Не дано мне было предположить, что преданный взгляд молодого императора и осторожные ласковые касания разбудят во мне ответные чувства и вынудят ответить привязанностью…
Его бережное, даже трепетное отношение ко мне стало напрягать его стражу, некогда желавшую избавиться от своего хозяина. Несмотря на мой усердный труд по воспитанию юного лидера империи и несмотря на мой статус едва не святой при жизни — в восточном дворце, воины захотели избавиться от меня до того, как я раскрыла императору неприглядную правду о нашей первой встрече… И когда они пришли в мою спальню, чтобы забрать мою жизнь и вернуть императора на его законное место, пустовавшее уже три месяца, юный правитель вышел перед ними и приставил остриё направленного на меня меча к своей груди.
Он защитил свою избранницу. И показал, на что готов пойти ради меня.
Стража отступила. А потом покаялась. Мой ученик принял их покаяние и велел собираться — мы отправлялись в столицу, забирать у отупевших от вседозволенности вельмож власть над империей. К тому моменту, благодаря хитрым ходам, предпринятым заранее, среди простого народа уже был пущен слух, что император давно не находится во главе государства, притеснённый своими подчинёнными из известных семей и вытесненный в восточный дворец.
Именно поэтому наше неспешное шествие в столицу привлекло так много внимания простого народа и совсем не озаботило вельмож: те были заняты подготовкой к коронации нового императора и решили, что это лишь нелепые слухи…
Они были уверены, что императора уже давно нет в живых — ведь он пропал вместе со своей охраной, должно быть, сбежавшей после его убийства…
Захватить дворец оказалось не трудно. Трудно было получить власть над армией, никогда раньше не видевшей правителя государства в лицо. Однако, тут помогло его поразительное сходство с почившими отцом и матушкой, так что пущенные, было, слухи о самозванце быстро прекратились. И молодой император сел на трон.
У нас не было спокойного месяца. Даже спокойной недели. Империя разваливалась на части, ещё толком не объединенная, но уже бедная и голодная. Все наши с императором силы тратились на то, чтобы соединить не соединимое. Накормить отсутствием еды. Успокоить собственным спокойствием… и собственной верой.
И едва мы смогли сделать первые шаги и почувствовать едва ощутимый запах успеха, как я понесла от правителя. К тому моменту он уже полгода находился рядом со мной, и я могла с уверенностью сказать, что он был живее всех живых. Император начал сдувать с меня пылинки, а всё его окружение сходило с ума от радости, закатывая пиры и отвлекаясь от важных дел. Должно быть, выжившие после зачистки вельможи, верили, что после рождения наследника, они спокойно смогут избавиться от нас и узурпировать власть, выдвинув из своих рядов регента… И никто в тот момент даже предположить не мог, что медленно встающая с колен империя, встанет поперек горла своим более сильным и диким соседям.
У меня не оставалось сил следить за всем: я всё больше отвлекалась, увлеченная своим новым состоянием…
И когда на третий месяц моей беременности в зал правителя ворвались убийцы, я забыть забыла о том, что спускалась в смертный мир лишь на год… последнее, что я увидела, улетая в разверзшиеся небеса — это безумный взгляд императора, отчаянно отбивавшегося от врагов и не способного остановить моё возвращение в бессмертное царство… глядя в его широко распахнутые от ужаса осознания грядущего одиночества, глаза, я ощутила, будто вслед за мной отправилась частичка его души… вонзилась в меня… и пробралась глубоко в сердце, чтобы всегда быть рядом.
И тогда я заплакала.
Впервые за долгие сотни лет… а возможно — даже за тысячи…
Я плакала, потому что не хотела оставлять его, потому что желала вернуться и согреть его в своих объятиях… согреть, а потом успокоить, уверив, что мы всегда будем вместе…
Но мы не будем…
У нас была только эта его смертная жизнь!
И когда я вернулась в бессмертное царство к лисятам, я просила их со слезами на глазах вернуть меня обратно, позабыв о том, что сама могу спуститься вновь! Позабыв обо всём на свете от своего горя и своего отчаяния!
И тогда племянницы Синь Шэня стерли мои воспоминания, наложив печать на память и сговорившись не раскрывать мне правды о моём возвращении из мира смертных…
Открываю глаза и смотрю на Летописца.
— Кто он такой? — спрашиваю, ощутив, как дрожит голос, и как мокнет кожа на щеках от двух теплых дорожек слёз.
Эпилог. "Судьба"
Открываю глаза и смотрю на Летописца.
— Кто он такой? — спрашиваю, ощутив, как дрожит голос, и как мокнет кожа на щеках от двух теплых дорожек слёз.
Мудрец молчит, ничего не отвечая и словно давая мне возможность выплеснуть всё, что скопилось внутри.
— Почему его тень не смогла обрести нормальное тело во время испытания в смертном мире?.. Почему он был такой… незавершенный? Что это за изъян божественной сущности?! Он вообще… бессмертный?.. — лишь озвучив вслух все эти вопросы, я смогла вдохнуть свободно и теперь напряженно ждала ответа, беспокойными пальцами сжимая ткань своего платья.
