— У неё есть союзники в нашем стане! — развернувшись, восклицает Синь Шэнь.
— Инь Юэ, — произносит Бао Чжань, и я, не задумываясь, отправляю в сторону Правой алые ленты, успевая зацепить древнюю Богиню из свиты владыки за ногу.
Не очень тактично — зато я ей жизнь спасаю.
— Великая Мученица, — приветствует меня кивком мастер Нубо, одной рукой поймав вымокшую насквозь и дезориентированную Богиню за горло и удерживая её рядом с собой, — вы же не станете вредить своим союзникам?
— Отпусти её — и я не наврежу ей, — предлагаю голосом без эмоций, даже не думая ослаблять натяжение.
Однако, логика в его словах была: если мы продолжим в том же духе, мы можем разорвать женщину-генерала…
Кто-то должен вмешаться!
— Бао Чжань! — зову негромко.
— Занят, — стоя с закрытыми глазами, отвечает древнейший, а затем резко их открывает и щелкает пальцем.
Кто-то под защитным куполом в этот момент охает и, кажется, падает на пол.
Он нашёл предателя из водного клана?
— Ты что, жалеешь эту тряпку? — вынырнув из той же печати, что и Нубо, восклицает Сати и рубит по моей алой ленте с плеча.
Однако её клинок отлетает в сторону, а девушка-мастер из смертного царства переводит на меня разозленный взгляд.
— Как видишь, я не тряпку жалею, а собственный клинок, — хмыкает ей Нубо и ещё крепче сжимает горло генерала, — Великая Мученица, убивать небожителей может войти у вас в привычку!
— И кого же я убила? — сухо уточняю, не ведясь на провокацию.
— Всех тех Богов, что пропадали в верхнем мире по вашей вине, — улыбается мне мастер.
Плотно сомкнув губы, напряженно смотрю на него.
— Что сказал этот смертный? — вновь слышу шёпот за своей спиной.
— За ложные обвинения я приговариваю тебя к лишению жизни, — спокойно произносит Синь Шэнь и направляет поток силы в сторону Нубо, наплевав на жизнь своего генерала.
Точнее, так можно было подумать — если не знать о легендарной продуманности лиса: ведь только Нубо решил прикрыться от его атаки телом Правой, как вспомнил, что Богиня по какой-то причине нужна им живой, и вынужден был поспешно отбросить её тело в сторону и встретить удар странным щитом, сплошь пропитанным кровавыми эманациями!
Не теряя времени, притягиваю генерала обратно в нашу сторону своими алыми лентами, однако, не успеваю облегченно выдохнуть, как своими глазами наблюдаю, как ленты разрываются от взмаха ладони Су Цзынь…
…древняя Богиня из свиты владыки вновь возвращается в руки противника — но на этот раз окончательно, поскольку эти руки принадлежали лично алой деве, уровень силы которой теперь был мне ясен…
Она старше меня на двенадцать тысяч лет.
Даже без истинного тела, почти парализованная формой бездарной низшей Богини Цяо-Цяо, она смогла уничтожить одно из сильнейших орудий убийства всего верхнего мира.
— Мне никогда не нравилось их название, — глядя на то, как опадают мои ленты, произносит Су Цзынь, — всё алое в этом мире связано со мной. Твоё оружие было обречено…
— Как много ты думаешь о себе, — отвечаю бесстрастно, — а тем временем среди твоих союзников только мои последователи.
— Не переживай, я не нуждаюсь во всеобщей любви, — улыбается алая дева губами Цяо-Цяо, — а вот тебе, вижу, крайне важно знать, что ты у своего любимого — одна единственная. Интересно, как повлияет на тебя открытие нашей прочной связи с Бао Чжанем?
— Закрой рот. Это мой муж, — цежу, ощутив, как разливается злость по венам.
— Воистину, дитя! — качает головой Су Цзынь, затем переводит взгляд на Бао Чжаня, — Душа моя, расскажешь своей новой жене, как в своё время молил меня остановиться и как предал нашу любовь, обливаясь слезами и теряя рассудок от чувств, разрывавших тебя изнутри?
— Ты ещё вспомни то, что было десять тысяч лет назад, — сухо отвечает древнейший, а до меня доходит то, что вынуждает всю кровь в моём теле остановиться…
Она знала его с детства. С самого рождения. Их связь длится столько, сколько он живёт.
— Мы через многое прошли. Ты, с твоим жалким опытом одной жизни в смертном мире и пары тысяч лет сна на абрикосовом дереве, даже представить себе не можешь, какая насыщенная самыми разными чувствами и переживаниями, история связывает нас двоих! — восклицает алая дева.
— Су Цзынь, ты заговариваешься, — заметив выражение моего лица, бросает той Бао Чжань.
— Это ты вновь потерял ориентиры, душа моя! Но я тебе их верну — даже если ты сам того не желаешь! — повышает голос и Су Цзынь, после чего на небе появляется ещё одна трещина.
А в воздухе за её спиной открываются ещё три кровавые печати, из которых вылетают мастера — тут же начиная вылавливать зазевавшихся Богов из толпы.
Исключительно Высших…
— Она собирает сильных небожителей для своего очередного рывка в развитии! — кричит Синь Шэнь своим генералам, заметив этот манёвр неприятеля.
— Небесная армия! Отвоевать Богов! — громом разносится голос Левой, всё это время напряженно наблюдавшей за своей боевой подругой, оказавшейся в руках Су Цзынь.
