Если б Делакур-Хаус стал моим домом, подумала Кэт, вспомнив все залы, по которым бродила с Ником. Как внимательно он слушал ее замечания и старался запомнить все до одного! А как интересно он рассказывал о своих планах относительно поместья: она живо представила себе эту картину. Она всегда прислушивалась к зову сердца. Быть рядом с Ником — вот чего ей хотелось больше всего на свете. За ним она готова последовать куда угодно!
Ее восхищало, что Ник обращался с ней, как с равной, считался с ее мнением, советовался с ней, тогда как большинство мужчин, которых она знала, за исключением Мейтленда и Браунинга, презирали женщин, считая их безмозглыми марионетками в руках мужей. Даже наиболее почитаемые хозяйки салонов, где собирались видные политики, заблуждались, думая, что государственные мужья принимают их всерьез. Они могли не знать правду, но Кэт это было доподлинно известно. Их состояние, титулы, влиятельные супруги и любовники позволяли дамам коллекционировать знаменитых людей, которые правили Британской империей.
Ник, как видно, относился к женщинам без предубеждения, что проявлялось в его отношении к матери и к ней самой. Ее взволновал рассказ Николаса о своей жизни: ведь они были едва знакомы! Хотя она догадывалась, что он опустил кое-какие красочные детали. Кэт так тронула его откровенность, что она была готова выложить ему правду о своей любви к сцене, герре Хендриксе и маленькой труппе, которой она помогла. Но сдержанность, свойственная ей от рождения, и страх, что он перестанет уважать ее, заставили девушку хранить молчание. Можно ли довериться ему? Она даже не пыталась получить ответ, хотя жаждала быть с ним откровенной.
А теперь ей еще захотелось, чтобы он обожал ее. Не криви душой, Кэт, ты мечтаешь, чтобы он заключил тебя в объятиях, мечтаешь о любви, которая вспыхивает между мужчиной и женщиной. Кэт зарделась. Она словно наяву ощущала, как его длинные тонкие пальцы, загрубевшие от тяжелой работы, касаются ее обнаженного тела, чувствовала его тяжесть и прикосновение дразнящих губ, которые отправлялись в сладостное путешествие по ее телу, превращая Кэт в настоящую женщину. Наконец-то.
Девушка с удивлением обнаружила, как намокла ткань платья под грудью, ее бедра непроизвольно сжались, а сердце начало стучать, как молот. От удивления она лишилась дара речи, дышать стало тяжело.
Так вот почему считается, что любовь — это всепоглощающее чувство и ему нет равных. Она убедилась в этом. Не потому ли ее незамужние подруги вели бесконечные разговоры о мужчинах, любви и браке? Некоторым даже приходилось пользоваться известными приемами, чтобы заставить пойти под венец сомневающегося юношу. Как она смеялась над ними! Их уловки казались ей бесполезными и неуклюжими. Но прошло время и оказалось, что она хочет того же, что и ее подруги. Она мечтает быть рядом с Ником Монро.
А ведь она очень строго судила своих знакомых, считая их глупыми и недалекими. Ей казалось, что они хотят только одного: покорить женщину, сделать ее своей любовницей, а затем забыть о ее существовании, когда она им надоест. Так, по крайней мере, судят о женщинах ее отец и Петербрум, у которого к ней, по всей видимости, будут подобные притязания.
Кэт не сомневалась, что от Петербрума нечего ждать пощады. Поняв, что кузина в смятении, Чарли обнял Кэт и прижал к себе.
— Девочка моя, в чем дело?
— Я не могу выйти за Петербрума, — прошептала Кэт. Хотя ее служанка видела десятый сон, осторожность не помешает.
Случилось то, чего он опасался больше всего. Вот почему он умолял Кэт не ездить в Делакур-Хаус. Он предполагал, что при виде Ника, очаровательного поместья у девушки разыграется воображение и от этого она почувствует себя еще более несчастной.
— Ты можешь отказать ему? — понимая бесполезность вопроса, в отчаянии поинтересовался кузен. Ответ он знал так же хорошо, как и она.
— Я могу покончить с собой, — глухо засмеялась девушка.
— Не сходи с ума. — Чарли отодвинул Кэт, чтобы видеть ее лицо. — Мелодрама — не твой стиль.
— Для меня нет разницы. Выйти за Петербрума, значит, быть заживо погребенной, — сдерживая изо всех сил слезы, прошептала девушка. — Даже до меня дошли слухи о его похождениях. И хотя это всего лишь слухи, тебе, я уверена, известно гораздо больше. Однако и моих сведений вполне достаточно, чтобы знать, что меня ждет впереди.
С какой радостью он бы возразил ей, но отрицать очевидное было бы бессовестной ложью. Совершенно ясно, что Кэт выходит замуж за безжалостного тирана. Недаром у ее будущего мужа было прозвище «Сатана». Он был порочен до мозга костей, и если б не влияние деда в парламенте, Петербрум давно бы раскачивался на виселице или гнил в тюрьме. Ходили слухи, что во время одной оргии он убил женщину. Ему пришлось дорого заплатить за избиение проститутки и убийство игрока в самом страшном притоне в районе доков.
