Шари беспокойно плавала вокруг, зондируя сеть-клетку ультразвуковыми щелчками:
– Интересно, от чего пыталась предостеречь нас Элла?
Вскоре мы это выяснили.
Косяк
Барракуды вначале походили на облако из иголок, потом – на серебристые мечи в мглистой синеве моря. Они всё приближались, и я даже не пытался их сосчитать. Они были меньше мистера Уильямса, зато их было много – наверное, сотни. Огромный косяк, целая армия.
– Это молодняк? – спросил я Джонни, настолько заворожённый этим зрелищем, что почти позабыл о страхе.
– Нет, этот вид барракуд больше не вырастает, – ответил он. – Жаль, они не одиночки, как их крупные собратья…
– Как думаешь, среди них есть оборотни? – Я прислушался к себе, но ничего не почувствовал.
– Вероятно, есть, но совсем мало, – ответил мой опекун.
– Кажется, я знаю, кто их сюда созвал, – простонала Шари, а барракуды наблюдали за нами неподвижными глазами.
– Ты меня имеешь в виду? – Хищная рыба, очень похожая на других, но вдвое больше и с тёмными пятнами на брюхе, плыла прямо к нам. – На этот раз речь не о школьной оценке, Шари, но я готов поспорить, что ты и теперь оплошаешь. Ведь ты не обладаешь ни интеллектом, ни навыками борьбы.
– А вы обладаете, да? – Я сделал ложный выпад, заставивший его быстро увернуться.
– Вам нравится оскорблять девочек, мистер Уильямс? – с отвращением спросил Джонни нашего бывшего директора.
– Если они это заслужили – да, – ответил тот. – Мальчик тоже не велика потеря: я слышал о нём мало хорошего. Всего доброго.
Крупная хищная рыба повернулась к косяку, и её серебристый бок сверкнул на свету. Я лишь в общих чертах уловил, что́ он сказал барракудам: что-то вроде «Хватайте добычу!».
– Шари, спасайся скорее! – крикнул я, желая, чтобы хотя бы она оказалась в безопасности.
– Я останусь здесь, – решительно заявила Шари, воинственно посмотрев на меня.
Зубастые барракуды ринулись в атаку, и уже через несколько секунд я почувствовал первые укусы. Я в ярости щёлкал зубами направо и налево. Одну рыбу – точно не оборотня – я перекусил пополам, хотя меня и мучила совесть, а потом ворвался в косяк, пытаясь ухватить кого-нибудь из противников. Но рыбы уворачивались от меня словно ртуть – их очень трудно было схватить.
Я медлил, не решаясь пустить в ход зубы: вдруг мне попадётся морской оборотень? Я ни в коем случае не хотел становиться убийцей! Зато барракуды без зазрения совести расправлялись с нами.
Джонни приходилось хуже всех: плавал он медленно, а в пасть ему барракуды не помещались. Они нападали на него со всех сторон.
– Плыву к тебе! – крикнул я и хотел нырнуть, чтобы его защитить, но тут какая-то тварь попыталась откусить мне кусок хвоста. Я отшвырнул её в сторону.
Шари оказалась рядом с Джонни раньше меня. Грациозно, словно фехтовальщица, она теснила барракуд от Джонни, хватала их пастью поперёк туловища или хлестала хвостом. Она кружилась вокруг своей оси, бросалась то вверх, то вниз – и всё это с невероятной точностью. Отведавшие её зубов противники возвращались не скоро.
Я перестал беспокоиться за неё и Джонни и продолжал отбиваться. Но в акульем обличье я не отличался проворностью и получал всё больше укусов. Не всем удавалось прокусить мою толстую кожу, но плавники у меня страшно болели, а в воде появились кровавые разводы. Барракуды, мечась и щёлкая зубами, непрерывно кидались на нас.
Мистер Уильямс довольно наблюдал – время от времени я видел, как он плавает вдоль косяка, подзадоривая союзников. Всякий раз, как я, пытаясь его схватить, в ярости кидался вперёд, тридцать стреловидных хищных рыб одновременно разворачивались, образуя передо мной стену. Мой враг довольно посмеивался.
Я вспомнил нашу глубоководную тренировку. Тогда хищные рыбы вытеснили косяк наверх и, заставив его сбиться в шар, взяли его под контроль!
– Надо попытаться сделать из них шар-приманку! – крикнул я Шари, кружа рядом с косяком, словно пас стадо овец.
Шари, тут же сообразив, нырнула под барракуд и попыталась вытеснить их наверх. Но мы имели дело не с перепуганными стайными рыбками, а с армией серебристых торпед. А нас всего двое – как оказалось, этого недостаточно, чтобы сформировать шар-приманку.
Стэнли Уильямс отдал неслышный приказ – и вдруг три десятка барракуд начали теснить нас вниз, к морскому дну. Что они затеяли? Одним укусом я разделался с барракудой, точно зная, что это не оборотень, но остальных это не впечатлило – они лишь чуть посторонились. И вот уже над нами снова угрожающе кружат несколько сотен хищных рыб, заставляя нас уйти на глубину.
– Кажется, они хотят помешать мне всплывать подышать! – крикнула Шари, и я не сомневался, что она права.
