— Отлично, Кэт! — прошептал ее отец, когда они вошли в зал. — Жаль только Джон не видел тебя.
Внезапная смена настроения у Пирсона Гровенора позволила Кэт вновь обрести надежду.
— Может, вы все же раскроете мне тайну, почему так настаиваете на этом браке? — жалобно спросила она.
— Надеюсь, вы никогда не узнаете, — ответил он, направляясь к друзьям в центр зала. Кэт осталась в одиночестве.
Весь вечер в перерывах между танцами с молодыми людьми, лица которых она забывала, едва переставала звучать музыка, Кэт слонялась, как неприкаянная, по комнатам, обставленным роскошной мебелью. Она переходила от одной группы гостей к другой в надежде увидеть в толпе самое дорогое на свете лицо единственного мужчины, который был ей нужен. Ник Монро — это он заставлял учащенно биться ее сердце, ее тело страдать от желания. Как жаль, что она не в силах описать смятение, которое охватывало ее при мысли о нем! Но Ник, как сквозь землю провалился. Она не смогла найти также Чарли, Мейтлендов и Браунингов. Почувствовав себя одиноко, девушка выжидала подходящего момента, чтобы смыться.
— Решили уйти без меня? — прошептал ей на ухо ненавистный голос. Неужели он никогда не перестанет подкрадываться, отчего ее кожа покрывается пупырышками? Это выводило Кэт из равновесия.
— Еще минута, и мы бы не встретились, — сказала Кэтрин, пытаясь оттолкнуть от себя Петербрума.
Тяжелые веки приподнялись, и он впился в нее взглядом более свирепым, чем когда-либо. Вероятно, Петербрум был пьян.
Кэт подозревала, что он проиграл тяжелый мешочек с монетами, принадлежавший ее отцу. Поэтому она не удивилась. Разве ей впервой видеть неудачника, который продулся до нитки, а теперь проклинает судьбу?
Петербрум схватил ее за руку и потянул в толпу танцующих.
— Вам придется попридержать ваш ядовитый язычок, как только вы станете моей. Так что не заблуждайтесь на мой счет, — у Кэт закружилась голова от его зловонного, горячего дыхания.
— Неужели моя догадка верна, и вы проиграли деньги, доставшиеся вам от отца? — Она призвала на помощь всю свою смелость. Пусть он не надеется, что она проглотит его очередную выходку.
— Сколько я проигрываю и выигрываю — не вашего ума дело. Лучше сказать об этом сразу, — на одном дыхании пробормотал Петербрум, налетев не девушку.
— Ваша правда. К чему мне знать, если я не собираюсь выходить за вас.
Кэт высвободилась из его рук и, убедившись, что гости, стоявшие поблизости, стали свидетелями их размолвки, бросилась прочь, ни разу не оглянувшись на Петербрума. Он должен понять раз и навсегда, что она не намерена терпеть его хамство.
Глава 15
И вновь дверь в комнату Кэт чуть не слетела с петель. На пороге показался ее отец. Полы его тяжелого шелкового халата были распахнуты и при ходьбе напоминали крылья летучей мыши. В руках он держал письмо, которым принялся размахивать прямо под носом дочери.
— Что вы наделали! Идиотка, вы погубили меня! — закричал Гровенор, не обращая внимания на слугу, который сервировал стол к завтраку.
— Попрошу без истерик! Вы становитесь слишком назойливым, — спокойно ответила Кэт, поднимаясь с кресла.
С зачесанными назад длинными рыжими волосами, которым мешала рассыпаться по плечам белая лента, девушка выглядела еще прелестнее и показалась лорду Гровенору очень беззащитной. Пораженный невинной красотой дочери, он замер, а затем тяжело опустился в кресло.
— Перестаньте злить Петербрума! — Ярость его внезапно улетучилась, и приказание прозвучало почти как мольба. — Опять вы выставили его на посмешище? Джон клянется, что вам не сойдет это с рук.
— Интересно!
— Он наседает на меня. Мое терпение вот-вот лопнет.
— Неужели у него изменились планы? — Кэт затаила дыхание. Она, кажется, победила.
— Какой там! Он лишь желает ускорить ваше венчание!
Пирсон взглянул на дочь, беззвучно шевеля губами.
— Не таитесь, расскажите, почему это животное имеет такую власть над вами? — умоляла отца Кэт, заметив столь редкий проблеск человечности в его взгляде. — Как вы осмелились предположить, что мной можно командовать?
Кипя от негодования, он ринулся к выходу.
Кэт бросилась ему наперерез.
— Я не выйду за Джона Петербрума, это выше моих сил!
Пирсон Гровенор уставился на нее невидящим взором.
— Тем самым вы подпишите мне смертный приговор. Ваши слова подобны погребальному звону!
Глава 16
Ранним утром в Гайд-Парке такие ездоки, как Кэт, встречались крайне редко.
Оставив далеко позади грума, Кэт как стрела промчалась на горячем вороном жеребце два круга по Роттен-Роу. Слезами и мольбами ей не тронуть отца. Пирсон Гровенор ни за что на свете не откроет ей тайну. Он укрылся в библиотеке, а когда она попыталась еще раз выяснить, почему он так дрожит перед Петербрумом, отец выставил ее из комнаты.
— Папочка, — словно малое дитя, умоляла она отца, — если у вас неприятности, не скрывайте их от меня. Я постараюсь понять!
