делаешь?
– Я… – начала наша бывшая учительница борьбы прерывающимся голосом. – Простите, не хотела вам помешать.
Может, потому, что мы так хорошо друг друга знали, я почувствовал её одиночество – оно пахну́ло на меня горьким ароматом ядовитого цветка. Но секундой позже она это заметила и отгородилась.
– Глупости – никому вы не мешаете! – Озорник Крис кружил рядом с мисс Уайт – будь на её месте дикая косатка, ему бы не поздоровилось. Хотя я слышал, что некоторые косатки питаются одной рыбой, а не морскими млекопитающими.
– Нам вас очень не хватает, – сказал Ной и подплыл к ней, не заметив, что к нему присосалась рыба-прилипала.
Но пробыла она на нём недолго: заметив мисс Уайт, рыба-прилипала выбрала более крупное транспортное средство и направилась к ней.
– Пожалуйста, вернитесь! – упрашивала Шари, но я чувствовал, что мисс Уайт всё ещё колеблется.
Ральф и Барри молча выжидали.
Я вдруг вспомнил, как во время урагана уловил мысли мисс Уайт, её сомнения и самоупрёки.
– Не важно, кем вы были раньше и чему учились – вы стали хорошей учительницей, – сказал я и тоже подплыл к ней. – Просто расскажите нам, что именно вы совершили и почему. Большинство поймут, а остальные пусть помалкивают!
– Вот именно. – Ной крутился рядом с нами словно заводной. – Тангароа вам поможет. Он понимающий и всепрощающий бог!
Мисс Уайт вздохнула:
– Боюсь, люди прощают не так легко, как боги. А ты как считаешь, Фаррин?
– Возвращайся с нами, Алиша, – не раздумывая ответил мистер Гарсия.
– Ладно. Сначала поговорим, а там посмотрим. – И косатка втрое крупнее наших дельфинов поплыла рядом с нами.
Я почувствовал неимоверное облегчение. Теперь всё наладится. Наверняка.
Блю, похоже, тоже радовалась. Здесь, в глубине, она была в своей стихии.
– Можно я сплаваю на разведку? – спросила она, и мистер Гарсия ей разрешил. Вскоре взволнованная Блю примчалась обратно: – Я кое-что обнаружила! Поплыли скорее со мной, а то не успеем!
Мы с любопытством последовали за ней.
У костра
Ещё издалека я услышал, что в море что-то происходит. До меня донеслись шипение, щёлканье и звуки, напоминающие удары. Что же это такое?
– Шар-приманка, – ответил мистер Гарсия. – Я надеялся, что смогу вам его показать.
Вскоре я сам увидел, что это такое: огромный косяк серебристых рыбок, которые напоминали мерцающее облако, постоянно меняющее очертания. При виде этого зрелища у многих морских обитателей проснулся аппетит. Водоплавающие птицы, сложив крылья, пикировали сверху, словно пернатые ракеты, – так вот откуда удары! – и хватали рыбок. Они даже взмахивали крыльями под водой, чтобы погрузиться глубже. Акулы взволнованно сновали вокруг косяка, то и дело ныряя, чтобы набить себе брюхо. Дельфины тоже участвовали в пиршестве – а ещё в косяк жадно вонзались невероятно быстрые торпедообразные хищные рыбы. Поразительно: сначала эта синяя пустота – а теперь такая кутерьма.
– Это, кстати, косяк анчоусов, а среди охотников есть и тунцы, – объяснил мистер Гарсия. – А птицы – олуши, но не от слова «олух»: в пикировании им нет равных. Иззи, спрячься под мой грудной плавник, чтобы они тебя не сцапали.
– Спасибо. – Иззи испуганно метнулась к нему. Тут и там олуши белыми стрелами пикировали вниз и хватали добычу.
– Этого недостаточно, Фаррин, – ответила мисс Уайт. – Иззи лучше вернуться в школу. Кто проводит её обратно?
– Я, – вызвался Ральф.
Неравная пара – рифовая акула и летучая рыба – поспешила убраться подальше от шара-приманки. Теперь мы могли целиком сосредоточиться на необычном зрелище.
– Обратите внимание, как ловко наши собратья – акулы и дельфины – сгоняют косяк в шар и теснят на поверхность, – сказал мистер Гарсия. – Там рыб легко схватить.
– А как рыбы решают, куда плыть? – с любопытством спросил я. – Ведь вожака у стаи нет?
– Нет, – подтвердила мисс Уайт. – Любая рыба может задать определённое направление, и все остальные двигаются вместе с ней. Стайные рыбы-оборотни иногда этим пользуются и заставляют других делать то, что хотят ОНИ.
У Шари уже зудели плавники:
– Да-да, я это и так знала – можно наконец и нам поучаствовать?
– Прямо сейчас! – Люси растопырилась рядом с нами как разложенный зонт, протягивая красновато-коричневые щупальца к косяку.
– Ну пожалуйста! – стал упрашивать и я. В человеческом обличье я бы ни за что не решился присоединиться к этому пиршеству хищных рыб, но сейчас я был тигровой акулой.
Мистер Гарсия засмеялся:
– Приятного аппетита! Только смотрите, чтобы вас случайно не укусили: здесь у всех только еда на уме.
– У меня тоже – пора перекусить! – обрадовался Крис и ринулся в косяк. Я от него не отставал. Классно: достаточно лишь заплыть в косяк и разинуть пасть – и вот уже у тебя в зубах три-четыре лакомых кусочка. Никто не пытался нас прогнать и не возражал, что мы к ним присоединились. Рыбы хватит на всех.