Больше всего Чарли беспокоило то, что Пирсон Гровенор знал о похождениях Петербрума больше, чем он. И питался он отнюдь не слухами. Гровенор был не в ладах с убегающим временем. Над ним вечно потешались члены клубов за то, что, пытаясь отдалить надвигающуюся старость, он искал общества таких гуляк, как Петербрум.
Пока что Чарли удалось скрыть все от Ника. Он прекрасно понимал, что горячий австралиец не преминет взять дело в свои руки. Он даже радовался, что Делакур поглощает все время Ника, который предполагал остаться там некоторое время: если повезет, то до свадьбы Кэт.
Чарли сжал ее руки, не находя слов утешения.
— Не переживай, дорогой, я не покончу с собой. Я слишком люблю жизнь, — слабо улыбнулась кузену Кэт. — Мне пришло в голову написать письмо кузине моей матери с просьбой приютить меня. Эми Тайд очень богатая и независимая старая дева. Надеюсь, она не побоится отцовского гнева, поскольку ненавидит его так же сильно, как он ее.
Чарли хотел возразить, что этот план обречен на провал. Люди, подобные ее отцу и Петербруму, воспримут выходку Кэт как вызов, который еще больше раззадорит их, и дело, без сомнения, закончится алтарем.
— А что если нам убежать в Гретна-Грин, дорогая? — Чарли говорил так тихо, что не был уверен, слышит ли она. У него перехватило дыхание от собственной смелости. Видимо, это любовь на всю жизнь.
Кэт все понимала и очень сожалела, что не в состоянии ответить на его чувства. Но даже в самой безнадежной ситуации, что, впрочем, имело место в настоящее время, она не согласится на побег. Их бегство погубит его. Он был беднее, чем она, хотя их отцы имели порядочное состояние. Чарли не сможет жить в бедности. Вот и его встреча с Ником произошла как раз в тот момент, когда ее кузен решился на отчаянный шаг, чтобы избежать позора, лишений и банкротства, и поставил на кон свое доброе имя и жизнь.
Нищета и ей ненавистна, но она не сломит ее, как Чарли. Если кузина Эми не согласится принять ее, она подумает о карьере актрисы. Если не в Лондоне, то в провинции. Вот уже где будет не к месту добрый, вечно веселый Чарли Слейтон — типичный житель столицы. Нет, она не может принять его жертву. Кого она обманывает? Ей не нужен ни один мужчина, кроме Ника Монро. Все очень просто.
Кэт похлопала кузена по руке и улыбнулась сквозь слезы.
— Я люблю тебя за то, что ты такой, но это будет катастрофа для нас обоих, — мягко сказала она. — Не беспокойся, я найду выход. — Девушка надеялась, что он слышит ее.
Глава 19
Ник пробрался в последний ряд кресел. Беркли, телохранитель Кэт, поджидал его. Николас послал грума с запиской — его интересовало, когда будет следующее выступление Кэт. Получив ответ, он тотчас выехал в Лондон.
После отъезда Кэт Делакур потерял свою привлекательность. Он должен был увидеть Кэт. Как Ник и предполагал, она искала утешение на сцене.
Беркли и теперь ворчал на него. Он неохотно согласился пропустить его в театр и поставил условие, что Ник будет сидеть на одном месте и покинет зал по его сигналу.
Николаса захватило представление. Этот вечер отличался от предыдущего. Оркестра не было, только пианино, а на сцене — Кэт, одна-одинешенька. Она играла одну из самых прославленных шекспировских героинь. Сравнивая ее с лучшими актрисами лондонских подмостков, он пришел к выводу, что скоро Кэт не будет ни в чем уступать им. Она полностью завладела вниманием зала, не ходила, а плыла по сцене, а от ее голоса у него мурашки пошли по коже и на глаза навернулись слезы. Мысль о том, что она как актриса потеряна для мира, угнетала его. Он чувствовал себя обманутым и надеялся, что она испытывала подобные чувства.
Увлекшись спектаклем, он даже забыл, что леди Макбет, обагрившая руки кровью, и юная Джульетта, умершая из-за любви, это его Кэт. Николас откинулся на спинку кресла, когда Беркли дотронулся до его плеча.
— Время, сэр.
Ник последовал за ним из сумрачного театра на улицу. Когда Монро попытался дать ему чаевые, австралийца вновь постигла неудача.
— Как поживает ваша госпожа? — спросил Ник, протягивая Беркли сигару. Вторую он вынул для себя. Эта встреча так была непохожа на первую. Беркли подождал, пока Ник зажжет сигару.
— Ее служанка говорит, что хозяин и леди Кэтрин часто спорят, препираются из-за Петербрума, — с опаской сообщил Беркли, наблюдая за реакцией Ника. — Она много плачет. Это не та леди Кэт, что прежде.
Ник про себя чертыхнулся.
— Это все? — он понимал, что Беркли не договаривает. — Тебе известно, что я друг леди Кэтрин?
— Она сообщила мистеру Хендриксу, что сегодня последний раз выйдет на сцену и придется распустить труппу.
— Как это понимать?
Беркли прошелся, словно ему нужно было время, чтобы принять решение.
— Ее служанка сказала, что леди встала рано, когда все спали, и отправилась к ростовщикам, захватив с собой драгоценности.
Пошарив в кармане, Ник вытащил гинею и на этот раз не позволил Беркли отказаться.
— Может так случиться, что ты не сумеешь сам сообщить мне важные сведения и придется послать кого-то другого. То