— Пожалуйста, отпустите меня! — молила Лорен, но Пайк лишь наслаждался страхом девочки и подталкивал ее все ближе к низкой круглой стенке колодца.
— Пайк!
Высокий старик посмотрел через тускло освещенный подвал на Гэйба, который приподнялся на одном локте; боль явственно отражалась на его искаженном лице.
— Если ты ее тронешь, я тебя убью! — прорычал Гэйб.
В таком предупреждении мало толку, но инженер знал: прямо сейчас он не в силах остановить Пайка. Боль в спине и плече была слишком мучительной и обессиливающей, а левая рука и вовсе не двигалась.
— А ты не думай об этом как о жертве, — посоветовал ему Пайк. — Смотри на это как на выполнение долга ради примирения.
Гэйб понятия не имел, о чем болтает чертов ненормальный, да его это и не слишком интересовало. Он должен что-то предпринять, и как можно скорее. Но что именно? Даже если бы он сейчас смог вскочить и броситься на Пайка, все равно не успел бы спасти Лорен. Сумасшедшему стоило лишь чуть-чуть подтолкнуть девочку, и она полетела бы вниз…
Гэйб слегка изменил положение тела, готовясь в любом случае налететь на Пайка, и его локоть зацепился за какой-то предмет, издавший металлический звук на каменном полу. В отчаянии Гэйб глянул вниз и увидел, что возле его локтя лежит та самая тонкая, но тяжелая железная полоска с маленькой дыркой посередине, которую он отшвырнул в сторону пять дней назад, потому что его в тот момент позвала Келли, заглянувшая в подвал. Гэйб вдруг подумал, весьма неуместно при данных обстоятельствах, что это, наверное, одно из лезвий той старой флимовской газонокосилки, которую он видел в сарае в саду, и кто-то, возможно Перси, принес железку сюда, чтобы заточить, да тут и забыл.
Пайк подталкивал Лорен все ближе и ближе к краю колодца, а девочка сопротивлялась изо всех сил, визжа и упираясь в пол голыми пятками, но в голосе ее отчетливо была слышна безнадежность, поскольку силы противников были неравны.
В мгновение Гэйб поднялся на одно колено, наклонился вперед, правой рукой держа тяжелое длинное лезвие за самый конец. Он швырнул железную полосу, и та промчалась в воздухе, вращаясь, как бумеранг. Гэйб метил как можно выше из страха задеть Лорен, и его рука оказалась точной и твердой.
Казалось, прошло невероятно много времени… но вот лезвие плашмя ударило Пайка в лоб, заставив безумца опрокинуться назад и отпустить Лорен.
К несчастью, девочка уже находилась слишком близко к бездне и, резко высвободившись из рук сумасшедшего, по инерции дернулась к провалу, налетев на низкую стенку, ее руки отчаянно взлетели вверх, пытаясь удержаться за что-нибудь…
Но это было бесполезно.
Лорен полетела вниз.
76Отчаяние
Тех коротких отчаянных моментов, когда Лорен пыталась спастись от гибели, хватило на то, чтобы Гэйб рванулся вперед, как спринтер со старта, и почти нырнул в колодец следом за Лорен.
Девочка, визжа во все горло, скользила вниз, широко раскинув руки, а бешеный водоворот готовился поглотить ее. Гэйб, мгновенно перегнувшись через низкую стенку, окружавшую колодец, успел схватить Лорен за запястье. К несчастью, он сделал это левой, пострадавшей рукой, а правой держался за верхнюю часть стены, для опоры, — и боль, пронзившая его, оказалась настолько сильной, что Гэйб чуть не выпустил руку дочери. Но он половиной тела повис над колодцем, удерживая Лорен онемевшей рукой, хотя весь вес девочки пришелся еще и на ушибленное плечо. Он широко расставил ноги, и лишь его правое колено упиралось в наружную часть стенки да правая рука крепко вцепилась в каменную кладку.
Лорен висела над колодцем, ее голые ноги болтались в воздухе. Негромкие отчаянные вскрики девочки заглушала какофония ревущей внизу воды. Темная масса реки то вздымалась вверх, как будто желая встретить Лорен на полпути, то снова опадала, когда что-то изменялось в точке соединения надземной и подземной рек. Хоть и перепуганная до полусмерти, Лорен все же пыталась помочь отцу вытащить ее, она извернулась и схватилась за руку Гэйба своей свободной рукой. Пальцы девочки сжались на запястье отца, и Гэйб одобрительно рыкнул: двойной захват был куда более надежным.
Однако Лорен была не такой уж легкой, и Гэйб почувствовал, что и сам может вот-вот соскользнуть со стенки вниз.
— Попытайся зацепиться… — задыхаясь, выкрикнул он. — Ногами за стенку!
Должно быть, Лорен расслышала его, она тут же изогнулась и принялась нащупывать голыми ногами какой-нибудь выступ или, наоборот, выемку в стенке колодца, но пальцы ног скользили по мокрой, поросшей гладким мхом внутренней поверхности.
Гэйб был сильным человеком, но он находился в неустойчивом положении, в такой позиции невозможно одним рывком вытащить девочку наружу. Впрочем, в любое другое время он все равно сумел бы без особых усилий извлечь дочь из колодца, ее вес для него ничего не значил, но сейчас его рука онемела от плеча до кончиков пальцев, совершенно лишившись силы. Все, что мог Гэйб в эту минуту, так это просто держать дочь.
