– Но, наверное, твой сигнал можно будет отследить, – заосторожничал я, – узнать, откуда на самом деле идёт запрос.
– Наверное, – беспечно взмахнула она ладошкой, – но кто это будет делать? Это же не банковское поручение на отправку миллиона евро! Довольно известный учёный обращается в очередной архив за пустяковой справкой. Стоит ли вообще устраивать по этому поводу хоть какую-либо проверку? Думаю, нет!
– Как скоро намереваешься сделать подобный запрос? – поинтересовался я. Просто пока мы сюда шли, приметил на углу Интернет-кафе. Если есть желание…
– Нет, – резко возразила она, – лучше это делать с рабочего места!
– Хотелось бы поприсутствовать при этом самому, – просящее заглянул я в её глаза. Просто очень любопытно, как далеко ушли современные архивные технологии?
– Ну-у-у, Александр, – сконфуженно поджала губы Сандрин, – мне право неловко тебе отказывать, но пройти в здание без предварительного оформления пропуска совершенно невозможно. Ведь там не только акты гражданского состояния хранятся, но и серьёзные, до сих пор секретные документы. К тому же немедленного ответа ожидать совершенно бесполезно. В лучшем случае ответ будет получен к завтрашнему обеду, да и то, если всё будет благополучно.
– В смысле чего? – поинтересовался я.
– Формализованный поиск источника в компьютерной сети далеко не всегда приводит к желаемым результатам. Ведь ещё масса документов не загружена в память вычислительных машин, а множество документов вообще было утрачено во время войн и прочих социальных конфликтов!
– М-да, – только и смог выговорить я в ответ, – но…, будем надеяться!
Мы покинули прокопченную забегаловку и побрели в сторону оживлённого проспекта. Там, на ступеньках помпезного парадного мы дружески обменялись рукопожатием и, договорившись встретиться завтра ровно в два часа дня, расстались. Сандрин отправилась разыскивать в прахе веков следы супруги Владимира Ивицкого – Марии Сердюковой и его сына Алексея Владимировича. И, естественно, она клятвенно обещала тут же направить запрос по поводу некоей полячки Лидии, которая как раз перед Второй мировой войной должна была проживать в окрестностях города Кракова. Как могла помочь нам в поисках данная информация, я совершенно не представлял, но в сложившихся обстоятельствах не приходилось пренебрегать и малейшей крупицей информации. Повторюсь ещё раз, все наши умные догадки и глубокомысленные размышления базировались только на непоколебимой уверенности в себе дилетантов кладоискательского промысла и более ни на чём.
До вечера оставалось ещё довольно много времени, и я направился в северную часть города, с интересом подмечая те перемены, которые произошли в его облике за последние годы. Раньше я бывал в Ленинграде каждый год – ездил на день рождения своего армейского дружка Васьки Позднякова. Но несколько лет назад он женился, обзавёлся дочкой, и наша дружба как-то подувяла. И вот теперь появился повод вновь навестить однополчанина. Ноги сами донесли меня до 7-й Красноармейской, я остановился около знакомого дома в некоторой нерешительности. Судя по времени, Василий должен быть на работе, и я какое-то время сидел на скамейке у подъезда, не желая беспокоить явно не ожидающее моего прибытия семейство. Но вскоре ситуация разрешилась сама собой. Скрипнула дверь и на пороге подъезда показалась супруга моего сослуживца – Светлана, толкающая перед собой прогулочную коляску.
– Ой, Светик, – обрадовано вскочил я со скамейки, – привет! Как вы тут поживаете?
Она повернулась в мою сторону, и некоторое время растерянно и непонимающе вглядывалась в моё лицо.
– Вы…, Александр? – наконец-то сообразила она. Как-то вы к нам приезжали, правда, ещё до рождения Еленки.
– Да вот, – помог я спустить коляску с бетонной плиты на тротуар, – оказался в вашем городе по случаю. Дай, думаю, навещу заодно старого приятеля.
– Вася сейчас у свекрови, – проинформировала она меня, – помогает со сборами.
– Со сборами? – переспросил я.
– Я же не рассказала, что мы решили съехаться. И, к счастью, вариант хороший подвернулся. Четырёхкомнатная, почти в центре, взамен наших двойки и однушки. И ездить оттуда до работы Васятке будет удобнее да, и садик прямо напротив. Думаю пристроить дочку туда и самой тоже начать трудоустраиваться. В бухгалтерах, сами знаете, какой дефицит…
Она говорила и говорила, не давая вставить ни слова. Впрочем, этого делать и не требовалось, поскольку до этого я вполне наговорился с Сандрин. С обстоятельностью учительницы младших классов она поведала мне о том, какие у неё взаимоотношения со свекровью, какие дочка уже выговаривает слова, и какое пиво любит Василий. Так, слушая её характерный вологодский говорок, дошёл с ней до продовольственного магазина. Воспринимая очередной рассказ о том, как надо правильно жарить картошку, я помог ей запастись продуктами. Затем докатил коляску со сладко спящей малышкой обратно к подъезду, рассеянно вникая в тонкости технологии выкройки фартуков.
