Тайна леди Одли — страница 20 из 63

– Сэр Гарри Тауэрс – благородный и храбрый молодой человек! – отчеканила Алисия.

– Ага, значит, мы все-таки приняли предложение? Или нет? Значит, нам все же хочется стать леди Тауэрс, хозяйкой крупнейшего поместья в Хартфордшире? Милостиво наделять приглашениями на охоту, ездить к папаше в Эссекс? Не томи, Алисия!

– Тебе-то что? – вскричала девушка. – С каких пор тебя интересуют мои дела? Какая тебе разница, за кого я пойду замуж? Выйди я хоть за трубочиста, ты только надменно поднимешь брови и бросишь: «Гм! Она всегда была девицей со странностями!» Да, я отказала сэру Гарри Тауэрсу, а сейчас, когда думаю о его великодушии и бескорыстии, когда сравниваю его с некоторыми бессердечными, ленивыми, эгоистичными типами, мне хочется побежать за ним и сказать…

– Что ты передумала и решила стать миледи Тауэрс?

– Именно.

– Не надо, Алисия! – воскликнул Роберт, схватив ее за руку и увлекая за собой вверх по лестнице. – Пойдем со мной, моя обворожительная, стремительная, необузданная маленькая кузина, сядем у окошка и поговорим серьезно. И пожалуйста, давай не будем больше ссориться.

Они были в гостиной одни. Сэр Майкл уехал по делам, миледи сидела у себя в будуаре, а бедный Гарри Тауэрс ходил туда-сюда по дорожке среди мерцающих теней голых лип под холодным зимним солнцем.

– Послушай, моя маленькая Алисия, – ласково сказал Роберт, словно обращаясь к избалованному ребенку. – Ты что же, думаешь, если человек не ходит с кислой физиономией, не зачесывает волосы в неправильную сторону, не бегает с безумным видом по аллее, чтобы доказать истинность своих чувств, – неужели ты думаешь, Алисия Одли, что он не ценит достоинств милой, добросердечной, умной и красивой девушки? Жизнь, в конце концов, такое хлопотное дело, что все ее милости надо принимать спокойно. Я не кричу на всех углах, что могу купить хорошие сигары в лавке на Чансери-лейн и что у меня есть такая милая, славная, добрая кузина. Тем не менее я благодарен судьбе за все, что имею.

Совершенно сбитая с толку Алисия распахнула прекрасные серые глаза и в изумлении уставилась на кузена. Меж тем Роберт поднял одну из своих собачонок, усадил на колени и почесал за ушками.

– Это все, что ты хотел мне сказать? – кротко спросила Алисия.

– Пожалуй, да, – ответил, помолчав, Роберт. – Добавлю одно: не выходи замуж за этого охотника на лис, если тебе по сердцу кто-то другой. Наберись терпения, относись к жизни проще, постарайся не хлопать дверями, не гоняй по окрестностям как угорелая, не говори об одних только лошадях, и тогда человек, которого ты предпочитаешь сэру Гарри, станет тебе отличным мужем.

– Спасибо за совет, – покраснев до корней волос, ответила Алисия. – Но поскольку ты не знаешь, кто мне нравится…

Роберт погладил собачку:

– Конечно, если я его не знаю… Мне-то казалось, что все-таки знаю.

– Да что ты вообще понимаешь?! – гневно воскликнула Алисия и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

– Я просто думал, что знаю! – крикнул ей вслед Роберт, опустился в кресло и пробормотал: – Славная девушка, только ужасно вспыльчивая.

Несчастный сэр Гарри Тауэрс покидал Одли-Корт в крайне удрученном состоянии духа. Его совершенно не радовало возвращение в родовое поместье, скрытое под сенью вековых дубов и благородных буков. Прекрасная Алисия не станет хозяйкой особняка из красного кирпича, возвышающегося в конце длинной тенистой аллеи. Конец всем надеждам!

Теперь нет смысла во всех этих переменах и новшествах. Джим, старший конюх, объездил специально для нее охотничью лошадь. К следующему охотничьему сезону для нее натаскали двух щенков пойнтера. А крупный черный ретривер, который должен был носить зонтик Алисии! А пустующий садовый павильон, куда никто не ходил после кончины матушки, – его планировали отремонтировать специально для мисс Одли! Все – суета сует и томление духа!

– Что толку в богатстве, если не с кем его разделить? – бормотал молодой баронет. – Остается сидеть без дела да хлестать портвейн. Как жаль, что такая девушка отказалась от моего искреннего сердца и отличных конюшен! Такое кого угодно вышибет из седла.

Действительно, неожиданный отказ очень сильно выбил беднягу из колеи.

Сэр Гарри влюбился в Алисию в прошлом охотничьем сезоне, встретив ее на балу, где собрался цвет графства. Все лето он лелеял в себе нежную страсть, а зимой она расцвела пышным цветом, и лишь болезненная стыдливость мешала сэру Гарри сделать предложение. Мамаши, имевшие дочерей на выданье, осаждали его со всех сторон, да и сами претендентки не отставали, так что молодому Тауэрсу и в голову не приходило, что ему могут отказать.

Он привык быть в центре внимания даже в присутствии записных острословов. Избалованный лестью девичьих глаз, которые горели тем ярче, чем ближе он подходил, сэр Гарри, не обладая ни малейшей долей тщеславия, все же считал, что стоит ему сделать предложение самой красивой девушке в Эссексе, и оно будет с благодарностью принято.