Но Пирсон Гровенор утешился с помощью бренди. Его била дрожь, как в лихорадке.
— Я сказал все, что хотел.
Кэт поняла, что отец сожалеет о проблесках человечности, которую не сумел задушить в себе.
— Если вы намерены сопротивляться моему решению, я запру вас в спальне или в деревне до дня свадьбы, — припугнул девушку отец. Спиртное начинало действовать.
Кэт не сомневалась, что отец в состоянии осуществить свою угрозу. Она доставляла ему слишком много хлопот. Девушка поднялась к себе, надела костюм для верховой езды и вышла из дома. Обуреваемая чувствами, она была не в силах усидеть в четырех стенах.
Кэт задыхалась от быстрой езды, так же, как и ее лошадь. Она замедлила шаг. Вдалеке показался наездник, который, завидев ее, помчался галопом. Человек и прекрасное животное составляли единое целое.
При виде Ника Монро на великолепном скакуне, взявшем недавно один из призов, она затрепетала. Ведь он был единственным человеком, который мог утешить ее.
Кэт остановилась, поджидая Николаса.
— Вам уже полегчало?
Его вопрос подсказал Кэт, что он догадался о том, что с ней происходит. Она кивнула. Говорить — значило выдать себя. Что за дело Монро до нее? Она выполнила свою миссию. Свела его с модным лондонским портным, сапожником и шляпником. Его лошади и экипажи были лучшими из того, что мог предложить Теттерсел. Понятно, что ей с Чарли не стоит приписывать себе всю заслугу. Не только одежда, модная прическа, над которой трудился лучший мастер с Бонд-стрит, и изумительный скакун делали мистера Монро из Делакур-Хауса желанным гостем в каждой гостиной, которую он соблаговолил посетить.
Она знала с самого начала, что Николас Монро был прекрасным человеком и джентльменом. Его честность, энергичность, сила, которые покорили ее с первого взгляда, были присущи ему всегда. Чем еще она, непременная участница лондонских балов, обессилившая от постоянных бурь, сотрясавших все ее естество, могла помочь человеку, который произвел такой фурор в свете? Девушка пришпорила лошадь, не находя нужных слов.
— Вероятно, вы были очень заняты, поскольку я не видела вас на приемах последние дни? — Кэт обомлела, услышав свой голос. Что она несет? Он ведь догадается, что она повсюду искала его — того, который лишил ее сна, но научил грезить наяву. Одна мысль о сладостных грезах заставила ее сердце учащенно биться. В чем ее ошибка? Куда девалась ее холодность? Обуреваемая чувствами, Кэт едва слышала, что отвечал Ник.
— Я был у вас, но меня не пустили, а цветы выбросили за дверь, — надеясь на то, что его слова прозвучат непринужденно, сообщил Ник. Он изо всех сил старался не показывать виду, что обижен на нее за то, что она забыла о нем. — Остается предположить, что ваш дворецкий не одобряет мой выбор и считает мой букет вульгарным, хотя я следовал совету Чарли и старался не допустить оплошность.
Кэт не верила своим ушам. Неужели отец и Петербрум пытаются контролировать ее жизнь и решают за нее, с кем дружить, а с кем нет? Она не может позволить им сломить себя! Она должна быть мудрой. Что же это получается? Независимая Кэт Гровенор, всегда державшая мужчин на расстоянии, стала заложницей отца и Петербрума? Она повернулась лицом к Нику. Девушка надеялась, что ей удастся не выдать себя. Ни он, никто другой не должен знать о ее переживаниях и стыде. До сих пор она прежняя Кэт Гровенор.
— Как я забыла просветить вас насчет цветов? — игриво усмехнулась Кэт. Во всяком случае ей хотелось, чтоб ее ответ прозвучал именно гак. — Только теперь я вспомнила, что не рассказала вам о визитке, которая вкладывается в букет. Если вы приносите цветы лично, загибается левый уголок, если передаете через слугу — правый. Вы приложили визитку?
Ник был вне себя и понял Кэт неправильно. Что ж, даже если он не знал этих тонкостей, он раскусил ее игру. Похоже, он надоел, и она дает ему отставку.
— Простите меня, увальня, леди Кэтрин! — насмешливо начал Ник. Он презирал нынешнюю Кэт так же сильно, как любил прежнюю. — Вы же знаете все на свете. Как я буду жить без ваших мудрых советов, когда вы выйдете замуж?
«Как я мог так ошибаться? — спрашивал себя Ник. — Как не заметил ее высокомерия и двуличия? Почему забыл, какая она прекрасная актриса? Похоже, она с наслаждением играет роль высокомерной красавицы, которой очень быстро надоел неуклюжий и честолюбивый колонист? Вы растоптали меня, Кэт Гровенор!»
— Не забывайте, незнание этикета может свести на нет ваш успех в свете, — продолжала поддразнивать Ника Кэт. — У цветов свой собственный язык.
— В самом деле? — переспросил Ник, не веря своим ушам.
Неужели это он разыгрывает из себя пустоголового бонвивана с женщиной, которая может сделать его самым счастливым и самым несчастным человеком в мире? Будь у него хоть капля мозгов, он бы стащил ее с лошади и увлек в кусты, а уж там бы зацеловал до изнеможения, либо бросился наутек, словно за ним гнались бандиты. Увы, он знал, что не сделает ни того, ни другого. По крайней мере, не сейчас. Она приворожила его, это факт!