— Понимаю. А как насчет вашего утверждения о смене систем?
Я вздохнула: теперь не отстанет до Страшного суда и отравит все настроение… Решила сказать правду.
— Я, извините, в электронике ни бельмеса не смыслю. Вы не обратили внимания — я ведь отношусь к женскому полу. Вся эта штуковина, насколько я слышала, как-то там запрограммирована и какие-то системы есть отдельно на игру и отдельно на дублирование, а возможно, и все вместе. Иначе говоря, у вас появляется то же самое, что и появилось бы, играй вы дальше, а не пробивай. Надеюсь, второго варианта не существует, не то меня кондратий хватит.
Элегантный пан удивился, даже играть перестал.
— Почему же?
— А при дублировании несколько раз было каре, однажды пять карт и раза два покер. Получается, потеряла выигрывающие системы. Решительно предпочитаю, чтобы все было отдельно, и внушила это себе, чтобы не свихнуться.
— Интересно. Возможно, вы и правы. Мне всегда казалось, это отдельные системы, даже в голову не приходило, что то и другое могло бы составить продолжение ряда. Теперь испытаю метафизический метод…
Меня заинтересовал метафизический метод, взглянула. Левой рукой он заслонил первую карту, от которой зависело остальное, и пошел на пробой. Удваивал тройку. Первой карты не было видно, лишь следующие четыре, не раздумывая, он ударил среднюю клавишу. Семерка, по всей видимости, была больше первой карты, автомат заиграл выигрыш. Тип повторил операцию, не отрывая руки — снова не видно начала; нажал предпоследнюю клавишу, музыка опять подтвердила выигрыш. Рискнул в третий раз — успешно, из одной тройки набил двести сорок жетонов. Поколебался, все в той же позиции, опираясь на машину рукой, решился в четвертый раз. Я молчала, чтобы не спугнуть удачу, но была уверена: теперь-то уж наверняка не угадает и никакая метафизика[10] не поможет.
И все-таки угадал. Отказался от всякой черной магии, перебросил на кредит и наконец убрал левую руку с автомата.
— Меня все же очень занимает, как некоторые игроки постоянно добиваются успеха, — поведал он задумчиво и даже без зависти. — Я как-то даже наблюдал, правда, за автоматами в «Гранде», там немного другие. Вы там бывали?
Я коротко кивнула, полагая, что моя сдержанность его попридержит.
— Там есть красная и черная, не ошибиться пять раз подряд — поверить трудно. Как вы думаете, какие факторы действуют? Вдохновение, радиестезия?
Я хотела было сказать: сам ты в «Гранде» удваивал без проигрыша по пять раз, но, к счастью, вовремя прикусила язык. Оживленная дискуссия меня не привлекала. — Одним везет, другим нет, — закруглила я.
— А вы не хотели бы выигрывать?
— Да, хотела бы, только в моем случае — безнадега. Следовало родиться под другим знаком Зодиака. Ничего тут не поделаешь, и я уже привыкла.
— Ну, а скажем, вдруг есть некий метод? Научный, к примеру…
Сперва я решилась вежливенько попросить этого пана заткнуться. А после сообразила — безумие с автоматами, естественно, бросалось в глаза, не он один раздумывал, откуда слепой фарт у нескольких игроков. Пожалуй, пристал он ко мне не просто так, дошло до меня наконец.
— Не знаю, есть ли научный метод на такое везение, — ответила я холодно. — Поверьте, я не в курсе дела. К тому же, сдается, уже несколько таких научников стреляли себе в лоб в Монте-Карло. У вас есть пистолет?
— Нет.
— Ну, так вам не миновать головой вниз с Дворца культуры.
Он сохранил полное спокойствие, лишь слегка нахмурился.
— А существуй такой метод, — снова заговорил он, — не хотели бы заняться?
— Разумеется, хотела бы. Только вот сомневаюсь, едва ли мне кто-нибудь расскажет.
— Я бы охотно, если бы знал. Не имею чести быть знакомым с этими счастливчиками. Может, вы?
— Что я?
— Знакомы с кем-нибудь из них?
— В основном со спины. По лицу на улице не признаю. Придется вам обойтись без меня.
Он тяжело вздохнул и оставил меня в покое. Снова у него вышел фул, и, по всей видимости, тип решился набить на нем состояние — прибегнул к своему метафизическому методу: заслонил первую карту, сосредоточился и угадал большую карту пять раз. Перебросил две тысячи пятьсот шестьдесят жетонов на кредит, нажал аут.
— Праздник случается не каждый день, — заметил он философически и оглянулся в поисках механика.
Избавившись наконец от надоедливого соседа, я мало-мальски обдумала ситуацию и поняла его план: явно нащупывал возможность познакомиться с шайкой, а прямо не сказал, все кружил вокруг да около. Возможно, видел, как я говорила с Пломбиром…
Мне вдруг привалило каре, и я бросила забивать себе голову пустяками.
Выигрыш предыдущим вечером зарядил меня благодушием, и, когда покупала новый замок, меня озарило: замок, само собой, врежет сосед. Сперва я решила обратиться к нему прямо и просто, но передумала — вернее будет подкатиться с предлогом. Эти чертовы тапки породили-таки недоверие…
Я позвонила у его двери сразу по возвращении из города. Застала дома — он сразу открыл. Успела сказать «здравствуйте» и увидела кота. Черный, с белым жабо, белыми усами и белым кончиком победоносно поднятого хвоста, он продефилировал из кухни в маленькую прихожую прямо к моим ногам. Я расплылась в полном восторге. Сосед улыбнулся.
