– Так значит, клад у нас почти в руках!? – обрадовано хлопнул он в ладоши, в тот момент, когда я, словно последний козырь, выложил перед ним изрядно замусоленный билет на поезд Санкт-Петербург – Полоцк, с моими каракулями.
Схватив задрожавшими руками стихотворный текст, Воркунов принялся поспешно разбирать мой весьма несовершенный почерк, энергично шевеля при этом губами.
– А что, – удивился он, прочитав стихи до конца, – неужели там заодно не было какой-нибудь карты с крестиком? С обратной стороны, например?
– Кроме этого ничего! – удручённо развёл я руками. Пресловутый крестик предстоит поставить нам самим.
– Тащи какую-нибудь карту европейской части России, – нервно отодвинул тарелку в сторону Михаил, – будем разбираться конкретно.
Я тут же положил перед ним неплохо сохранившийся атлас автомобильных дорог, изданный в далёком 1966-м году.
– Так, – деловито распахнул его Воркунов на последних страницах, – какой мы город ищем?
– Невель!
– Невель, Невель, – пропел он, ловко перелистывая список отмеченных на картах городов. Ага, вот он! Новгородская область, карта номер 60.
Поводив носом над листом атласа, Михаил радостно упёр в него палец.
– Вот он Невель! Дальше куда идём?
– На юг от города.
– И как далеко?
– Пока не знаю, – запнулся я. Тут в тексте отсчёт расстояния ведётся от того места, на котором мы недавно были. От реки Дрис-видзы, чьё название легко разделить на Дрисвята у селения Видзы, следует отмерить двести вёрст. Причём на некие «летние восходы». Как ты думаешь, это в какую сторону?
– Хм, – задумался Воркунов. Если речь идёт о восходах, то они, разумеется, случаются на востоке. Но где бывают именно летние…
– Зимой солнце восходит на юго-востоке, – предположил я, – это точно. Сам это явление каждый год из окна наблюдаю. В день равноденствия оно поднимается точно на востоке. И, следовательно, летом оно восходит где-то на северо-востоке! Ага. Если двигаться от Невеля в противоположную сторону, то есть на юго-запад, то куда мы попадём?
– А прямо в Полоцк и попадём, – обрадовался Михаил. И если будем продвигаться в том же направлении, то точно попадём на нужный нам приток Дисны. Вот, даже и городок с таким названием здесь обозначен!
– Прекрасно, – констатировал я. Направляясь от того места, где лежал клад прежде на «летние восходы», мы точно попадаем в окрестности Невеля. Замечательно! Просто великолепно! Теперь бы не помешало определиться с местом более точно. Тут сказано ясно «Кругом вода, хоть не река, ни моря нет, ни окияна».
– Значит это либо озеро, либо какое-нибудь болото, – хихикнул Воркунов, – что ещё можно обнаружить на нашем северо-западе? Но смех смехом, а южнее этого города действительно есть несколько довольно крупных озёр. Раз, два, три, четыре, – принялся считать он.
– А случайно там не видно какого-нибудь острова? – поинтересовался я. Ведь если кругом вода, то это совершенно точно подразумевается остров.
– Причём остров нам с тобой нужен непростой, – подхватил мою мысль Михаил. Там была некая российская застава, которая была кем-то обращена «в прах». Что бы это могло означать?
– А то и могло, что на этом островке когда-то располагался пограничный городок.
– Но какое там могло быть пограничное поселение? – удивился мой друг. Это когда же в нашей Белоруссии были какие-то там пограничные городки? Что-то я такого не припомню!
– Бог знает, в какое время и о каких временах это писалось, – развёл я руками. Это только в двадцатом веке Белоруссия считалась частью России, а раньше она вполне могла быть и территорией Польши, или даже какой-нибудь Литвы. Ты, например, знаешь, где именно проходила граница с этими странами лет так триста назад?
– Понятия не имею, – отчего-то зябко поёжился Воркунов. Сам знаешь, как у нас историю преподают. Сегодня у нас она одна, а завтра совсем другая. Бедные учителя, – издевательски хихикнул Михаил, – то их одно врать заставляют, то другое. Бедолаги несчастные!
– Это мы все несчастные, – отпарировал я. Им хоть за ежедневное враньё деньги платят, в отличие от всех остальных жителей нашей страны. Остальные-то вынуждены жить во всей этой выдуманной мути, как в болоте непроходимом. А сам знаешь, там, где нет настоящего прошлого, не стоит ждать и нормального будущего.
– Оно конечно, верно, – согласно закивал Михаил, – но давай уже от общей психологии вернёмся к нашим «баранам». А то получится как всегда.
– В смысле?
– Да раньше мы коммунистов на кухнях ругали, и в результате СССР на фиг развалился! И что мы получили? Кроме денежных потерь, нищеты и разгула бандитизма, совершенно ничего хорошего. Если мы дальше будем современную власть осыпать сплошными проклятиями, то ведь и она не выдержит. В результате и Россия распадётся на отдельные княжества и монархии. И что тогда с нами со всеми будет?
– Нас снова Литва начнёт завоёвывать! – желчно захохотал я. Всё чётко в соответствии с учением Маркса и Энгельса. Помнишь, небось, что они утверждали, что история человечества развивается по спирали? Вот как раз на нас с тобой новый виток и начнётся!
