– Я согласна на все, монсеньёр, – проговорила девушка и разрыдалась.
Энтони стоял во дворе напротив де Морса. У обоих в руках были мечи.
– А сейчас покажите ваш любимый прием, Кервер, – попросил юноша. – Вы сами говорили, что его нельзя отразить.
– Хорошо, мой друг, только доверьтесь мне. Колющий удар гораздо страшнее рубящего. Не делайте лишних движений, и я покажу вам прием.
– Я не самый плохой боец, Кервер. Показывайте.
– Бой, – воскликнул рыцарь и сделал первый выпад. Энтони легко отразил его и размахнулся сам.
– Антуан… – услышал он низкий грудной голос.
Застыв, юноша отступил.
– Антуан… – голос зазывно манил.
– Да соберитесь же, черт возьми!
– Да! – Энтони шагнул вперед.
– Бью, парируйте. Отбивайте…
Энтони сделал круговое движение отводя от головы рубящий удар. И перед ним появилась Анет.
Как и когда-то на корабле, она заслонила собой мир и позвала:
– Антуан…
Энтони выронил меч.
Де Морс не успел понять, что с ним, и сделал выпад. Энтони шагнул навстречу острию, и клинок вонзился в его незащищённую грудь.
– Анет, – мертвеющими губами произнес юноша.
Все случилось мгновенно. Де Морс испуганно рванул на себя меч и быстро отступил. Энтони рухнул лицом вниз. Де Морс. отбросив меч, встал на колени перед упавшим. Перевернув безвольное тело, он увидел обильно льющуюся кровь из груди. Широко открытые глаза юноши стекленели и смотрели ввысь. Грудь только однажды слабо поднялась и дыхание больше не тревожило ее. Молодой рыцарь скончался.
Де Морс, с трудом подняв руки, раздвинул пластины и снял с себя шлем. Ветер слегка потрепал его русые кудри, спускавшиеся к плечам густой гривой. Изуродованному ожогом лицу даже в летний день было непривычно свежо. Мертвенно-белая кожа его пошла пятнами. Склонившись, он начал молиться и тут услышал слово: «Нет!» выкрикнутое душераздирающим голосом.
Анет слетела с крыльца, как на крыльях и подбежав, упала на тело ничком, зайдясь в рыданиях.
– Он перед смертью сказал твое имя, чертовка, – медленно и тяжело проговорил де Морс. – Признайся, ты повинна в этом?
Девушка подняла голову.
– Он умер с твоим именем на устах, чертовка, ты меня слышишь? – повторил де Морс.
Девушка кивнула. Она с мольбой посмотрела на рыцаря, волей судьбы бывшего ее отцом. Потом положила руку на свою грудь.
Де Морс понял. Он поднялся и взял с земли свой меч, алый от крови погибшего юноши. И стал медленно обходить лежавшего. Анет напряженно следила за ним, поворачиваясь и становясь на колени. У де Морса не хватило духа и благочестия оттащить девушку от тела, и он сделал резкое колющее движение, подаваясь вперед всем своим телом и резко вырвал меч. Это скорее было актом милосердия и единственным проявлением отцовского чувства и сострадания, которые суровый рыцарь мог себе позволить.
Пронзенная насквозь, золотоволосая Анет мягко ткнулась вперед, лицом вниз на грудь того, кого любила больше свое жизни. Рыцарь выпрямился и увидел сбегавшего с крыльца юного пажа. Увидев все, что произошло во дворе, мальчик остановился, как вкопанный и затрясся.
– Что тебе? – сухо произнес рыцарь.
Но мальчик трясся и не мог выговорить ни слова.
– Зачем тебя прислали? – снова спросил рыцарь, шагая к пажу.
Но тот продолжал трястись, не отводя взгляд от окровавленных тел. Тогда рыцарь, пугающе страшный, со сведенной кожей лица, подошел к мальчику и взяв его за плечи, повернул лицом к крыльцу.
– Говори, зачем тебя прислали?
– Там… приехал отец инквизитор, просили позвать молодого графа.
– Иди, позови его сюда. Скажи, что тут произошло колдовство с великим злодеянием.
И начался суд.
Прошел год. Графства Тулуза и Каркассон отошли французской короне. Шевалье де Морс посвятил свою жизнь служению Бога в братстве святого Иоанна и уехал в Палестину, защищать гроб господень. Прекрасная Агнесса де Ним удалилась в монастырь Сен-Саве молить Бога о прощении. Ее брат, Раймунд заплатил большие деньги за индульгенцию. А аббат Арль вернулся в город Париж, продолжая служить Филиппу и его наследнику Людовику. Причем Людовик, став королем, первым же своим указом произвел скромного аббата в высокородные епископы.