– Да, – благодушно откровенничал он с приятелями, – я знаю, что девицы так милы, потому что считают меня хорошей партией. Они мне неинтересны, даже самые хорошенькие. «Ах, сэр Гарри, почему эта черная собачка с волнистой шерстью зовется ретривером?» или «О, сэр Гарри, бедная кобыла действительно растянула заднюю лопатку?» Я сам не шибко умен, – добавлял баронет, – и мне не нужна зануда, которая пишет книги и носит зеленые очки. Но, черт возьми, мне нравятся серьезные девушки!

Когда Алисия сказала «нет», то есть произнесла речь о достоинстве и уважении, которыми хорошо воспитанные юные леди заменяют это обидное слово, красочный гобелен грядущей счастливой жизни, который так старательно ткал сэр Гарри, мгновенно превратился в бесформенную кучу лохмотьев.

Сэр Майкл схватил уезжающего Тауэрса за руку, когда тот уже ставил ногу в стремя.

– Мне очень жаль, Тауэрс, вы отличный малый, и лучшей партии для Алисии я бы не желал. Но у меня есть племянник, и думаю, он…

– Нет, не говорите мне о нем! – перебил молодой охотник. – Слышать ничего не хочу! Адвокатишка, который толком не умеет взять лошадь под уздцы и не ест ничего, кроме тостов с джемом!.. Конечно, на свете каких только странностей не случается, однако не верю я, что мисс Алисия способна пасть столь низко. Нет, сэр Майкл, здесь дело не в вашем племяннике, а в ком-то другом.

Сэр Майкл лишь покачал головой, и отвергнутый поклонник скрылся под сводами арки.

– Не знаю, есть ли у нее на примете другой, – промолвил сэр Майкл, оставшись один, – а Боб славный парнишка, и Алисия была бы ему отличной парой, но он ее будто не замечает. Тут какая-то загадка!

Впрочем, старый баронет рассуждал об этом философским тоном, словно говорил о незнакомых людях. Под дубовым потолком холла сгущались мрачные тени ранних зимних сумерек; тут сэр Майкл увидел свою прекрасную и любимую молодую жену, свет его угасающей жизни, и тени исчезли.

Люси вышла навстречу супругу и положила голову ему на грудь.

– Наконец-то все разъехались и мы остались одни. Как чудесно, правда, дорогой?

– Да, милая, – ответил он, ласково погладив ее по волосам.

– Кроме Роберта Одли. Сколько ваш племянник намерен пробыть здесь?

– Сколько захочет, душечка. Ему я всегда рад, – сэр Майкл поцеловал жену и мягко добавил: – Конечно, если его флегматичные манеры, сигары, собаки или еще что-то тебе неприятны, тогда…

Леди Одли надула губки и потупила глаза.

– Не в этом дело, – смущенно промолвила она. – Мистер Одли весьма достойный молодой человек, но, видите ли, сэр Майкл, я слишком молодая тетушка для такого племянника, и…

– И что, Люси? – напряженно спросил баронет.

– Бедняжка Алисия весьма ревниво относится ко всякому вниманию, которое оказывает мне мистер Одли. Словом, для счастья Алисии будет лучше, если ваш племянник нас покинет.

– Он уедет сегодня же вечером! – вскричал сэр Майкл. – Слепец! Как я не подумал! Несправедливо по отношению к Бобу подвергать его таким испытаниям. Он и вправду славный малый, однако… Он съедет сегодня же!

– Вы ведь не будете с ним ссориться, дорогой?

– Не беспокойся, Люси. Он сейчас курит в липовой аллее, пойду и скажу ему, чтобы убирался из нашего дома.

И в той самой аллее, под сенью которой бродил в грозовую ночь накануне своего загадочного исчезновения Джордж Талбойс, сэр Майкл Одли объявил Роберту, что тот должен покинуть Одли-Корт, ибо миледи слишком молода и хороша собой, чтобы принимать знаки внимания от красивого племянника двадцати восьми лет от роду.

Услышав эти прозрачные намеки, Роберт с недоумением пожал плечами и поднял густые черные брови.

– Я действительно проявлял внимание к миледи, – признал он. – И она меня действительно интересует.

Внезапно юноша схватил сэра Майкла за руку и заговорил совсем другим тоном, с несвойственным ему волнением:

– Упаси бог, дорогой дядюшка, чтобы я навлек беду на ваше благородное сердце! Упаси бог, чтобы хоть тень бесчестья пала когда-нибудь на ваше доброе имя! Упаси бог, чтобы я стал причиной вашего горя!

Молодой человек произнес эти слова взволнованным, прерывающимся голосом, чего сэр Майкл никогда раньше не слышал, и отвернулся, чуть не плача.

Позднее Роберт покинул поместье, однако в Лондон вечерним поездом он не уехал. Молодой адвокат отправился в Маунт-Станнинг, постучал в двери постоялого двора и попросил Фиби Маркс сдать ему комнату.

Глава XVII. В трактире «Касл»

Фиби Маркс провела племянника баронета в комнатушку на первом этаже, отделенную от зала с барной стойкой лишь тонкой реечной перегородкой, обмазанной гипсом.

Похоже, что мудрый зодчий, руководивший возведением этого сооружения, нарочно стремился воплотить свою идею в самом хрупком и недолговечном материале, дабы здесь вволю мог похозяйничать ветер. Вместо камня использовалось ненадежное дерево, шаткие потолки держались на хлипких стропилах, а балки в ветреную ночь угрожали обрушиться на головы тех, кто имел несчастье под ними оказаться. Двери никогда не запирались, зато постоянно громко хлопали. В холодное время при закрытых окнах по комнатам гулял сквозняк, а летом, в жару, окна не пропускали воздух даже открытыми нараспашку. Несомненно, уединенную сельскую гостиницу спроектировала рука гения. Каждая рейка, каждая перегородка так и вопили миру о своей уязвимости перед натиском неутомимого врага.