Дружный восхищённый вздох моих попутчиков лучше любых слов сказал, что они вполне разделяют мои восторги. Обрамлённое густой растительностью громадное озеро, и грозно вздымающийся метрах в трёхстах от нас остров, так и просились на картину Шишкина.
– А там оказывается целых два мыса, – вытянул Михаил палец, – видите. Один вроде чуть направо смотрит, а другой вроде как прямо на нас. Саня, – порывисто повернулся он ко мне, – взгляни-ка на компас…
– Ищите кого? – словно гром среди ясного неба прозвучало позади нас.
Мы испуганно обернулись, словно застигнутые врасплох грабители. Метрах в десяти от нас стоял крупный черноволосый мужчина, в грязных, заляпанных смолой штанах и клетчатой рубахе с закатанными рукавами.
– Я говорю, ищите что ли кого? – повторил он свой вопрос, улыбаясь самым дружелюбным образом. У нас тут гости редко бывают, – добавил он, внимательно рассматривая наши испуганно-растерянные лица, – а вы, я вижу, точно приезжие.
– Просто хотим несколько дней здесь пожить! – неопределённо взмахнул я рукой.
Этим жестом я как бы давал понять, что мы оказались здесь совершенно случайно и мысли в наших головах сплошь незатейливые.
– Слышали, от знакомых, – продолжил я, увидев обращённый на меня взгляд его внимательных карих глаз, – что здесь очень тихо и красиво. Вот и приехали. Думаем покататься на лодке, рыбку половить и вообще… Сейчас вот осмотримся, и будем подыскивать себе крышу над головой.
– Да-к, – огладил мужчина свою громадную, чёрную как смоль бороду, – это сделать совсем нетрудно. И если не побрезгуете, можете остановиться у меня на сеновале. Там и тихо, а главное мягко. Только, чур, не курить!
– Мы вообще не курим! – обрадовался я, делая шаг навстречу чернобородому. А поспать несколько ночей на деревенском сеновале, это просто замечательно.
– Ну, тогда пойдёмте, провожу вас до хаты, – призывно поманил нас рукой мужчина, – здесь недалече будет.
– Сколько возьмёте за постой? – бдительно поинтересовался Михаил. Я это спрашиваю к тому, что белорусских денег у нас с собой совсем немного.
– Можете и русскими рублями заплатить, – ещё шире улыбнулся мужчина, показав полный рот крупных чуть желтоватых зубов. Если заплатите по двести рублей за день, так ещё и кормёжку вам обеспечу. У меня здесь всё своё, доморощенное. И хряк, и курочки и рыбка копчёная, и на огороде у меня всё хорошо позрело. Даже и не сомневайтесь, всё у меня здесь гарное и смачное…
– Предложение было более чем заманчивым. Озеро и два крупных острова располагались практически рядом, а стол и кров обещались за совсем небольшие (по московским меркам) деньги.
– Да, действительно, – активно поддержала мужчину Сандрин, – что нам привередничать? Давайте сходим и осмотрим наше возможное пристанище. Если понравится, то и останемся здесь ещё на пару дней.
На смотрины ночлега мы с девушкой пошли вдвоём, оставив свою поклажу на берегу, под присмотром Воркунова. Чернобородый уверенно двигался впереди, мы же держались чуть сзади, не успевая за его быстрыми и размашистыми шагами. Обогнули крошечный, заросший кустарником овражек, и тут я понял, почему мы раньше не заметили нашего провожатого. Справа, в естественной впадине, в узкой, но видимо глубокой лагуне, я заметил две лодки, вытащенные им на узкую прибрежную полосу. Одна была обычная двувёсельная деревянная шлюпка, вроде тех, на которых москвичи катаются на прудах ВДНХ. Второе судёнышко было немного солиднее, и представляло собой угловатый алюминиевый корпус, оснащённый небольшим бензиновым мотором. Кажется, во времена социализма такие мини-катерочки назывались «Казанки». Около деревянной, перевёрнутой килем вверх посудины дотлевал небольшой костерок, а сама лодка антрацитово посверкивала свеженанесённым на её борта варом.
– Флотилию свою в порядок привожу! – мигом проследил мой взгляд, обернувшийся в этот момент мужчина.
– А зачем вам целых две лодки? – невольно поинтересовался я.
– Да-к, – развёл тот руками, – две здесь и нужны, как не крути. Если далеко куда поехать, так на Казанке удобнее и к тому же быстрее получается. Но вот бензин-то, – досадливо прищёлкнул он пальцами, – кусается по цене! На моторе всюду не наездишься. Правда, – заговорщически подмигнул он мне, – я быстро наладился ездить в Шеляково, на российскую сторону. Там бензин конечно подешевле будет! Но и-ть, вот беда-то, и деньги там за него тоже требуют российские же! А где я их тут-то в нашей «Картофляндии» насобираю-то? Поэтому я поневоле больше на плоскодонке загребаю…, руками.
Выбравшись на другую сторону овражка, мы оказались в центре довольно большой поляны, окружённой со всех сторон густым лесом.
– Вот и всё хозяйство моё, – приглашающее взмахнул мужчина рукой, – всё на виду!