Снова и снова он пытался вызволить ее наверх, но как только ему удавалось подтащить Лорен немного ближе к себе, силы покидали его, и девочка снова опускалась вниз. Тысячи раскаленных игл, казалось, вонзались в плечо Гэйба при каждом усилии, а камни, к которым он прижимался, давили на щеку и грудь. Стиснув зубы, спружинив все тело, он в очередной раз попытался поднять Лорен, его онемевшая рука дрожала, больше половины его тела свисало над колодцем. Когда Лорен сумела подтянуться на руках и схватиться за отцовское плечо, боль стала почти невыносимой, но Гэйб готов был вытерпеть и не то… Однако пальцы соскользнули, девочка снова повисла над черной пустотой, изо всех сил закусив нижнюю губу, чтобы не закричать. Она посмотрела вверх и увидела отчаяние в глазах отца, и это напугало ее еще сильнее, если такое вообще возможно.
Вес дочери медленно, но неизбежно толкал Гэйба вперед, он все сильнее перевешивался через стенку колодца, как ни старался удержаться второй рукой, как ни отталкивался коленом от внешней стороны каменной ограды…
— Не отпускай меня, папочка! — закричала Лорен, в ее расширенных, полных ужаса глазах вспыхнула мольба.
— Да ни за что! — напряженно прорычал он под нос, скорее убеждая себя, чем дочь.
Он не отпустит ее. Даже если сам рухнет вниз вместе с ней, он не выпустит руку Лорен.
Но тут Гэйб вынужден был отвлечься. Он почувствовал какое-то движение в подвале и поднял голову на дюйм или два, дрожа от напряжения. Как он того и боялся, темная фигура Пайка поднималась с пола по другую сторону колодца.
Стоя спиной к Гэйбу, высокий мужчина обхватил голову руками и слегка пошатнулся. Потом медленно повернулся.
На его лбу красовалась рана, там, куда ударило пущенное Гэйбом лезвие, хотя Гэйб вообще-то метил в горло. Пайк ощупал рану рукой, а потом внимательно изучил кровь на своих пальцах. Уставился на Гэйба холодным бешеным взглядом.
— Тебе не стоило этого делать, — сказал он таким тоном, будто бранил непослушного ребенка.
Гэйб с трудом разобрал его слова за шумом подземной реки, так мягко и негромко говорил Пайк.
— Теперь и ты будешь наказан, — добавил Пайк. — И твоя жена, и твой второй выродок.
— Ты сумасшедший! — выкрикнул Гэйб.
Его тело сдвинулось еще на дюйм вперед, через стенку колодца, и он отчаянно упирался, стараясь не сорваться вниз.
— Разумеется, именно это я и намерен разыграть, — ядовито откликнулся Пайк, довольный собой. — Меня отправят в больницу на несколько лет, и я буду там играть с психиатрами и прочими бездельниками, а потом, когда они обнаружат, что я чудесным образом излечился, им придется выпустить меня. Общественное порицание — вот худшее, что может со мной случиться.
— Да никогда тебя не выпустят из психушки! Ты сгниешь в дурдоме, Пайк! — рявкнул Гэйб.
— Посмотрим, — коротко бросил безумец, и для него вопрос был тем самым исчерпан.
Гэйб снова прижался щекой к камням, чтобы хоть на мгновение утихла боль в шее. «Помоги же мне, Господи», — мысленно взмолился он, чувствуя себя виноватым и не надеясь на помощь, потому что в тот единственный раз, когда он обращался за помощью к Всевышнему, ничего не вышло. Это было, когда пропал Кэм.
«Просто дай мне еще один шанс прямо сейчас…»
Он посмотрел вниз на Лорен, в отчаянии пытаясь придумать хоть что-нибудь, способное остановить маньяка и вытащить наконец дочь из колодца… Лорен снизу смотрела на него, уже не пытаясь бороться, — она просто висела на отцовской руке. А под девочкой бурлила и пенилась черная вода, жаждавшая получить свою жертву. Жаждавшая заполучить их обоих.
Снова приподняв голову, Гэйб увидел, что Пайк наклоняется и тянется к чему-то, лежащему на полу. Металл звякнул о бетонный пол, и Гэйб понял, что высокий старик поднимает то самое лезвие, которое недавно угодило ему в лоб. Поскольку трость Пайка сломалась, он нуждался в другом оружии.
Когда Гордон-Маврикий выпрямился, он улыбался. Это была жестокая улыбка. Довольная улыбка. Пайк похлопал металлической полосой по ладони, и его улыбка превратилась в оскал. Чуть неуверенно (из-за раны на голове) он шагнул вперед, к колодцу, где на стенке растянулся совершенно беззащитный инженер. И вдруг Пайк остановился. И повернул голову вбок, как будто прислушиваясь.
Гэйб за шумом подземной реки не слышал ничего.
А Пайк обернулся уже вокруг себя, как будто что-то сзади привлекло его внимание.
Гэйб постарался вытянуть шею, надеясь увидеть, что же вызвало такой интерес у Пайка.
И понял, что в черном проходе из бойлерной стоит едва видимое нечто.
И это нечто наблюдает за ними.
77Из тьмы
Оно непонятным образом завораживало, одно лишь его присутствие привело Пайка в состояние полной неподвижности, хотя оно и оставалось пока в тени, сохраняя некое непонятное и неявственное очертание. Вполне вероятно, это могло быть человеческой фигурой.
Гэйб содрогнулся, ощутив в воздухе нечто, причем так сильно, что тело дернулось, несмотря на вес, который он удерживал, и неудобную позу. Пайк уронил тяжелое лезвие и стоял не шевелясь. Он негромко застонал…