— Есть еще один, только приходящий. Я люблю кошек, да и благодарен им: один котяра когда-то спас мне жизнь.
Мне удалось не отозваться. Нет, он никак не мог знать, что когда-то я подслушала телефонный разговор — это невероятно, и баста! Слова про кота и спасение жизни гремели у меня в ушах, подобно колоколу Зигмунта. Работал в милиции, «как бы вышел из ведомства», кто это сказал, Пломбир?.. Гутюша?..
Все мои сомнения отпали мгновенно, даже разговор не прервался.
— У меня просьба. Громадная…
— Кто?
— Да просьба. Понимаете, решила сменить замок в двери.
— Вот и прекрасно! — обрадовался сосед. — Я даже хотел предложить вам, да боялся быть навязчивым. Сейчас же?..
— Пожалуй, если вы не очень заняты… Я добросовестно переждала первые минуты, ушедшие на отвертки, прокладки, дрель и прочее, после чего мое терпение лопнуло.
— А как вас кот спас? Расскажите! Я тоже люблю кошек.
Сосед сосредоточенно отвинчивал шурупы.
— Конечно, расскажу. Это скорее символично. Я ведь говорил, где работал. Некто меня хотел убрать, устроил засаду, придумано все было неплохо… Я бы еще тут подложил, как вы считаете? Крепче будет.
— Ага, считаю. И что?
— Ну, мне повезло — кот замяукал. Я резко свернул на мяуканье, наклонился, и нападавший в темноте, можно сказать, пролетел над моей головой. Того кота я не нашел, но в память о нем стараюсь отблагодарить других.
— И все обошлось? Атака не повторилась?
— Ну нет!.. Второго броска я просто не допустил. К тому же ситуация изменилась в мою пользу — значит, тот котяра выступил в нужный момент. Я это отвинчу и привинчу снова на прокладке, лучше будет держаться.
Я ничего не имела против, даже укрась он шурупами всю мою дверь — больше времени останется на приятную беседу. Колебалась, не признаться ли, что подслушала его телефонный разговор, несомненно, сосед — тот самый человек и голос тот же. Но такое стечение обстоятельств?..
— А вы давно ушли из милиции?
— Больше четырех лет.
— А как со служебной тайной? Все еще обязаны ее блюсти?
— Сдается, до конца жизни. Кроме законченных дел, которые уже давно опубликованы прессой. К тому же у меня профессиональные навыки под общим девизом: не болтать!
— Понимаю. Я когда-то знавала одного человека, так он на вопрос: «Ты почему сегодня надел другой пиджак?», отвечал: «А почему ты об этом спрашиваешь?» Позже выяснялось, к примеру, посадил на пиджак пятно и сдал его в химчистку, но ответить прямо был просто не в состоянии. Нормальный человек на вопрос про пиджак скажет, запачкал, мол, и сдал в химчистку, а этот ни за что. На вопрос он всегда реагировал другим вопросом. Вы тоже?
— Да нет, не совсем так. Необходимо оценить, с какой целью задается вопрос, меня специально этому обучали. Про пиджак я ответил бы нормально, только моментально просчитал бы, что вынимал из кармана, где в этом пиджаке был и кто меня видел. Навыки-то остались — у меня не голова хромает, а другие детали.
— Какие? — спросила я бестактно, не успев прикусить язык.
— Колено, — ответил он как ни в чем не бывало. — Бедренная кость. Левое легкое. Позвоночник — барахлят два позвонка. Остальное в рабочем состоянии.
Я извинилась за бестактность и вернулась к вожделенной теме.
— А всякое разное вообще вы можете рассказать?
— Какое всякое разное?
— Ну, например, в общем и целом, насчет обычаев в этой организации…
Он прервал меня, повернув голову и прислушиваясь.
— У вас там нигде не дует? По-моему, сквозит, не закрыть ли пока?
Я заглянула в комнату. И точно: какие-то бумаги валялись на полу. Не вникая, откуда дует, я просто-напросто закрыла двери в обе комнаты и вернулась к входной. Входную сосед тоже закрыл — закреплял шурупы с внутренней стороны.
— Вот что любопытно узнать, — продолжила я с невероятной дипломатичностью. — Скажем, некто расследует дело насчет утопленника, у другого богатую старушку зарезали в ее собственной кухне, а у третьего кого-то грохнули ножкой от рояля. Все они знают друг о друге? Я имею в виду, первые двое узнают насчет ножки от рояля, делятся впечатлениями и так далее? Как у вас заведено?
Сосед охотно ответил.
— Да по-разному бывает. Во-первых, существует ежедневный бюллетень, которого никто не читает, но в нем вся информация о ножке от рояля и прочем. Во-вторых, редко кто лезет в чужое дело, у каждого своих хватает, а если бы кто захотел — пожалуйста, изучай дело в деталях и даже советуй, если имеешь соображения. В-третьих, иногда специально рассылаются сообщения всем, чтобы выявить связи, ассоциации и тому подобное. В-четвертых, кое-кто и в шорах работает, грызет свои загадки, ничего не знает про других и знать не хочет; и так случается. Все по-разному. Тут никакой тайны нет.