Моя подруга-дельфин пыталась оттолкнуть рыб с пути, но косяк бросился в нападение, разинув сотни пастей с тысячами зубов-иголок. Пронзительно свистнув, Шари снова нырнула, и косяк оставил нас в покое. Я поплыл за ней.
– Не будут же они вечно этим заниматься, – попытался успокоить её я, хотя и сам не очень в это верил.
– Надеюсь… Когда я волнуюсь, мне приходится дышать чаще, чем обычно. – Шари попыталась проскочить сбоку от барракуд. Но они оказались быстрее и отрезали ей путь наверх.
Я с беспокойством заметил, что Шари всё сильнее нервничает:
– Воздух… Мне нужен воздух!
– Что-нибудь придумаем, – беспомощно сказал я, как говорят в ситуациях, когда не знают, что делать. Страх за Шари накрыл мой мозг толстым чёрным резиновым чехлом, мешая мне думать.
Но потом в голове у меня снова зазвучала та самая песня, подталкивая меня к действию: Do you believe you can walk on water? Do you believe that you win this fight tonight?[8]
Мой страх на мгновение отступил. Да, чёрт побери, я могу выиграть эту битву – ведь я один из самых опасных морских хищников!
– Прорвёмся! – крикнул я подруге и напряг все мускулы. Оглушая противников ударами хвоста и кусаясь, я кружил рядом Шари, не подпуская к ней врагов. Моя подруга-дельфин рванула наверх и… вынырнула на поверхность! С облегчением фыркая, Шари вдыхала морской воздух, а я прикрывал ей тыл.
Одна проблема решена – осталось несколько сотен.
Барракуды бешено кидались на нас, пока мистер Уильямс не объявил короткую передышку, чтобы рыбы снова сбились в косяк.
– Тебя сильно покусали, Тьяго? – Теперь уже Шари кружила рядом со мной, внимательно меня осматривая. – Надо сматываться, пока не поздно!
Перед этим несколько барракуд одновременно вцепились зубами мне в хвост, который и так уже будто побывал в руках сумасшедших татуировщиков. Боль пронзила всё моё тело, и я потрясённо заметил, что Шари тоже пострадала: спина, хвост и плавники у неё были изранены и кровоточили. Я тут же в тысячу раз сильнее возненавидел эту Леннокс и мистера Уильямса.
– Да, бороться дальше не имеет смысла – отступаем! – крикнул я подруге.
Мы проиграли, и у трёх пойманных акул больше нет надежды на спасение. Преступники победили.
– Я заснял что мог, – сообщил вернувшийся Марис. – Но сверху плохо видно, что происходит у вас внизу. Вы в порядке?
– Не очень! – крикнул я в ответ – теперь уже нет надобности перешёптываться.
Поворачиваясь, чтобы смотаться, я мельком взглянул на сеть-клетку и… обнаружил, что водолаз сбежал от миссис Мисаки и мурена, грозно сверкая чёрными глазами-пуговицами, протискивается сквозь ячейки сети. Ура, подкрепление очень кстати!
Не успел большой барракуда оглянуться, как у него появилась компания. И компания эта находилась в самом дурном расположении духа! Миссис Мисаки подплыла к нашему бывшему директору, обвилась вокруг него змеевидным телом и вонзила зубы ему в спину, чтобы его задержать.
– Теперь ваш черёд, Уильямс – уж я сведу с вами счёты! – взвизгнула миссис Мисаки. – Вы сбили настройки моей кофеварки! Перепутали мне все документы! И выбросили мой приз лучшей школьной секретарши! Этого – я – вам – никогда – не – прощу! – Каждое слово сопровождалось сильным укусом.
Косяк барракуд заворожённо за этим наблюдал.
– Ваш приз ужасно вонял! – запротестовал мистер Уильямс.
– Какое вам дело, что и как пахнет в нашей школе! – бушевала секретарша. – Получай, негодяй! – Мистер Уильямс хотел броситься наутёк, но мурена крепко держала его зубами. – Кстати, счёт за всё, что вы у нас поломали, я уже отправила на адрес вашей конторы – три тысячи двести пятьдесят долларов и шестьдесят центов с учётом НДС! – После этого она его отпустила.
Миллисекунду спустя бывший директор повернулся к нам хвостом, улепётывая с рекордной скоростью. Вряд ли он ещё вернётся. Косяк мелких барракуд тут же утратил к нам интерес и последовал за ним. Море вскоре снова стало синим и мирным как прежде.
– Великое течение! – воскликнула Шари.
– Только хотел сказать, – пропыхтел я.
– Эй, ребята, полиция уже на подходе – мы их видим, – сообщил сверху Марис. – Но корабль завёл двигатель. Они ещё могут улизнуть…
Обезумевший корабль
Нельзя допустить, чтобы гангстеры и на этот раз сумели уйти! Мы с Шари и Джонни тут же вынырнули посмотреть, что происходит.
Над нами нависал корпус корабля со стеклянным дном, рядом мы увидели тёмные очертания других яхт и моторных лодок. Некоторые из них тоже готовились к отплытию: мощные навесные моторы вспенивали воду. Рёв двигателей разнёсся над морем.
– Не волнуйтесь, полицейская лодка двинется им наперерез, – успокоил нас Джонни. Но вынырнув на поверхность, полицейской лодки мы не увидели. Только две патрульные машины на берегу. Из них высадились несколько полицейских и уставились на лодки.