– Всё в порядке? Дышать можешь? – обеспокоенно спросил я. – Тебе пресная вода не вредна? Наверное, как и для меня не критично – сможешь ведь продержаться здесь некоторое время?
– Чёрт! – вскричала Финни. – Что там Вейв вытворяет?!
Мы с директором резко обернулись.
Я мог сказать ей, что он там вытворяет. Он пытался перейти через дорогу – наверное, хотел как можно скорее попасть в море, которое находилось всего в паре улиц отсюда. Только юный оборотень-кит, увы, не знал, как вести себя в городе. Глядя прямо перед собой, он переходил дорогу в двадцати метрах от светофора, не обращая на него внимания, будто это подводный утёс, мимо которого он проплывает.
На дороге было полно машин – ведь мы находились в центре Майами. Волоски у меня на шее стали дыбом: не затем мы вызволили мальчика из тюрьмы, чтобы он теперь попал под колёса!
Я кинулся к Вейву, а Джек Кристалл заорал:
– Стой, Вейв, остановись!
Наш друг шагнул на дорогу перед белым «Субару». Машина небольшая, но и она при столкновении способна превратить его в кашу! Пожилой водитель хотел проскочить, пока не загорелся красный. Увидев Вейва, он бешено засигналил и в последний момент затормозил: бампер находился всего в половине вытянутой руки от щиколоток Вейва. Водитель, ясное дело, не обрадовался.
Ещё меньше он обрадовался, когда к нему воинственно подступила мать Вейва в ярко-красном платье.
– Да как ты смеешь угрожать моему сыну! – Она сердито зыркнула на водителя, испуганно вжавшегося в сиденье.
Он снова посигналил, вероятно, надеясь прогнать эту адскую парочку. Не получилось. Мун, ещё больше разозлившись, двумя руками ухватилась за передний бампер, напрягла все мускулы и… приподняла «Субару». Его передние шины парили в нескольких сантиметрах над дорогой. Ничего себе!
– Спасибо, мам, мило с твоей стороны, – сказал её сын – горбатый кит, а я тем временем схватил его за руку и оттащил обратно на тротуар.
Съёмочная группа сообразила, что тут происходит нечто сенсационное. Ведущий и кинооператор с камерой на плече подбежали к нам – сколько они успели заснять?
– Сегодня явно не мой день! – простонал Джек Кристалл.
Двое из «Голубого рифа» попытались остановить съёмочную группу. Когда телевизионщики пробегали мимо фонтана, Финни закрутилась волчком и, подпрыгнув, словно ковёр-самолёт просвистела в воздухе и шлёпнулась на голову ведущему.
– Отличный тайминг – надеюсь, ты его не убила, – сказал я.
Репортёр пробулькал что-то вроде «Спасите! Убивают!».
Он может говорить – значит, не сильно пострадал: это хорошо.
С таким же прекрасным таймингом мисс Уайт подставила подножку второму мужчине, когда тот пробегал мимо, направив камеру на Мун с машиной. Оба – мужчина и камера – отправились в короткий полёт, и для одного из них он закончился на асфальте. Мисс Уайт, рефлексы которой значительно превосходили человеческие, слегка согнув колени, поймала тяжёлую камеру на лету.
– Ой, вы просто ангел – как вам это удалось?! – Кинооператор поднялся с земли, продолжая сбивчиво её благодарить.
– Сама не знаю – просто оказалась в нужное время в нужном месте. – Мисс Уайт передала ему аппарат, и мужчина тут же осмотрел его со всех сторон, не в силах поверить, что на камере ни царапины.
Надо же, чтобы такой переполох, да ещё со столкновением двух автомобилей, случился всего в нескольких метрах от полицейского участка! Копы к тому времени заметили, что у них под дверью что-то происходит, и не менее дюжины сотрудников в форме высыпали на улицу. Не успели мы ничего объяснить, как нас окружили и взяли под прицел.
– Руки за голову! – приказала мне полицейская, и я поспешно повиновался. Для этого мне пришлось выпустить Вейва, который всего-навсего хотел помочь перетащить Финни обратно в фонтан.
– Постой, Эми, мальчик ни в чём не виноват. – Ник Грейсон наконец обрёл дар речи. – Всё в порядке, всего лишь небольшая авария. Ничего не произошло, ребята, я всё улажу!
Эми, узнав его, кивнула и успокоилась. Но отцу Финни пришлось ещё несколько раз повторить свои слова, пока все не унялись.
– Что здесь вообще происходит, Ник? – спросил его коллега, засунув большие пальцы за ремень. – Фильм какой-нибудь снимают, что ли?
– Нет, просто возникли кое-какие проблемы с перевозкой животных, – заверил его отец Финни, поскольку несколько полицейских уже с любопытством перегнулись через борт фонтана, где Финни снова мирно помахивала плавниками.
Перевозка животных? Надо же, ради нас он готов соврать – но я знал, что это ещё цветочки!
Видимо, репортаж «Скат в фонтане» показался съёмочной группе недостаточно сенсационным, и она удалилась. Когда все полицейские, кроме отца Финни, вернулись в участок, я вздохнул с облегчением. Время от времени я искоса поглядывал на Ника Грейсона, который всё не мог отвести глаз от ската. Да уж, разговор предстоит нелёгкий.
Джек Кристалл был всё ещё бледен.
– Надо сообщить Совету, что здесь, возможно, сняли на видео превращение, – сказал он, доставая телефон. – Минутку, я…
Учительница борьбы накрыла его руку ладонью:
– Всё путём, Джек.
