й зал и Большую колонну. Мужской голос предупредил:
– Стой! Буду стрелять!
Кроме того, Дмитрий слышал, как тот же голос приказал кому-то перекрыть выход из пещеры. Лозинский понял, что финал близок. Изыскивая последнюю возможность скрыться, он метнулся к колонне. Между колонной и стеной было место, где он мог спрятаться, в надежде, что преследователи пробегут мимо. В следующий момент прозвучал выстрел и грохот, произведенный обрушившимся сводом. Это был крошечный шанс, которым Дмитрий незамедлительно воспользовался. Он успел спрятаться за колонной, когда на место, где он находился секундой назад, упала каменная глыба. Колонна щитом загородила его от обрушения. Теперь надо было быстро решить, как действовать дальше. Бежать в одну из пещер было бессмысленным, рано или поздно его все равно бы нашли, пробиваться к проходу, который, скорее всего, завален, было крайне опасно. Оставалось искать спасения в камере. Лозинский решил вернуться в безопасное место, которое до сих пор его успешно скрывало. Дмитрий быстро направился обратно, благо, что эхо обвала скрывало эхо его шагов. К тому же, налобный фонарь лежащего у колонны человека освещал ему путь. Следующим маяком Дмитрию послужил фонарь, закрепленный на каске, сидящей у стены девушки. Она сидела, прикрыв лицо руками. Этим и воспользовался Дмитрий. Он быстро пробежал мимо и растворился в темноте. Дальнейший путь до озера он проделал на ощупь, двигаясь вдоль стены.
Вскоре Лозинский опять оказался в своем скромном подземном убежище. Теперь у него было достаточно времени подумать, что произошло и как быть дальше, а также попытаться ответить на возникшие вопросы. Их было немало. Первым и главным было появление в пещере вооруженных полицейских. Было ясно, что они появились здесь неслучайно. Неизвестным оставалось, привел ли их Василий Алалыкин, или он попал в подозрение сотрудников полиции, которые внедрились в туристическую группу, чтобы следить за ним. Первый вариант был для Дмитрия менее предпочтительным, ведь Василий мог рассказать, где он скрывается. Точного места он не знал, но вычислить его было делом времени. Если нет, то его преследование открыло замыслы полицейских Алалыкину, и как он себя поведет дальше, было неизвестным, как неизвестными были и дальнейшие действия полицейских, если они остались живы после обрушения свода. Неизвестна была и судьба Василия. Дмитрий надеялся, что камни похоронят его тайну и грехи вместе с Алалыкиным.
Если этого не случилось, то придется действовать по обстановке, ведь Василию стало ясно, что полицейские преследовали одного из его подельников. Лозинский тешил себя надеждой, что Василий посчитает их погребенными под завалом. Эта надежда была слабой, поэтому надо было готовиться к худшему. Кроме этого, образовалась еще одна проблема. В подземной камере Дмитрий с досадой обнаружил отсутствие одного непромокаемого пакета с деньгами. Сто тысяч выпали из кармана, когда за него зацепился его первый преследователь. При падении он оторвал карман и пакет выпал. Он мог стать уликой, как для полицейских, так и для Алалыкина. Что произойдет дальше, можно было лишь гадать. Оставалось лишь слушать и, по возможности, произвести разведку. Однако Дмитрий не спешил, понимая, что у Озера его может ждать засада.
Снова часы ожидания, борьба с болью и голодом. Снова к нему явилась Красная шаманка. Она танцевала вокруг его тела, била в бубен, завывала, произносила неизвестные слова голосом его матери. Лозинский словно наяву слышал ее протяжное горловое пение. Когда оно оборвалось, шаманка неспешно сняла с себя одежду и обнаженная забралась к нему в спальный мешок. Он чувствовал биение ее сердца, жар ее тела, он согревал, унимая дрожь. Ее руки гладили рану на ноге, от ее прикосновений боль утихла. Когда он проснулся, ни шаманки, ни ее одежды рядом не было. Болезнь тоже оставила его, простуда ушла, как, и боль в ноге. Дмитрий не знал, надолго ли. Волновало иное. Пробуждение было не случайным. Его разбудили выстрелы. Их было три. Кто и зачем стрелял, можно было догадываться. Версий у Лозинского было много, но все они наводили на мысль, что выходить из своего убежища или предпринимать разведку преждевременно. Спустя некоторое время, которому он потерял счет, им снова овладела дрема. Ее прервало урчание в животе и голос Василия, который выкрикивал его имя и имя своего напарника Галактионова. Была ли это явь, или голос ему пригрезился, Лозинский сказать не мог, поэтому попытался заснуть снова. Полностью погрузиться в сон ему не удалось. На этот раз его разбудила Красная шаманка. Ее проникновенный и полный тревоги голос заставлял его встать и идти в стан туристов. Она звала:
– Скорее! Иди туда! Надо спасти ее! Я пыталась, но мне нужна твоя помощь! Помоги мне! Надо уничтожить зло!
