В почерневших глазах маркизы сомнения. Но рука дрогнула, а мое сердце чуть не остановилось. Но она отпустила Гордона и стала отступать сама. Развернулась спиной. Чувствую, что ей плохо. Она поддалась всей этой магии, вдохнула пыльцу, и та затуманила разум.
Втягиваю броню, оставляя слой под кожей. Иду к ней. Рыцари настороженно смотрят, но расступаются.
– Николь? – Окликаю. Оборачивается и смотрит. Глаза блестят, сама дрожит. Вот–вот разразится. Вижу, что пожалела о том, что угрожала мне. Обнимаю ее, она обхватывает своими ручонками в ответ.
– Прости, – шепчет. – Черный владыка вселился в меня, с того самого дня, как я лишилась дочери. Мой удел мстить, помоги мне…
– Хорошо, помогу, чем смогу, – шепчу в ответ. – Но ты должна мне верить.
Вот и помирились. Гордон неподалеку посмотрел на меня, как на предателя родины. Я пожала плечами. Мне нужно это чертово зерно. И эту дурынду жаль, а рыцарей уж тем более. Полягут за ее дурость, если я взбешусь.
Взяла меч у рыцаря, чтобы когтями своими не смущать, и начала ковырять стену из стеблей и тугих уродливых корней. Часа полтора ковыряли, пока до первых уцелевших зерен не добрались. Но пришло разочарование. Они пустые! Ни одного целого! Ну не могли же все прорасти?! Почему так?! Копались долго, с каждым пройденным метром отчаяние накрывало все больше. Я даже прошла на дальнюю сторону и поковырялась там. И, наконец, нашла целые! В том самом резервуаре, где было и волшебное с фиолетовым камушком.
– Нашла! – Кричу, решив не кривить душой. Будем делить все поровну…
Забыв про голод, копаемся до упора и изнеможения, чтобы достать все целые зерна. Попутно, отбиваем потные мужские руки и капающие слюни. Не дай Бог, влага попадет на зерно!
Маркиза достала из своего холодного омута мешки, а мы заполнили их до отказа. И вот наступил торжественный момент облома. В омут засунуть ничего не удалось. Во–первых пространство маленькое, во–вторых, магия маркизы стала противиться. Все эти колебания негодования уловила и я. Будто две разные магии, не желающие взаимодействовать друг с другом…
Нагрузили рыцарей и стали возвращаться. С трудом я уговорила маркизу уходить, ибо без воды мы больше не могли протянуть. А еще я почувствовала приближение местных жителей, которые проявили интерес к нашей мышиной возне. Плюс ко всему, распознала отдаленный зов черных тварей, что переговаривались между собой, решая, где напасть на жителей и чем полакомиться. И у них дележка шкур неубитого…
Обратный изнурительный путь. Рыцарей жалко, они в своем железе, да еще с тяжелыми баулами и сварливой маркизой, что как собачонка вьется и следит, чтобы никто руками в мешки не лез.
Уже на лестнице с опилками железными я почуяла неладное. Жарко…
С холодеющей грудью ринулась вперед, пользуясь своей сверхъестественной силой, вопреки возгласам и предостережениям. Выхожу к трубе ведущей наружу. Сверху на голову, словно листья осенние, сыплется пепел, вращаются частицы и неминуемо засыпают все вокруг. Под ногами хрустят дотлевающие угли. Вечер, и я не убираю своих доспехов, а ращу когти и рвусь вверх по тлеющей стене, чтобы опровергнуть все свои опасения. Стена обваливается, но я прыгаю снова и снова, вцепляясь в устойчивые части и обваливая всю труху. И вот я центре кратера на поверхности. Пытаюсь понять, почему не могу дышать, почему дрожу от бессилия и отчаяния.
Выжженная земля встречает меня своим жаром, словно иной мир передо мной. А точнее – ад. Все это вижу снаружи… все это внутри. Так выгорает моя душа. Черное и горькое проникает в клеточки моего тела и пронизывает навылет. Озираюсь по сторонам, не веря глазам своим, что застилает неспешная, но неизбежная пелена слез. Вокруг все пылает. Леса горят уже где–то далеко, а тут угли тлеют и не могут никак успокоиться. Сквозь горькую пленку слез вижу и обуглившиеся трупы. Но сознание не желает ничего признавать.
Кто это сделал?! А главное – за что?!
Ращу крылья, ибо хочу убежать от всего этого… Не выдерживаю, глядя на оплавленные доспехи и человеческие стручки скрюченных обугленных пальцев.
Вряд ли тем, кто за моей спиной сейчас что–то угрожает. Тут уже нет того, кто это сделал. Взмах крыла, и я не удовлетворена результатом. Недостаточный размер, ращу еще, добавляя перьев и увеличивая пустые пространства внутри них. Еще взмах, так–то лучше.
Лечу к облакам с желанием скорее добраться до Балейска, пока не стало слишком поздно! Смогу ли я справиться с такой силой? Сумею ли защитить своих подопечных?!
В любом случае спешу домой к тем, кто дорог, к тем, кто в опасности! И на этот раз знаю дорогу. С высоты птичьего полета уже отчетливо ощутила зов. Огонь маяка, сигнал знакомой силы. Выращенная башня… от нее исходит сигнал. Так и Зурах перенес меня, ориентируясь на нее. Так и сама спешу в ее направлении, отчаянно работая руками.