После этого возгласа в небе начинается столпотворение, но я слежу лишь за алой девой, умело управлявшей небольшой группой мастеров, успевших схватить уже около пяти небожителей отнюдь не малой силы. К слову, своих пленников союзники Су Цзынь сразу же забрасывали в одну из открытых в небе кровавых печатей — так что вернуть их просто не представлялось возможным!
Никто из небожителей не рисковал проверить, как ощущается переход при использовании этой древней техники и куда ведёт сам проход печати…
Синь Шэнь в этот момент сражался с Нубо, Левая атаковала Сати, воины небесной армии гонялись за остальными приспешниками алой девы, но сталкивались с той же самой проблемой — их прыжками из одной открытой печати в другую…
Это была какая-то глупая игра в прятки, где заранее был определены и победитель, и проигравший!
— Эй, Хозяйка Шёлковой Долины! — слышу голос Цяо-Цяо и вновь возвращаю ей всё своё внимание, — Хочешь расскажу тебе одну тайну про твоего так называемого супруга?
Отрываюсь от земли, направляясь прямо к ней. Слушать её болтовню я не намерена, а вот проверить — кто сильнее, уже давно руки чешутся!
Пусть она и древнейшее существо из ныне живущих, но большая часть её сил растворилась с истинным телом — а та форма, которую она сейчас занимает, не настолько прокачана силой, чтобы представлять для меня угрозу.
Да, она разорвала мои алые ленты! Но не одними ими я была сильна!
— Инь Юэ! Не ведись на её провокации! — слышу голос Бао Чжаня где-то позади.
— Иди ко мне, Инь Юэ, — холодно хмыкает на это Су Цзынь, глаза которой становятся узкими, как две щелки.
Увеличиваю скорость полета, однако, встретиться с ней лицом к лицу не успеваю, резко утянутая назад! А передо мной появляется древнейший, мгновенно вырастая в размерах, меняя свою форму и обращаясь в гигантского каменного дракона, открывающего пасть и выдыхающего в сторону алой девы такую мощную струю энергии, что всей небесной армии приходится отступить назад и прикрыть головы руками!
Когда я получаю возможность открыть глаза, то вижу в воздухе обнаженную спину Бао Чжаня, сумевшего после оборота сохранить на себе лишь нижнюю часть своих темных одежд.
— Ты… настолько дорожишь ею? — звучит голос Цяо-Цяо, и я слышу в нём легкую дрожь.
Но не от страха.
А от негодования.
— Она — моё всё, — без эмоций отвечает древнейший.
Вокруг царит тишина: трещины в небе затянулись от чистой силы, извергнутой последним и возможно единственным в бессмертном царстве каменным драконом; открытых кровавых печатей тоже видно не было — всех их снесло его мощной атакой, вместе с мастерами.
Су Цзынь парит в воздухе в гордом одиночестве, — если не считать Богиню из свиты нового владыки, схваченную ещё в начале боя.
— В таком случае, я заберу её у тебя… душа моя, — произносит алая дева и вспарывает глотку Правой, мгновенно открывая новую кровавую печать и исчезая в ней так же быстро и беззвучно.
На землю передо мной падает бездыханное тело.
Поворачиваю голову на ставшей неповоротливой шее и смотрю на Синь Шэня, так же оставшегося без своего противника… а затем испытываю почти невыносимую боль, схватившись за сердце!
Бао Чжань!
Это его боль!
— Инь Юэ? — слышу взволнованный голос лиса, но уже мчусь к своему супругу и успеваю подхватить его до начала падения.
В секунду оборачиваю нас обоих дымкой и лечу в Шёлковую Долину, наплевав на всех, на все последствия! Потому что ощущаю то, что заставляет меня испытывать настоящий страх… я ощущаю, как всё внутри меня начинает каменеть — но это не моя хворь: это то, что мучает Бао Чжаня и, похоже, мучает уже давно! Почему я чувствую это сейчас — понятия не имею. Но, кажется, как и в случае со смертью Тао, есть некая закономерность в том, как активируется наша связь, созданная ритуальным рисунком.
Долетев, возвращаю нашим телам форму, опускаюсь на траву перед своим домом и спешу внутрь — как засекаю приближение ещё одного небожителя.
— Не на кровать. В купель, — командует Летописец, подлетая ко мне и помогая быстро довести древнейшего до второго этажа, где располагалась купальня.
— Что мне нужно делать? — сосредоточенно спрашиваю, не отрывая от Бао Чжаня взволнованного взгляда.
— Наполни купель горячей водой, — говорит старец, осторожно опуская моего супруга на дно.
Делаю то, что сказано, и вновь разворачиваюсь к мудрецу с вопросом, который так и не успевает сорваться с губ, потому что я замечаю это…
В районе сердца на груди Бао Чжаня разрасталось самое настоящее окаменение. Я думала, проблема ограничивается лишь неприятными ощущениями, но, очевидно, древнейший страдает от настоящего физического недуга!
— Что это? — спрашиваю Летописца.
— Последствия его решения, — ровным голосом отвечает старец, добавляя в воду каплю экстракта из небольшой склянки.
Я сразу узнаю знакомый запах и широко раскрываю глаза: выходит, я была права — в тот раз это была не просто травка, напоминающая Бао Чжаню о доме! Это был ингредиент, помогающий древнейшему побороть болезнь…