Словно зомбированный, Дмитрий подчинился. Немедля, он, имея при себе пистолет в непромокаемой сумке-кобуре, опустился в воду и знакомым маршрутом отправился к месту стоянки туристов. Когда его голова показалась над поверхностью подземного озера, он услышал голос девушки, взывающий о помощи. Ему показалось, что это голос шаманки. Лучи солнца, проникающие в пещеру через щель в своде, позволили ему рассмотреть широкую спину и мощный затылок Василия Алалыкина. Он пытался раздеть девушку, которую Лозинский изначально принял за шаманку. Чуть поодаль лежали два недвижимых тела неизвестных ему людей, но сейчас было не до них, надо было спасать от насилия девушку. Дмитрий, стараясь не производить шума, выбрался из воды и стал медленно подбираться к Алалыкину. Василий, увлеченный подлым делом, даже не заметил приближения Дмитрия. Громкий голос Лозинского прозвучал для насильника, как гром среди ясного неба.
– Оставь ее!..
Наверху шел сильный дождь. Ливень обрушил многочисленные капли воды на Гиблую гору. Они собирались в ложбинках и бурливыми мутными ручьями стекали вниз, к реке. Бег одного из них прерывала расщелина, по ней дождевая влага через трещину в своде проникала в пещеру, где спешила соединиться с черными водами подземного озерца. Непогода означала задержку спасателей, что не прибавляло оптимизма узникам пещеры Красной шаманки. Дмитрий и Ульяна молча сидели в относительной тишине и полумраке, обратив взоры в сторону подземного озера, будто на его поверхности, словно на экране телевизора, отразилось все, о чем поведал пятью минутами ранее Лозинский. Затянувшуюся паузу прервал Дмитрий:
– В общих чертах картина произошедшего мне стала ясна. По всей вероятности, подозрение в причастности к ограблению все же упало на Василия Алалыкина. В следственном отделе решили за ним проследить. Для этого и внедрили в вашу туристическую группу двух полицейских, Станислава и Кристину, с установкой: «Следить за подозреваемым и, в случае его контакта с соучастником или соучастниками, задержать». Полагаю, что головная боль Кристины, о которой ты рассказывала, была ложной. Вполне возможно, что за время вашего отсутствия на стоянке у озера, она провела несанкционированный обыск содержимого рюкзаков, а ее коллега Станислав продолжал следить за Василием. Однако, это лишь мои предположения. В любом случае, все у них пошло не по плану. Мое появление спутало карты и Василию Алалыкину и полицейским, исходя из этого, они стали действовать сообразно со сложившимися обстоятельствами. Оперативник вынужден был преследовать убийцу Колесникова и тем обнаружить себя. Мало того, он должен был понимать, что преступник скорее всего не один и у него могут быть сообщники, возможно, вооруженные.
– Все же он пошел на это.
– Думаю, у него не было другого выхода. Возможно, он посчитал, что они с напарницей вполне способны справиться с преступниками.
– Может быть, он решил рискнуть. Ведь в случае задержания грабителей его карьера стремительно пошла бы вверх, а он, как я поняла со слов нашего проводника, ею дорожил.
– Так или иначе, но после обрушения свода и гибели своей напарницы, он, наверное, не мог поступить иначе в этой запутанной истории. Скорее всего, Станислав допускал, что в экскурсионной группе могли быть люди связанные с Алалыкиным. Думаю, его насторожило то, что в пещере Красной шаманки одновременно оказались инкассатор, подозреваемый в ограблении, и сын владельца банка, в который должны были доставить деньги. Вдобавок к этому, сидевший за убийство проводник Добровольский. Если честно, то у меня бы такое совпадение тоже вызвало подозрения. Все это надо было доказать, поэтому Терещенко попытался не спугнуть Василия.
– Несмотря на это, этот маньяк все равно догадался, – подала голос девушка.
– Совершенно верно. Потому Василий затеял свою игру. Будучи свидетелем ссоры оперативника с экскурсоводом, он выкрал у последнего нож. Затем, ночью, используя приобретенные в армии навыки, убил полицейского, свалил вину на Александра Геннадьевича, спровоцировал драку и умело ликвидировал его… Жалко, хороший был человек. Мне приходилось с ним контактировать прошлым летом, во время моего пребывания в составе научной экспедиции… Потом Алалыкин хотел использовать вас с сокурсником Эдуардом, как рабочую силу, чтобы выбраться из пещеры до прихода спасателей и, скорее всего, сотрудников полиции. Однако Эдуард проявил строптивость и догадался, кем является Алалыкин, за это Василий и убил его. Хотя, скорее всего, он бы сделал это в любом случае. Насколько я понимаю, он из ваших разговоров узнал, что Эдик сын Константина Солодовникова, и решил воспользоваться возможностью отомстить за гибель своего брата. О чем и сказал. В общих чертах получается так.
– Вы прямо по полочкам все разложили.
– Может, перейдем на ты, а то мне как-то неловко. Я ведь не намного старше.
– Давай.
– Отлично. У меня, как у Шерлока Холмса, логическое мышление и аналитический склад ума. Плюс дедуктивный метод. Я с детства имел способности сыщика. В школе нашел украденный у одного из одноклассников сотовый телефон, а в армии вычислил «крысу». Короче, как иногда бывает, хотел стать следователем, а стал музыкантом.
Ульяна скорбно вздохнула:
– Эдик тоже, как Шерлок Холмс, обладал логическим мышлением. Кстати, вы с ним чем-то похожи.