– Иди в пень! – замахал руками Воркунов. Этого нам ещё не хватало! Будто проклятой перестройки было мало! Нет уж, хватит на наш век приключений! В моих планах значится одно – дожить спокойно до пенсии в более или менее стабильном государстве, пусть и несовершенном. На наш с тобой век революций вполне хватит, обрыдло уже! Так что, давай лучше думать о том, как бы половчее отыскать французское золотишко. А уж если нам его удастся отыскать, то нам вообще будет всё равно, как здесь события станут развиваться дальше. Уедем с тобой на какой-нибудь далёкий остров в тёплых морях. Будем греть косточки на белом песочке и ностальгически вспоминать московские, слякотные зимы…
– Размечтался! – прервал я его. Раскатал губищи-то. И остров ему в океане нужен, и чтобы шоколадные туземки топлесс джигу под пальмами танцевали…
– А что? – приосанился Воркунов, – мы с тобой ещё хоть куда! Только дайте отличиться, мы мигом покажем миру свои волчьи аппетиты!
– Ладно, будет тебе, – остановил я его. Давай действительно займёмся более насущными вопросами. Ведь на данном этапе район, в котором следует проводить розыски, определён крайне грубо. Если всецело доверять тексту на портрете дедушки Константина, то можно предполагать лишь то, что монеты были перепрятаны на каком-то острове. И данный остров расположен в акватории одного из крупных озёр, южнее города Невеля. Раз так, то следует: во-первых, выявить все острова, которые мы сможем там отыскать, а во-вторых, разыскать сведения о том, что на одном из них некогда располагалась какая-нибудь пограничная крепость. Если нам это удастся, то можно быть уверенными в том, что мы вышли на цель!
– Хм, – скептически хмыкнул Михаил, – ишь, чего захотел! Ну, я ещё понимаю отыскать более подробную карту невельских озёр. Но как же мы узнаем о том, что на каком-то из них в древности была построена крепостца? Она же там стояла лет триста назад, и от её стен давным-давно ничего не осталось!
– Это серьёзная проблема, – согласился я, – но дело вовсе не так безнадёжно, как нам сейчас представляется. Всё же у нас есть могучий резерв в лице Сандрин Андрогор! Как только мы отыщем наиболее подходящий остров, либо группу островов, то немедленно позвоним ей и попросим отыскать о них все сведения, какие удастся. Всё же не следует пренебрегать теми возможностями, которыми она располагает.
– Значит так, – воспарял духом Воркунов, – завтра же с самого утра беги в ближайший книжный магазин и покупай самую подробную карту Псковской области. Найдёшь подходящий остров – немедленно звони мне! Я тут же свяжусь с нашей француженкой, и по факсу отправлю ей развёрнутый запрос. Пусть она по факсу же отправит и ответ. Если всё сложится удачно, к завтрашнему вечеру мы будем иметь нужную точку на карте!
– С крестиком? – подначил я его.
– Не с крестиком, – без тени улыбки кивнул Воркунов, – с большим крестом!
Его столь смелые и оптимистичные предположения породили у меня в душе некоторый скепсис. Но к моему удивлению всё именно так и произошло. В 10.22 продавщица передала мне в руки атлас псковской области. В 10. 34 я уже вставлял пластиковую карточку в приёмную щель телефона-автомата.
– Так, Миш, записывай! – скомандовал я, едва мой друг взял трубку. На юг от Невеля наличествует целых пять крупных озёр. А островков на них вообще целая дюжина! Так на озере Мелкое их три. Но маловероятно, чтобы на них могло быть построено что-то путное, уж очень они…
– Мелки? – с юмором подсказал Михаил.
– Вот именно, слишком мелки. Далее. Озер Еменец. На нём два островка. Озеро Черотно – три или четыре, не разберёшь. И, наконец, озеро Езерище…
– Как, как?
– Ну, Езерище! Я что плохо выговариваю? Почти как Озерище, только первая буква не «О» а «Е».
– Понял, понял, не дурак. Сколько там островков?
– Тоже четыре или пять, довольно приличных по размеру.
– Это всё?
– В принципе да. Во всяком случае, я назвал тебе все озёра, имеющие относительно крупные острова. Все они лежат не далее двадцати километров от центра Невеля с южной его стороны. Так что, скорее всего, именно на одном из этих озёр и находится тот самый остров, находясь на котором можно было сказать «На север Невель, дом родной».
– Других озёр там нет?
– Есть и даже несколько, но на них вообще ни одного острова не видно! Так что в ближайших окрестностях нашего города можно насчитать примерно дюжину островов, на которых могли быть построены защитные сооружения, и мог бы базироваться приличный по численности гарнизон.
– Тогда я срочно звоню в Питер, и передаю от твоего имени просьбу собрать всю информацию именно об этих пяти озерах?
– Давай о четырёх, – ещё раз взглянул я на карту. Озеро Мелкое смело вычеркнем из нашего списка.
– Как скажешь! – удовлетворённо отозвался Воркунов и тут же повесил трубку.
Я успел вернуться домой, сходить за продуктами в магазин и приготовить немудрёный обед, как зазвонил телефон.