Тайна леди Одли — страница 38 из 63

«Почему меня охватил безотчетный страх? Почему исчезновение Джорджа показалось мне таким странным, загадочным? Было ли это предчувствие или навязчивая идея? Вдруг я все-таки заблуждаюсь и цепочка доказательств соткана из моих глупых домыслов? Что, если мои ужасные подозрения – всего лишь нервические фантазии холостого ипохондрика? Харкурт Талбойс не видит ничего особенного в событиях, из которых я выстроил целую теорию. Я раскладываю перед ним отдельные звенья цепи, и он не замечает соответствия, не в состоянии соединить их воедино. О боже! Неужели дело во мне?»

Роберт горько улыбнулся и покачал головой. «У меня в записной книжке лежат доказательства преступного сговора. Осталось раскрыть самую темную половину тайны миледи».

Церковь стояла в стороне от беспорядочно застроенной главной улицы, и деревянные ворота кладбища выходили на широкое пространство, по которому бежал ручей. Луг плавно спускался в долину, где пасся скот.

Роберт медленно прошел по узкой тропинке, ведущей к воротам. Тихий, пустынный пейзаж соответствовал его мрачному настроению. В дальнем конце луга ковылял к перелазу одинокий старик. О том, что где-то здесь еще идет жизнь, свидетельствовал только дым, медленно поднимавшийся над крышами, да стрелки старинных часов на церковной колокольне указывали случайному путнику, что вялое течение деревенской жизни в Одли не остановилось совершенно.

И еще один признак жизни. Ступив на церковный двор, Роберт вдруг услышал торжественную органную музыку, лившуюся через приоткрытое окно колокольни. Он остановился, прислушиваясь к прекрасной мелодии в исполнении опытного музыканта.

Кто бы мог подумать, что деревенская церковь может похвастаться таким звучным органом! Когда Роберт был здесь в последний раз, школьный учитель наигрывал детям мелодию из самых простых аккордов, которая не производила особого впечатления.

Молодой человек помедлил у калитки, не желая разрушать чары, навеянные грустной мелодией. Музыка, то набиравшая полную мощь, то затихавшая до шепчущей мягкости, плыла к нему сквозь туманный зимний воздух, неся покой и утешение.

Он тихо прикрыл калитку и пересек маленький дворик перед входом в церковь. Кто-то оставил дверь открытой, видимо, органист. Роберт толкнул дверь и взошел на квадратное крыльцо, откуда вели узкие каменные ступени в органный зал и на колокольню. Он снял шляпу, прошел в храм, где пахло по будням сыростью и плесенью, и остановился у алтаря. Маленькая галерея находилась как раз напротив Роберта, но он не мог разглядеть музыканта, поскольку куцая зеленая шторка перед органом была плотно задернута. Органист заиграл Мендельсона, и мечтательная грусть мелодии поразила Роберта в самое сердце. Слушая музыку, он прошелся по укромным уголкам церкви, рассматривая полуразрушенные памятники почти забытым умершим.

«Скольких душевных мук, сомнений и терзаний я мог бы избежать, если бы бедняга Джордж скончался у меня на руках и я похоронил его здесь, у стен скромной сельской церкви, – думал Роберт, читая выцветшие надписи на мраморных плитах. – Я должен узнать его судьбу, должен! Чудовищная неопределенность, ужасные подозрения отравляют мою жизнь».

Он посмотрел на часы. Половина второго. Придется ждать еще четыре или пять часов, пока миледи не вернется домой, совершив визиты. «Боже милостивый, какая лицемерка! Какая коварная обманщица! Ничего, скоро этой комедии придет конец. Довольно я с ней миндальничал. Она отказалась принять косвенное предупреждение. Сегодня вечером я поговорю с ней прямо».

Орган замолчал, стукнула крышка.

«Интересно, что за музыкант зарывает свои таланты в глуши, играя изысканные фуги Мендельсона за каких-нибудь шестнадцать фунтов в год», – подумал мистер Одли.

Он задержался на крыльце и стал ждать, пока органист спустится по неудобной лесенке. Вынужденный убить пять часов до приезда миледи, Роберт радовался любому развлечению, каким бы праздным оно ни было.

Первым из-за ширмы показался мальчик, одетый в плисовые брюки и темную полотняную блузу. Он громко топал грубыми башмаками по ступенькам, а с лица его еще не схлынула краска, так усердно он надувал мехи старого органа.

Следом за мальчуганом появилась девушка в шелковом черном платье строгого покроя и большой серой шали. Увидев Роберта, девушка вздрогнула и побледнела.

Клара Талбойс. Роберт ожидал встретить здесь кого угодно, только не ее. Она упоминала, что собирается навестить друзей, которые живут в Эссексе, но графство обширно, а деревня Одли – одна из самых глухих и малолюдных. Молодой адвокат никак не предполагал, что сестра потерянного друга сможет наблюдать за каждым его действием и судить о тайных движениях разума, а то и проследить его подозрения до той, кого они касаются. Вновь осознав свою беспомощность, Роберт понял, что сама судьба указывает ему путь к безвестной могиле потерянного друга.

Клара заговорила первой:

– Вы удивлены, мистер Одли?

– Признаться, более чем.

