиться с такой махиной было просто нереально. Этим фактом как бы устранялась последняя преграда, препятствующая полному доверию и взаимопониманию в столь щекотливом деле, как поиски такого значительного по своей массе и стоимости клада.
Впрочем, несмотря на то, что в теории проект у Михаила получался достаточно простой и вроде бы удовлетворяющий всем нашим потребностям, как-то активно претворять его в жизнь он почему-то не торопился. Какое-то время я ещё приставал к нему с вопросами о том, когда мы начнём воплощать нашу задумку в жизнь, но скоро понял, что практические вопросы поиска клада его не слишком увлекают. То ли в глубине души он не слишком верил в реальность моей идеи, то ли просто жалел своего времени или денег. Впрочем, возможно здесь действовало сразу несколько такого рода факторов, но легче мне от этого не было. И я принялся действовать самостоятельно.
К счастью, в школе я активно увлекался всевозможными техническими видами деятельности, и поэтому определённые навыки в работе руками у меня имелись. Съездив на строительный рынок, я купил два куска полудюймовой медной трубы и только привезя их домой, вспомнил о том, что не спросил продавцов, как же именно следует их сгибать. Стеночки трубок были на вид столь тонкими и хрупкими, что казалось, приложи к ним малейшее усилие, и они попросту сломаются. Пришлось, прихватив одну из них в качестве образца, отправиться в жилищную контору и просить совета у местных сантехников. В прокуренной полутёмной комнатушке ЖЭКа сидели пятеро молодцов неопределённого возраста. Четверо неторопливо забивали «козла», а пятый колдовал с закопченным чайником возле газовой плиты.
– Граждане мастера, – обратился я сразу ко всем, и словно паломник посохом стукнул трубой об пол, – помогите, пожалуйста, дилетанту сантехническим советом!
Игра в комнате мгновенно замерла, и все присутствующие обернулись в мою сторону.
– Требуется согнуть две такие трубы, – вновь побренчал я своей медяшкой, – чтобы в результате получилось два коленца, похожих на английскую букву «U». Для наглядности у меня и чертёжик имеется, – полез я в карман за нарисованным от руки эскизом, – с точными размерами.
– С размерами, говоришь, – приблизился ко мне тот, кто возился у плиты.
Слесарь взвесил трубу в руке, поскрёб заскорузлым пальцем её срез и, вздохнув, вернул её мне.
– Оно, конечно можно, но…, – кисло сморщился он, – но на кухне такую работу точно не сделаешь. Лопнет она у тебя, как пить дать, лопнет!
– Кто же говорит о кухне, – принялся я энергично проталкивать трубу к говорившему в руки, – никто о кухне и не говорит. Если сможете сделать такую работу здесь или где-либо ещё, я буду Вам премного благодарен.
– И насколько именно благодарен? – подал голос один из сидящих за столом с костяшками, всем своим видом показывая, что он здесь главный. Ну, я имею в виду материальное воплощение благодарности.
– А сколько запросите? – поинтересовался я.
За столом озабоченно зашушукались.
– В общем, – вскоре услышал я бригадирский вердикт, – по бутылке за каждую трубу. И закуску не забудь.
Короче говоря, всего через полтора часа я уже бежал к дому, сжимая в каждой руке по половинке корпуса будущей катушки. Сердце моё пело от радости и казалось вожделенные сокровища почти у меня в руке. Однако, как это часто бывает в жизни, подобная удача стала едва ли не единственной на том многотрудном пути, который мне ещё только предстояло пройти. Следующим этапом в плане строительства циклопического «миноискателя» должна была стать прокладка в трубках целой сети проводов и оснащение их разъёмами. И сразу же встал вопрос о том, где теперь искать провода, и откуда брать разъёмы? Это при социализме всё это было довольно легко заполучить, особенно если сам работал в каком-нибудь электротехническом институте. Теперь же я находился в полной растерянности. К счастью, мне припомнилось, что Михаил время от времени читал лекции и в авиастроительном институте. А там где присутствует авиация, там наличествует и электроника, а, следовательно, провода, и прочая радиотехническая начинка. С трудом дотерпев до вечера, я набрал его номер.
– Слушаю, – ответил мой друг сухим, словно выжатым голосом.
– Ты что такой скучный? – первым делом поинтересовался я.
– Поговори с моё шесть часов подряд, – гулко прокашлялся он, – и не таким голосом заговоришь! Студенты пошли…, просто оторвы какие-то! Считают, раз деньги заплатили, то могут творить невесть что. Мы в своё время всё же побаивались наших преподавателей, как-то их уважали. А эти просто с катушек послетали. Не знаю, какая из них выйдет смена, и на каких специалистов надеются наши власти? Каждый второй мечтает о том, чтобы получить диплом и свинтить отсюда куда-нибудь на Запад!
