На с.242 сборника «Убиты в Катыни» о последнем говорится, что это «вероятно» Врубель Зыгмунт-Миколай, сын Эдварда и Анны. (Tucholski, p. 611, #38)
В советских этапных списках нет других лиц по фамилии Врубель. У Тухольского (p. 252 col.1) в записи о Козельске написано:
Врубель Сигизмунд
Подпоручик. Вероятно:
Врубель Сигизмунд Николай
Родился 19.11.1913. Подпоручик пех. резерва, батальон Корпуса охраны пограничья в г.Орань.
Однако в Козельске не было заключенного по имени Врубель.
В Осташкове:
*У Торчинского 211 – ВОЙНОВСКИЙ (AM #1948)
=ВОЙНОВСКИЙ Юзеф Францишек
Сборник «Убиты в Катыни» (с. 884, № 47) относит этого человека к идентифицированным лицам. Но в Козельске Войновского не было.
В 2015 году увидела свет книга с изложением самых современных взглядов на трагедию Катыни, и опирающаяся на «официальную» версию. Сей пухлый труд называется «Убиты в Катыни. Книга памяти польских военнопленных – узников Козельского лагеря НКВД, расстрелянных по решению Политбюро ВКП(б) 5 марта 1940 года» (Москва: Общество «Мемориал», издательство «Звенья», 2015).
Вступительная статья написана исследователем общества «Мемориал» Александром Гурьяновым. «Мемориал» – организация откровенно антикоммунистического толка, и, как нетрудно догадаться, поддерживает «официальную» – антисоветскую – версию событий в Катыни.
На с.882-884 Гурьянов приводит имена 41 узника из эксгумационного списка германского «Официального материала», которых, по его словам, ещё никто не опознал. После изучения их имён оказалось, что трое мне известны. Об одном из них – Войновском речь шла выше.
Вот второй из узников Осташкова, указанный нацистами среди жертв Катыни30:
6. Dudek (Дудек, имя не указано).
Военнослужащий.
V-209-0778 Dudek, имя не указано; AM-186-778 Dudek, имя не указано (в части тиража: Budek Karol);
PCK Dudek, имя не указано: APL3-22-0778, APL3-50-0778, APL3-77-0778, APL5-19-0778, MUZ2-26-0778, MUZ6-17-0778.31
[м.б., это Дудек Мечислав Яковлевич (список-предписание № 025/1 от 09.04.1940)?]
Выделенный текст означает: в какой-то части тиража германского отчёта вместо Дудека был указан Будек Ка-роль. На с.186 «Официального материала» читаем:
778. Будек Кароль. Униформа, свидетельство о прививке, записка со списком вышеперечисленного.
Здесь должен быть другой человек:
38. Лабудек Кароль Янович, 1895 г.р. 2568 (Tucholski p. 896, #38 – Ostashkov)
Это единственный военнопленный, часть фамилии которого содержит «будек». Причём имя его – Кароль. У Тухольского в книге перечислено девять Дудеков. Но среди них нет ни одного с именем Кароль.
И, наконец, третий осташковский военнопленный, найденный нацистами в Катыни («Убиты», стр. 882):
12. Jakowicz (Якович, имя не указано).
Военнослужащий, при останках найден членский билет Профсоюза работников умственного труда, выданный Главным правлением в г. Катовице.
V-61-02857; AM-242-2857; PCK перед фамилией вопросительный знак в скобках: GARF-105-02857, APL7-18-02857, APL7-152-02857, MUZ8-17-02857.
На с.242 «Официального материала» указан:
2857. Якович, ?, Униформа. Членский билет.
У Тухольского (p.121 col. 1):
Якович (?) …
Из Катовице. PCK (AM) № 02857.
Здесь должен быть:
64. ДЯКОВИЧ Микалай Гжегож, 1892 г.р.3224 (Tucholski, p. 766, #64 – Ostashkov)
Комиссия Бурденко обнаружила тела ещё нескольких польских военнопленных из Осташкова и Старобельска. О многих из них говорится в отчёте специальной комиссии. Но один остался неназванным в опубликованном тексте доклада, и имя его зафиксировано только в описи материалов, извлечённых у трупов следователями Комиссии Бурденко. Его случай мы рассмотрим в следующей главе.
В массовом захоронении жертв нацистских расстрелов во Владимире-Волынском на Украине обнаружены тела, как минимум, двух и, вероятно, ещё больше польских военнопленных, которых поначалу содержали в Осташковском лагере, а затем этапировали в Калинин. Но по прибытии в Калинин их не расстреляли, как того требует «официальная» версия, а казнили в 1200 километрах от того места и, по крайней мере, 15 месяцев спустя. Этот факт не согласуется с «официальной» версией, а, значит, они убиты нацистами и их украинскими пособниками.
В Главе 8 будут рассмотрены данные на ещё одного осташковского «постороннего»; его останки в Катыни Польский Красный Крест идентифицировал как труп Кшесинского.