Учителя тоже набивали себе брюхо. Акулы, дельфины и тунцы с опаской расступились перед мисс Уайт – косатка была здесь королевой!
Только анчоусов мне было немного жалко. Когда мы и другие охотники наконец насытились, косяк заметно поредел – блестящие чешуйки кружились в воде словно снежинки. Я задумался: почему мы воспринимаем как должное гибель всех этих мелких рыбёшек, но возмущаемся, когда водолазы-гладиаторы стреляют в акул из подводных ружей? Наверное, различие в том, что одно – природа (крупным рыбам необходимо чем-то питаться), а другое – бессмысленная человеческая жестокость.
Экскурсия удалась на славу. Блю выглядела сытой и довольной, а Шари беспрерывно восторгалась океанистой вылазкой.
– Ммм, вкуснятина, – заметил Ной. – Эти рыбки всегда тут – можно нам завтра снова сюда наведаться?
– Забудь! – фыркнула мисс Уайт. – Рыбы могут уплыть, знаешь ли. Найти такой косяк – большое везение.
Я снова вспомнил о Вейве. Будучи горбатым китом, он всосал бы этих рыбок парой огромных глотков. Каково ему сейчас в человеческом обличье? Голодно, одиноко? Когда нам наконец удастся его вызволить? После того как в выходной он едва не превратился, я боялся за него ещё больше.
После пары упражнений и лекции о животных, обитающих в открытом океане, мистер Гарсия сказал Ною:
– Так, а теперь веди нас обратно в школу! – Мы, конечно, знали, почему на роль проводника учитель выбрал именно его: после урагана наш друг капитально заблудился в море.
Но в этот раз ему удалось отыскать дорогу обратно. Усталые и довольные, мы приплыли вечером в лагуну. Иззи, очевидно, добралась без приключений: она уютно устроилась с книгой в гамаке, натянутом между двумя пальмами. Криса нигде не было видно: ведь ему здесь больше находиться не положено.
Другая половина класса тоже вернулась с экскурсии и теперь таращилась на нашу бывшую учительницу борьбы. Та превратилась, завернулась в брошенное ей полотенце и невозмутимо вышла из воды на пляж, спортивной фигурой напоминая одну из девушек Бонда. Рыба-прилипала была озадачена. Теперь она болталась на бедре мисс Уайт, недоумевая, почему вдруг оказалась в воздухе. В последний момент она отлепилась и уплыла прочь.
Наблюдавшая эту картину Финни смеялась до упаду:
– Рыбалка для начинающих! Мы будем проходить это на уроках борьбы, мисс Уайт?
– Нет. Бороться для этого не нужно. – Улыбнувшись ей, мисс Уайт снова повернулась к мистеру Гарсии, и мышцы её лица напряглись: – Где Джек? Я хочу в первую очередь поговорить с ним.
Фаррин Гарсия сообщил ей, в каком отеле остановился наш бывший директор, потом сходил за ключами от своей машины и дал их ей. Мисс Уайт тут же уехала. Я понимал, что она сначала хочет поговорить с мистером Кристаллом наедине, и держал за них кулаки.
Пока мы одевались, я с недоумением наблюдал за рабочими на крыше. Она изменилась до неузнаваемости: повсюду торчали уродливые металлические шипы – вроде тех, что используют против голубей. Зашибись.
Я огляделся по сторонам. На пляже в очаге из камней пылал костёр. Я обрадовался, увидев, что Рокет снова приехал к нам и теперь вместе с Финни и ещё с кем-то из ребят сидит на почтительном расстоянии от огня. Мы дали друг другу пять.
– Хотите сладкого? – спросил Рокет, открыл сумку-холодильник и достал мороженое на палочке. – Я кое-что привёз – угощайтесь.
– Э… Мило с твоей стороны, но… – сказал я, а другие ученики обступили Рокета, и около тридцати рук потянулись за мороженым, толкаясь, как вокруг шара-приманки.
– Кто хочет, может пожарить сосиску или пару креветок, – объявила мисс Беннетт, и кое-кто из учеников стал выстругивать шампуры.
– Если я съем хоть одну крошечную креветку, она вылезет обратно вместе с тысячью анчоусов, – простонала Шари, и другие участники глубоководной тренировки рьяно закивали.
Оливия болтала с Юной и Зельдой, Дафна рассказывала Полли и Тино – новеньким из болота – какую-то историю о людях, Ноэми, урча, лежала на боку, а Леонора бренчала на гитаре. После отмены вечеринки все радовались посиделкам у костра.
Рокет, как обещал, привёз мини-камеру, и мы тут же попробовали прицепить её на спину Марису-альбатросу.
– Теперь мы сможем раздобыть неопровержимые улики и предоставить их полиции, – радовался я. – Конечно, если камера не мешает тебе летать, Марис.
– Жмёт немного, но ничего, – сказал Марис и, описав круг, заснял с воздуха, как мы сидим на пляже. – Возьму её с собой, когда полечу на разведку.
– Круто, ты всем альбатросам альбатрос, – похвалил его я. – Теперь осталось только поймать с поличным организаторов акульих боёв!
Чуть позже к нам присоединился мистер Уильямс и сел на песок в некотором отдалении от нас. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки – наверное, хотел создать иллюзию непринуждённости. Я с интересом отметил, что на предплечье у отца Барри тёмно-синяя татуировка с барракудой. Мы настороженно поглядывали на него сбоку, а он, самодовольно улыбнувшись, начал отвечать на сообщения в телефоне.