– Так там же и своих неучей хватает! – поддакнул я.
– Наши-то дуралеи об этом не знают, – презрительно фыркнул Михаил, – либо не хотят знать. Вот по чисто российской привычке и думают, что капиталисты будут платить им только за наличие диплома в кармане. Да только те вовсе не дураки. Может поначалу и возьмут одного, другого, третьего. Посмотрят, поймут, что пришли полные «нули» и быстренько прикроют эту лавочку.
– Ну, ладно, – поспешил я свернуть с явно сильно занимающего Михаила предмета, – давай пока оставим эту тему в покое. Нам бы своё дело поскорее продвинуть. Кстати уже и твоя помощь понадобилась.
– Так ты там уже что-то сделал? – удивился Воркунов.
– Тружусь как пчёлка, – с должным энтузиазмом в голосе отозвался я, – продвигаю нашу идею в жизнь! Уже согнул медные трубы для будущей катушки и теперь нуждаюсь в разъёмах и проводах. Вот собственно по этому поводу я и звоню.
– Понял, понял, – промямлил Михаил. Ладно, постараюсь что-то такое отыскать. Позвоню через пару дней.
– Внутренний диаметр трубки у меня всего 12 миллиметров, – зачастил я, опасаясь, что забуду сообщить столь важные сведения, – так что ты провода подбирай так, чтобы они внутри уместились. И разъёмчик, разъёмчик чтобы был не слишком громоздкий…
– Ладно, попробую, – сдержанно отозвался Михаил и повесил трубку.
Слово своё он сдержал. Достал, для начала, катушку проводов в тефлоновой оболочке и авиационные разъёмы на 42 штырька. Заодно договорился с одним своих выпускников о том, что тот в качестве дипломной работы будет помогать мне в изготовлении остальной конструкции. Худо – бедно, но в четыре руки дело пошло веселее. Разумеется, новому члену нашей команды, которого звали Валентин, я рассказал о том, что проектирую установку способную определять количество металлических предметов в движущемся по транспортёру бытовом мусоре. Поскольку Михаил заодно преподавал студентам новомодную экологию, то именно тема переработки бытовых отходов прекрасно укладывалась в русло предложенной задачи. Поэтому каких-либо недоумённых вопросов у Валентина не возникло вовсе. Он только поинтересовался, зачем мы большую катушку разрезали пополам. И тут я вывернулся просто великолепно, заявив в ответ, что крайне трудно надеть кольцевую конструкцию на непрерывное полотно перемещающего мусор транспортёра.
Валентин меня сразу зауважал и далее столь каверзных вопросов не задавал. Установка у нас изготавливалась в стационарном варианте, поскольку заикнуться о её возможной мобильности, не представлялось возможным. Ведь по придуманной нами легенде это была именно часть промышленного оборудования, а вовсе не мобильный поисковый прибор кладоискателей, предназначенный для действий в отрыве от электрических сетей. Но данный вопрос до поры до времени не очень меня волновал, поскольку я надеялся на то, что в дальнейшем смогу обеспечить переход на питание от батареек. Итак, к началу марта, собранная на «живую нитку» и внешне ещё довольно корявая конструкция была смонтирована и готова к проведению демонстрационных испытаний. И именно тут мы потерпели своё первое и поэтому самое обидное фиаско.
Дело было так. В субботу, дождавшись, когда студенты закончат свои лабораторные занятия и разойдутся по домам и дискотекам, мы собрались у стенда, смонтированного на основании старой классной доски. Все элементы конструкции были надёжно прикручены к ней болтами, а в центре линолеумного полотна (для пущего эффекта) была даже прорезана широкая щель, якобы для ленты транспортёра. Валентин, бодро сверкающий очками, включил ток, отрегулировал тон несущегося из динамика приглушённого звука и, действуя длинной отвёрткой в качестве указки, принялся проводить тесты. Поначалу всё шло довольно успешно. Связку из нескольких больших напильников наш прибор почувствовал примерно за метр и мне начало казаться, что наши труды успешно подходят к концу. Оставалось лишь упрятать распаянные на шинах радиодетали в приемлемый по размерам корпус, да сделать отсек для батареек. Но Михаил, привычно вошедший в роль научного руководителя, и к процессу испытаний подошёл как истинный учёный.
– Минутку, – торопливо выскочил он из лаборатории, – сейчас вернусь.
Минутка растянулась на добрые четверть часа. Но наконец-то заскрипела входная дверь, и он вернулся в комнату, отягощённый увесистыми слесарными тисками.
– Вот, – объяснил он, с пыхтением направляясь к испытательному стенду, – у наших механиков позаимствовал… на время. Сейчас посмотрим, как будет реагировать ваша, Валентин, установка на действительно массивный предмет!