– Всё путём?! Надо же так не повезти, что именно здесь и сейчас…
– Я вытащила у них из камеры карту памяти, – сказала Алиша Уайт и, достав карту, сунула её Джеку в нагрудный карман рубашки.
Я улыбнулся. Именно такой и должна быть учительница борьбы!
К лицу директора постепенно возвращался нормальный цвет.
– Тогда давайте проводим Вейва к морю, – сказал мистер Кристалл и перевёл взгляд на отца Финни: – Потом мы с вами… поговорим.
– Да уж, не отвертитесь, – прорычал Ник Грейсон.
Рыбалка запрещена
– Ты уплывёшь, да? – Финни и Вейв стояли на пляже друг напротив друга, а мы с Мун держались в стороне. Как же я им завидовал, наблюдая, как они смотрят друг на друга! Вейв, глядя в глаза девочке-скату, погладил её по щеке, а Финни провела пальцем ему по лбу, носу и подбородку.
– Да, мне надо обратно в море… Но я вернусь. Если разрешат.
– Мы будем очень рады, если ты время от времени будешь нас навещать, – приглушённым голосом вмешался Джек Кристалл. – Мы могли бы заниматься с тобой индивидуально в открытом море или лагуне. Пожалуйста, явитесь на слушание дела, хорошо? Иначе мы потеряем деньги, которые нам одолжили. Через три недели ты должен предстать перед судом.
– Приду, – без лишних слов ответил Вейв. – Спасибо за всё. Вы много для меня сделали, хотя я сам во всём виноват.
Он поцеловал Финни в губы – спокойно и естественно. Потом повернулся и вошёл в море, его мама – за ним. Раздевшись, они бросили вещи на песок.
Ник Грейсон, недоумённо нахмурившись, наблюдал за ними:
– Что они собираются сделать?
– Сейчас увидите, – с улыбкой ответил мистер Кристалл.
Начинало темнеть, и последние купальщики разошлись по домам. Солнце висело на небе как апельсин, который только и ждёт, чтобы его сорвали, а горизонт окрасился в китчевый розово-жёлтый цвет. Я наблюдал, как наши гости в человеческом обличье заплыли поглубже, и ни на миг не спускал с них глаз, чтобы не пропустить, как они превратятся.
Началось! Мы увидели, как огромный грудной плавник вспорол воду и помахал нам на прощание. С тёмной спины стекала вода, а потом над волнами поднялись два хвоста – киты нырнули.
Я мельком взглянул сбоку на Ника Грейсона. У него отвисла челюсть.
– Откуда здесь вдруг взялись горбатые киты? – спросил он. – Это ведь не…
– Он самый, – сказала Финни. – А вы держали его в неволе на суше!
Ник Грейсон повернулся к нам, пристально разглядывая каждого из нас:
– Кто-нибудь может мне объяснить? Прямо сейчас? Финни, хочешь сказать, что это правда… что ты…
– Вот именно, пап. – Финни откуда-то взяла силы посмотреть отцу в глаза. – Оборотни существуют. Я одна из них – и горжусь этим.
– Значит, ты… не человек, – резко подытожил Ник Грейсон. Финни сглотнула, с трудом сдерживая слёзы. Она взглядом попросила нас побыть рядом и поддержать её.
– Мы все не люди, – спокойно проговорил Джек Кристалл. – Вы, наверное, потрясены, но Финни всё равно ваша дочь. Она человек с некоторыми особенностями, о которых вы раньше не знали, мистер Грейсон.
– Да ещё с какими! – прорычал Грейсон и посмотрел на меня. – Ты акула, мальчик, да?
– Э… да, – кивнул я. – Тигровая акула, если быть точным.
– Несомненно – с такими-то зубами! Я чуть в обморок не грохнулся. Коллеги бы потом неделями надо мной потешались.
– Простите, сэр.
Ник Грейсон тяжело вздохнул, подошёл к Финни и осмотрел её с головы до ног:
– А ты, значит, скат, дочка. Теперь понятно, почему раньше, когда я собирался на рыбалку, ты начинала плакать. Из-за тебя я перешёл на бильярд.
– Ты молодец, пап, – искренне ответила Финни. – Играть в бильярд намного лучше, чем вытаскивать из воды беспомощных рыбок. Я тебя, правда, опережаю на пять очков, но ты ещё отыграешься!
Отец Финни улыбнулся, и я понял, что худшее позади. Однако улыбка испарилась с его лица быстрее лужи под жарким флоридским солнцем.
– А как насчёт твоей мамы – морского биолога? Моей Джейн?
– Китовая акула, – сказала Финни.
– Китовая акула! Серьёзно? Это, случаем, не те, которые вырастают до тринадцати метров?
– Да, они самые. Но мама длиной всего девять метров – самки поменьше.
– Вот как. И когда вы собирались мне обо всём этом рассказать?
Финни всегда отличалась честностью:
– Вообще-то никогда.
Отец Финни стоически воспринял это известие: наверное, понимал, что всё равно бы не поверил.
Я не удивился, когда Ник Грейсон обратился к нашему директору:
– Я заберу дочь домой – нам нужно всё обсудить. Надеюсь на ваше понимание.
– Конечно. Хорошо вам добраться. – Джек Кристалл протянул ему руку. Мы все затаили дыхание, но отец Финни, чуть помедлив, пожал её:
– Можно спросить, кто…
– Белоголовый орлан, – ответил мистер Кристалл.