– Я ведь говорила вам, что собираюсь в Эссекс. Я уехала из дому позавчера, а вашу телеграфную депешу получила прямо перед отъездом. Я остановилась у подруги, миссис Мартин, жены нового приходского священника Маунт-Станнинга. Сегодня утром я решила осмотреть деревню и церковь. Моя подруга с викарием и его женой инспектируют сейчас местную школу, а я… вот попробовала сыграть на старом органе. Я даже не знала, что есть такое селение – Одли. Так его назвали по вашей фамилии, верно?

– Видимо, да, – ответил Роберт, удивляясь спокойствию девушки и своему волнению. – Насколько я помню, здесь со времен Эдуарда Четвертого жил один из моих предков, которого звали Одли из Одли. Еще я знаю, что некий Одли похоронен за оградой вблизи алтаря; признаться, я так и не выяснил, чем прославился сей доблестный рыцарь. Вы намерены ждать здесь своих друзей, мисс Талбойс?

– Да, мы условились, что они вернутся за мной, закончив дела.

– И вы поедете с ними в Маунт-Станнинг?

– Да.

Роберт стоял со шляпой в руке, глядя отсутствующим взглядом на гранитные надгробия. Клара Талбойс посмотрела на его бледное, изможденное лицо.

– Вы, наверное, болели? – тихо спросила она с той же мелодичной печалью в голосе, какая только что звучала в музыке старого органа.

– Нет, просто устал, – ответил Роберт. – Меня одолевают сомнения и вопросы, на которые я не могу найти ответов.

«Интересно, догадывается ли она, подозревает ли?» – думал он.

Роберт сам рассказал Кларе, при каких обстоятельствах исчез ее брат, скрыв лишь имена тех, кто так или иначе соприкасался с этой тайной. А вдруг девушка поймет, что он утаил? Она смотрела на него внимательным, серьезным взглядом, словно пытаясь прочесть самые сокровенные мысли.

«Кто я для нее? Кто я для этой девушки с лицом моего потерянного друга, похожей на Афину Палладу? Ее серьезные карие глаза насквозь видят мою жалкую, колеблющуюся душу. Как я могу надеяться победить силу ее красоты и мудрости?»

Мистер Одли прочистил горло, готовясь пожелать прекрасной спутнице прекрасного дня и сбежать из ее рабства на уединенный луг за церковным двором, как вдруг мисс Талбойс остановила его, заговорив на ту самую тему, которой он старался избежать.

– Вы обещали написать, если узнаете что-то новое. Писем я не получала. Значит, вы ничего не узнали?

Как ответить на этот прямой вопрос?

– Видите ли, – помолчав, сказал он, – цепочка косвенных улик, связывающих тайну судьбы вашего брата с человеком, которого я подозреваю, скована из очень слабых звеньев. После моей поездки к вам в Дорсетшир к ней добавилось еще одно.

– И вы не хотите рассказать мне, что именно обнаружили?

– Предпочел бы сперва узнать больше.

– Из вашего сообщения я поняла, что вы собираетесь в Уайлдернси.

– Там я уже побывал.

– Вот как! Значит, именно там вы узнали что-то новое?

– Да, там. Не забывайте, мисс Талбойс, что мое подозрение основывается на тождественности двух личностей, между которыми нет очевидной связи: одной из них предположительно нет в живых, а другая жива и здорова. На этом основан заговор, жертвой которого пал ваш брат. Если его супруга, Элен Талбойс, действительно скончалась, как написано в соответствующих документах, и если на кладбище в Вентноре похоронена именно она, то мне остается только признать поражение. Я хочу кое-что проверить. Один решительный шаг, и мы установим правду.

Он произнес это сдержанно и в то же время торжественно, не скрывая обуревающих его чувств.

Мисс Талбойс взволнованно протянула холодную руку и коснулась его руки. Роберта охватила дрожь.

– Я уверена, что вы исполните свой долг перед другом и раскроете эту тайну.

В церковный двор вошли жена священника со спутниками. Роберт поцеловал руку девушки и сказал:

– Я пустой, никчемный человек, мисс Талбойс, но если бы я мог вернуть вашему брату Джорджу жизнь и счастье, я бы, не задумываясь, пожертвовал своими чувствами. Боюсь, что теперь могу только разгадать тайну его судьбы, принеся в жертву самых близких мне людей.

Он надел шляпу и быстро вышел через калитку, ведущую в поля.

– Кто этот симпатичный юноша, Клара? – спросила миссис Мартин.

– Мистер Одли, друг моего бедного брата.

– Вот как? Значит, он родственник сэра Майкла Одли?

– Кто такой сэр Майкл Одли?

– О, дорогая, он самый влиятельный человек в нашем приходе. Через денек-другой мы заглянем в Одли-Корт, и ты повидаешься с баронетом и его очаровательной молодой женой.

– Молодой женой? – переспросила Клара, пристально взглянув на подругу. – Так, значит, сэр Майкл недавно женился?

– Да. Он вдовел шестнадцать лет, а полтора года назад женился на бесприданнице, молоденькой гувернантке без единого пенни в кармане. Невероятно романтическая история! Леди Одли теперь считается первой красавицей графства. Пойдем, Клара, лошадь заждалась, а ехать нам еще долго.

Клара села в небольшой экипаж, стоявший у главных ворот. Лошадку держал под уздцы тот самый мальчик, что надувал мехи старого органа. Миссис Мартин, причмокнув, тряхнула поводьями, и лошадка потрусила в сторону Маунт-Станнинга.