***
Облачный остров на пути. Без солнца он страшен. От него веет таинственной смертью, и я пролетаю мимо. Возможно, в будущем сумею добраться и до дворца Мора на своих двоих… У меня появились мысли по этому поводу, после вылазки с маркизой во дворец Нестора. А почему бы и нет?! Если не буду применять магию, а использую подручные средства лазутчика, меня, вероятно, и не заметят. Так зачем официально заявляться, если можно просто выкрасть сестру!
Дворец найду. Видела его во сне и на нашем облачном острове после того, как Эрей Авель спас меня и окунул в ванную с пыльцой. Смогу найти его вновь по ориентирам, разведать подступы и понять, как лучше действовать. Еще чувствую, что у меня теперь появились новые неоспоримые силы, что таятся у самого сердца. Фиолетовый камушек, который больше не забирает тепло, а только отдает, вселяет уверенности. Одна только мысль, что придется его отдать кому–то ввергает в ужас.
Понимаю, что все это некая действенная магия, превращающая в одержимую, заставляющая думать о власти и силе, делающая злой… Но я буду держаться ради любимых. Я сильнее этого, ибо уже хлебнула, победив чернок.
Долетаю до башни, снизившись заранее с намерением убедиться, что все хорошо. Все хорошо… Но я вдруг перегорела, увидев родные мне теперь места. И поняла, что не могу быть одна. Приземляюсь на поле, убираю крылья и иду к входу в башню. Вижу следы деформации над аркой, обрамляющей вход, и с правой стороны от нее. Борозды, сколы и темные пятна. Этого не было в прошлый раз. Кто же сюда ломился, интересно…
Никто не входил. Так как через проход вижу мешочек с фигуркой, что замораживала все вокруг. Сейчас она не морозит и не излучает ничего. Видимо, башня сдерживает ее поглощающую ауру. И мне почему–то кажется, что у меня в зерне той же природы камень, что вещь, спрятанная в заготовке дома.
Достаю из кармашка зернышко. Как не хочется отпускать это… Но сильнее мое желание увидеть ЕГО. Если оставлю камень при себе, он почувствует неладное и станет задавать вопросы. Ему я не смогу соврать. А значит, отпугну и разочарую. Бросаю зерно в проход со всей силы, синяя пленка колышется, когда оно проходит. Зерно бьется об пол и улетает дальше. Все, его не видно.
Набираю в легкие воздуха и кричу самые желанные слова:
– Эрей Авель!
Становится легче. Я скучала по нему. С каждой новой встречей моя потребность в нем растет. А сейчас уже не могу без него, не мыслю себя. Просто хочу посмотреть на это большое и красивое лицо, прижаться к груди и почувствовать, как бьется его сердце. Мне важно ощущать, что оно бьется. Нужно знать, что он жив, и не нарушил своего слова, пожертвовав собой ради детей. Его недоверие принять не смогу, оно будет мне невыносимой болью.
Сто тридцать пять ударов сердца насчитала, прежде чем увидела его в небе. Моя яркая звездочка синим светом накрывает меня, и уже ничего не страшно, не важно и не нужно. Только он… Какое у него будет настроение, как он отреагирует на мои красные волосы?! А я такая сейчас некрасивая и пахнущая! Ой, забыла!!
Опускается на окраине опасаясь сдуть меня потоками воздуха. Заботливый мой… Дуновение ветра ласкает мои взмыленные щеки и лоб. Не спешит идти, смотрит, свет от его крыльев гаснет. Вижу лицо моего мужчины. Господи, как же скучала! Да я не могу без тебя жить!!
Голова пустеет, а ноги несутся к нему. Эрей Авель опускается с распростертыми объятиями. Улыбается мне!! Ты моя сказка… ударюсь в его грудь, не жалея собственной головы. Как я люблю тепло его тела. Обхватывает бережно, без слов. А я цепляюсь пальцами за кафтан, с граничащим желанием вцепиться черными когтями в него и никогда не отпускать. Врасти к чертовой бабушке и летать с ним по всем его заботам!! Делать единый вдох и выдыхать также!
– Ты мой, сладкий, – шепчу, не стесняясь собственной искренности.
Смеется, и я оживаю, забыв обо всем мучительно черном.
– Эрей Валерия еще не пробовала меня на вкус, – говорит в ответ, типа шутка, да?
– Пробовала, – шепчу и тянусь к его нижней губе. Такой ты огромный человечище. Мой весь! Не отдам тебя ей!
Целую, как сорванец. А от него никакой реакции.
– Эрей Валерия проголодалась, я чувствую это, – говорит важно. – На облачном острове без солнца опасно. Там питаемся мы. Что бы ты хотела сейчас?
Отпряла. Синие глазища смотрят строго, не моргая. Вселенная моя…
Не сразу сообразила, о чем он.
– Покормить меня хочешь, любовь моя? – Шепчу, смотря исподлобья. Какая сейчас еда?!
Улыбнулся в ответ.
– А что мне еще делать? Если ты моя сестра. – Говорит неожиданно важно.
Сестра. Разбежался. Тянусь целовать, выпрямляется. Надуваю щеки. Хватает меня обеими руками под мышки и поднимает к своему лицу, словно я младенец.
– Я люблю только Клесану, – шепчет, а глаза добрые, любящие. Так я тебе и поверила…
Чувствую, что без солнца плохо ему.
– Чем ты сегодня занимался? – Спрашиваю, как ни в чем не бывало, ножки на весу болтаются. Мне просто интересно, какие могут быть дела у этого человечища–бабочки?!
Взгляд удивленный делает. Хочет опустить, тянусь к нему руками. Прижимает бережно. Усаживаюсь на локте, как маленький ребенок.