Мы поднялись на второй этаж, и я вновь оказался в тесненькой Васиной квартирке, в которой не был уже три года. Те же обои, та же не первой свежести мебелишка, собранная по случаю среди родственников и по комиссионным магазинам. Но на стенах прибавилось фотографий, в которых отображалась этапы пока ещё короткой жизни дочки. Вот она с мамой на ступеньках родильного дома, вот в ванночке для купания, вот с бабушкой дома, и разумеется с папой в парке.
Затем мы попили чаю, и я собрался уходить, поскольку больше не мог выдерживать того непрерывного потока совершенно ненужной мне информации, который обрушивала на меня Светлана. К тому же говорила она столь монотонно и самозабвенно, что у меня начинала кружиться голова. Но едва я поднялся с места, как глухо хлопнула входная дверь, и из прихожей в комнату шагнул Василий. Поначалу, не признав меня за своего, он нахмурился, агрессивно пригнул голову и сжал кулаки. Но через секунду, едва его глаза привыкли к полутьме, как он широко заулыбался и раскинул руки для объятий.
Чтобы не мешать малышке спать, мы переместились на кухню и, как это обычно бывает, принялись задавать друг другу самые дурацкие вопросы. Наговорившись с другом вдоволь, я вдруг заметил, что супруга Василия за время нашей беседы не проронила ни слова. Молча приготовив нам еду, она поставила тарелки на стол, присела рядом и, по-бабьи подперев подбородок ладонью, принялась с преувеличенным вниманием слушать наши разговоры. Такое её поведение меня озадачило и когда мы вышли на лестничную площадку, где Василий наладился покурить, я попробовал прояснить столь странную ситуацию.
– Слушай, – приблизил я губы к его уху, – что у тебя творится со Светкой?
– А что такое? – будто не понял он.
– Когда мы с ней были вдвоём, она говорила без остановки, – пояснил я. Но стоило тебе появиться, как её будто подменили. Молчит, будто язык проглотила.
– А, это, – взмахнул рукой Василий. Тут такая история дурацкая приключилась, как раз перед родами. Короче, вроде бы по срокам – пришло ей время рожать, а у неё всё никак и никак. Светка в истерике, просто не остановить. Так её голову конкретно повело, что я даже и представить себе не мог. Я туда-сюда, думаю, как ей помочь в этой ситуации. Как на грех как раз в квартале от нас открылся магический салон, будь он неладен. Я туда, мол, помогите привести жену в нормальное состояние. Чтобы при мне никаких истерик и закидонов. Те – а запросто! Веди супругу сюда – через час будешь иметь нормального человека. Я сдуру и притащил её туда, думал, проблем не будет. Ну и загипнотизировал её один мужик. Причём быстро так управился, минут за двадцать. Привожу её домой, супруга – само спокойствие и выдержка. А через три дня и роды подоспели. Туда-сюда, хлопоты всяческие, я поначалу и особого внимания не обратил. А потом мать мне намекнула на её странноватое поведение, соседка по лестничной площадке, подруга её, Галка. Я обратно, в салон, к колдунам этим. Давайте, мол, в обратную сторону жену поворачивайте.
– И что?
– Что, что, – хрен тебе! Оказывается тот, кто её так перенастроил, за это время успел попасть в автокатастрофу и от удара головой о лобовое стекло дар свой напрочь потерял.
– А другие маги, что неужели бессильны?
– Другие только руками разводят и талдычат про то, что в этой области они не специалисты. Вот приворот учинить или, допустим, порчу снять – пара пустяков. А насчёт внушённой установки – никак помочь не можем. Так помучился, помучился, а потом думаю, ничего страшного. Дома пока потише будет, а там, глядишь и гипнотизёр этот придёт в себя!
– Как называется тот салон? – машинально поинтересовался я.
– «Верный путь», – буркнул Василий. На перекрёстке стоит, прямо напротив универсама. Никак и ты решил туда наведаться? Какую-то деваху приворожить хочешь? – подтолкнул он меня плечом. Ну, колись дружочек! Вообще-то тебе тоже пора остепениться…
– Да ты что, о чём, – замахал я руками, – не выдумывай того, чего нет! Это так…, к слову пришлось.
Мы поговорили ещё некоторое время, и вскоре я поинтересовался тем вопросом, который на тот момент занимал меня более всего. Вопрос был стар как мир – где устроиться на ночлег?
– Всего на одну ночь? – уточнил Василий. Тогда лучше всего попроситься к моему дяде. Славка, племянник мой, весной в армию загремел, а у него своя комната была. Давай позвоним, попросимся в гости. Надеюсь, он не откажет.
Последовал телефонный звонок, и разрешение на ночёвку было получено. Поскольку нужный дом располагался относительно недалеко, на соседней улице, мой однополчанин вызвался проводить меня к своим родственникам. Таким образом, остаток вечера прошёл как нельзя лучше. Погода была прекрасной, ужин замечательным, а кровать в меру жёсткой. Так что, проснувшись поутру, я ещё долго пребывал в прекрасном настроении. Лежалось в старинной железной кровати, оборудованной толстенным пуховым матрасом, столь уютно, что вставать и куда-то опять бежать не хотелось вовсе. Мысли мои вольно вспорхнули над подушкой и закружились вокруг пропавших бочонков с французским золотом. Вспомнив всё сказанное вчера Сандрин, я как-то незаметно сместился к вечерней беседе с Василием. И, разумеется, название магического салона «Верный путь» незамедлительным образом проникло в мои несколько расслабленные после ночи мозги.