— Бессмертный, — кивает Летописец и вновь замолкает.
— Но он… — останавливаюсь, не зная, каким ещё словом описать то, что я увидела.
Сильнейший из последнего поколения небожителей, наследник небесного клана, черный феникс с репутацией беспощадного бога был на грани провала испытания в смертном мире?.. И провалился бы, если бы я не отдала ему свои жизненные силы?..
Кто вообще поверит в это?!
— Я действительно была нужна ему, — потрясенно произношу, — это не прихоть влюбленного юноши: он помнил, что я в буквальном смысле слов помогла ему стать человеком и пройти испытание в мире людей! И потому он пытался найти меня в бессмертном царстве!
А все остальные причины были лишь прикрытием…
— Вас связала сама судьба, — негромко отзывается Летописец, — хорошо это или плохо — но это так.
— Разве судьба? — поднимаю брови, — За мою выходку в мире людей я получила наказание небес!
— Разве оно не сошло на нет, стоило наследному принцу объединить вас ритуальным узором? — уточняет мудрец.
— Что? — растерянно переспрашиваю.
— Ваше наказание небес, госпожа Инь Юэ, следствие вашего же желания забыть о том, что произошло в смертном царстве. Вы уже дважды сами сковывали себя древней печатью, выбирая путь забвения вместо пути развития — но так и не сделали выводов из последствий, — довольно строго произносит Летописец.
— Последствий? — рассеянно протягиваю, пытаясь собрать всю картину воедино.
— Ваша апатия, появившаяся после наложения первой печати. И ваше наказание небес, покаравшее вас после наложения второй.
— Так это… — замолкаю, наконец, получив ответ, который так долго искала.
Так это всё звенья одной цепи — цепи моих неверных решений…
— Выходит, я действительно не должна была о нём забывать. И сами небеса наказали меня за малодушие, — нахмурившись, произношу.
Получается, мы с наследником и впрямь связаны…
А затем в мою голову приходит ещё одна мысль:
— Это его недоразвитое тело в смертном мире может быть связано с алой девой?
— Оно определённо с ней связано, но не на прямую — а лишь косвенно, — даёт странный ответ старец.
— Косвенно? — переспрашиваю, после чего прислушиваюсь к себе и, пораженная, застываю, — Её больше нет во мне!..
— Да. Ваше тело избавилось от инородного элемента во время разрушения печати, — поднявшись на ноги, произносит Летописец и берёт в руки красную бусинку с пола, которая в его руке тут же осыпается пеплом, — вернее будет сказать, ваша скованная печатью мощь, вытолкнула крупицу алой девы из вашего организма.
— Я ощущаю прилив сил, — потрясенно киваю.
— Как я уже говорил — вы сами сковали себя, не позволяя вашей сущности развиваться, — развеивая пепел с ладони, протягивает мудрец.
Выходит, Тао был прав. Я не просто лишила себя части воспоминаний. Я посадила целую часть своей личности под замок.
— Он сможет избавиться от алой девы, если увеличит свою внутреннюю мощь? — сосредоточенно смотрю на Летописца.
— Всё верно. Именно поэтому ему и нужен был Цветок Алого Пламени, — отвечает тот.
— Неужели нет другого способа? — взволнованно спрашиваю.
— Наследный принц пытался его найти…
— Ему всего триста лет! — выхожу из себя, — Как долго он ищет решение? Пару веков? Это даже сроком назвать нельзя!
— А какого срока будет достаточно по мнению Хозяйки Шелковой Долины? — внимательно глядя на меня, спрашивает мудрец.
— Боги могут искать ответ на вопрос тысячелетиями, — отрезаю, — если бы все небожители брали необходимое им силой — бессмертного царства уже давно не существовало бы! Должен быть другой выход… Но вы словно согласны с наследным принцем и поддерживаете его желание забрать чужую реликвию, — чуть прищурив глаза, протягиваю медленно.
— Я бы не посмел. Этот глупый старик способен понять желания богов, но никогда не позволит себе открыто участвовать в их жизнях и влиять на судьбу.
— Однако, мне вы о моей ошибке сообщили, — замечаю.
— Госпожа Инь Юэ вынесла неверное предположение, а я пролил свет на правду. Не более. Что касается снятия печати, если бы я вам отказал, вы бы попросили Высшего Бога Лин Хуна помочь вам с ней — и, в любом случае, восстановили бы свои воспоминания.
— Хотите сказать, что Тао никак иначе не сможет избавиться от алой девы? — спрашиваю негромко, спустя несколько минут раздумий.
Неужели Цветок Алого Пламени и впрямь — его единственный шанс?
— Наследный принц надеялся, что всё закончится, когда он пройдёт испытание в смертном царстве — но даже этого толчка в развитии сил не было достаточно… — отвечает на это Летописец.
— Я хочу увидеть его, — поднимаюсь на ноги.
Если понадобится, я заражу его своей надеждой. Я вселю в него веру, что он сможет справиться с этим. Что мы вместе справимся с его недугом!