К свидетельствам из германского «Официального материала», которые невозможно подделать относятся:
* стреляные гильзы германского производства;
* жетон из Осташкова;
* найденные в Катыни трупы узников Осташковского и Старобельского лагерей.
Все до единого они указывают на виновность германской, а не советской стороны.
ГЛАВА 3. СООБЩЕНИЕ КОМИССИИ БУРДЕНКО
Сообщение Специальной Комиссии Бурденко, увидевшее свет в январе 1944 года – основной документ, где излагается советская версия событий в Катыни. Сторонники «официальной» версии, обвиняющей СССР, обычно отвергают её без серьёзной критики.
Сообщение (доклад) Комиссии Бурденко содержит одно свидетельство, которое невозможно подделать, и потому оно имеет первостепенное значение для определения виновной стороны. Здесь мы его и рассмотрим.
В 2007-2011 годах Алексей Памятных поместил в Интернете статью «Из неопубликованных материалов Комиссии Бурденко».32 В ней Памятных, твёрдый приверженец «официальной» версии Катынского расстрела, без комментариев приводит фотокопию 29-страничной описи документов и предметов, обнаруженных экспертами Комиссии Бурденко при эксгумации тел в Катыни в январе 1944 года.
Среди найденного есть документы, которые советские следователи обнаружили на трупах. Некоторые из них датированы позднее того времени, когда, в соответствии с «официальной» версией, польские военнопленные приняли смерть от пуль НКВД. Такие улики следует считать «доказательством жизни» поляков позже срока, который в «официальной» версии настойчиво обозначается как время их расстрела – т.е. апрель–май 1940 года. В случае подлинности обнаруженных документов «официальную» версию Катыни необходимо признать ложной, ибо она гласит, что в апреле–мае 1940 года НКВД расстрелял всех заключённых.
Но действительно ли документы подлинные? Или мы имеем дело с подделками, состряпанными ради оправдания советских властей и подброшенными в могилы «органами» НКВД или кем-то из членов Комиссии Бурденко? Далее мы проделаем следующее:
А. Кратко опишем все документы, удостоверяющие, что некоторые из заключённых, чьи тела обнаружены в Катыни, предположительно оставались живы до конца 1940 года и в 1941 году.
Б. Укажем на трёх идентифицированных польских военнопленных, у которых нашли такие документы.
C. Выделим и обсудим одно из первичных свидетельств, подделать которое невозможно.
Томаш Зигонь
Цифры слева – номера листов 29-страничного документа, фотокопия которого помещена в статье Памятных33.
5. 4 апреля 1941 года: молитвенник с подписью Ядвиня (Jadwinia) и датой “4.IV.41”
5. сентябрь и ноябрь 1940 года: Томаш Зигонь – даты 12.IX.40, 28.IX.40, 15.XI.40.
Случай с Зигонем имеет особое значение. Вот что находим у Тухольского (p. 260, col 1, Kozel’sk):
Зигонь Томаш (Zygoń Tomasz)
Род. 07.03.1897, сын Томаша и Урсулы. Унтер-офицер резерва.
Сотрудник юридической секции социального страхования в Варшаве, прож. в пос. Голомбек.
Упомянут в отчёте Комиссии Бурденко. Козельск или Старобельск. Сравните Старобельский список.
На странице 519 в колонке 2 есть точно такая же запись, за исключением последнего предложения – «сравните Козельский список».
В советских этапных списках нет записей о Зигоне. Но его имя вдруг всплывает в «украинском списке»!
81. /1147/ ЗИГОНЬ Томаш, сын Томаша, р.1897.
ЗИГОНЬ Томаш, сын Томаша и Урсулы, р. 07.03.1897 в Соборжице, унтер-офицер резерва, мобилизованный во Владимир сотрудник юридической секции социального страхования в Варшаве, прож. в пос.Голомбек, упоминается в отчёте Комиссии Бурденко.
Из чего явствует: Зигоня арестовали на Украине – никакой другой информации из списка больше извлечь нельзя. Следовательно, логично предположить: Зигонь попал в Старобельский лагерь. Но в советских списках среди лиц, отбывших из Старобельска по этапу в апреле-мае 1940 года, он не значится.
Исследованный Комиссией Бурденко труп № 92, без сомнений, принадлежит Зигоню, ибо при нём найдено слишком много материалов личного характера, исключающих принадлежность кому-то другому. Вот полная запись из текста Комиссии Бурденко:
Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в центральное бюро по делам военнопленных – Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке, в котором Софья ЗИГОНЬ просит сообщить местопребывание её мужа Томаша ЗИГОНЯ, вахмистра жандармерии. На конверте немецкий штемпель Варшава, IX-40 года и штамп – Москва – Почтамт 9 экспедиция 28.IX-40 года и резолюция красными чернилами на русском языке “Уч. установить лагерь и направить для вручения. 15.IX-40 г. (подпись неразборчива)”.