Хозяйство его – с виду целая помещичья усадьба, было довольно приличным по размеру, это я отметил сразу. Ближе к озеру, на взгорке, стоял крепкий деревянный дом необычной для белорусской деревни конструкции, выстроенный на высоком, собранном из круглых валунов фундаменте. Позади него был пристроен длинный почерневший от времени сарай, к которому прилепилась, хотя и низенькая, но зато полностью застеклённая теплица. Чуть в стороне от неё располагалось загороженное частоколом пространство, видимо представляющее собой обычный крестьянский огород. Ближе к лесу, метрах в пятидесяти от основного дома высились ровно посаженные тремя рядами яблони и сливы, под которыми, озабоченно похрюкивая, бродила большая откормленная свинья.
– Прошу, извиняйте, – распахнул хозяин дверь веранды, – у меня здесь не слишком прибрано. Хозяйка…, она к детям поехала…, в город значит, а сам я не великий мастер порядок-то наводить…
Мы поднялись по деревянным, истёртым подошвами ступеням и вошли в помещение. Веранда и в самом деле была сильно захламлена. В углах, и на столе, застеленном старой, давно потерявшей первоначальный цвет клеёнкой, стояли и лежали всевозможные рыболовные снасти, части каких-то железных механизмов и непонятных приспособлений. С потолка свисали венички разнообразных трав, сильно смахивающих на заготовки какой-нибудь старорежимной колдуньи. Но осматриваться по сторонам было особо некогда. Хозяин усадьбы с усилием толкнул массивную, окованную почерневшим железом внутреннюю дверь и мы тут же оказались в полутёмном коридоре, из которого несло каким-то затхлым воздухом. Свет сюда попадал только из небольшого квадратного окошка, прорубленного над входом, и видно было достаточно плохо.
– Там моё жилище будет, – небрежно взмахнул чернобородый левой рукой, и я с трудом различил прямоугольник ещё одной двери, своей прочностью явно не уступающей двери входной. А здесь, – тонко скрипнула более современная дверь, – кухня располагается!
Дизайн этой деревенской кухни поразила меня в самое сердце. Много поездив по стране, я ни в одном крестьянском доме не видел столь роскошной кухни. Главных достоинств у неё было три. Громадная, свежевыбеленная печь, с какими-то невиданными агрегатами, широченное окно в полстены, через которое открывался роскошный вид, на озеро и украшающий его горбатый остров. Главным же, третьим её достоинством, были размеры помещения, просто впечатляющие размеры!
– Вот газовая плитка вмонтирована, – принялся объяснять хозяин дома устройство буквально бросившейся к печке Сандрин, – а какая есть посуда, та стоит вон там, в серванте.
Но та видимо была занята совершенно иными мыслями.
– Александр, какое чудо, – восторженно потянула она меня за рукав, – вы только посмотрите на это великолепие!
– Ну, печь, ну и что? – я вывернулся и попытался вернуться к созерцанию озера.
– Вы просто ничего не понимаете! – в ответ всплеснула та ладонями. Это же печь построена совершенно по особому… – она запнулась, с трудом подбирая нужное слово, – сценарию! Подобные сооружения я не раз встречала в исторических деревнях Бретани и Нормандии. Но чтобы встретить то же самое здесь! Смотрите, какой здесь выстроен старинный сводчатый очаг! Вторая топка для плиты! Заметьте, что чугунная плита, собрана прямо между очагом и дымоходом! А каминная полка! Какая характерная примета европейского сельского обихода!
– Ой, да какая разница! – повернулся я к настороженно замершему в углу комнаты хозяину дома. Подумаешь, невидаль какая, старый очаг! Самое главное, чтобы чайник можно было быстро вскипятить. А уж как её построили – не наше дело!
– Пойдём, э-э, любезнейшие, пойдёмте сюда, – чернобородый торопливо скатился по ступенькам ко второй двери, опущенной значительно ниже уровня пола кухни, – увидите вашу спальню.
Спустившись вслед за ним, мы увидели что-то вроде предбанника, пол которого был сделан из плотно вбитых в землю кирпичей. Из него так же вели две двери.
– Здесь у меня зимний туалет, – чуть-чуть приоткрыл одну из них хозяин дома, – и хлев. А тот коридорчик, что справа, ведёт прямо на сеновал.
Туалет нас пока не слишком волновал, и мы вошли в дверь ведущую налево. Коротенький коридор, с двумя маленькими окошками привёл нас в просторное помещение, укрытое от дождя односкатной крышей.
– Окон у меня здесь нет, – щёлкнул выключателем чернобородый, – но зато есть лампочка. Ну, как, годится такое местечко для ночлега?
Я молча осмотрелся вокруг себя. Две трети помещения было завалено свежим, источающим умопомрачительные запахи сеном. Для каких-либо передвижений, нам оставался лишь небольшой пятачок, примыкающий к двери из коридорчика.
– По-моему очень романтично! – бойко высказала Сандрин своё мнение. Вещи можно будет сложить вот сюда, – указала она на протянутую вдоль стены узкую полку. А одежду развесим прямо в коридоре. Поможете нам вбить здесь несколько гвоздей? – улыбнулась она застывшему в ожидании нашего решения хозяину дома.
– Конечно, конечно, – часто закивал он, – прямо сейчас и озабочусь.
– Нам нравится! – кивнул и я.
– Что ж, тогда давайте знакомиться, – радостно вытянул мужчина правую руку. Меня все зовут Болеслав Мартынович. А вас как величать?