Остановившись перед огромными дверями, я вскользь посмотрела на спутника. Он, как никогда прежде, был сосредоточен и суров, отливающие холодящим душу льдом голубые глаза смотрели ровно и пренебрежительно. О нашем прибытии объявили лакеи. Ну вот, свершилось, я официально представлена двору и самому императору.
Что было дальше – просто страшно описывать. Все собравшиеся в бальном зале лорды и леди пытались отодвинуть в сторону мою охрану в виде лорда Севера и начать интересный разговор о сроке моего следующего замужества, желательно с кандидатом из их семьи.
Под конец утомительного вечера я уже просто намертво прилипла к черному рукаву, а у высокородного герцога нервно дергался глаз при любом приближении меньше, чем на расстояние двадцати шагов, очередного кавалера или свахи.
Сбегали мы с бала почти вместе с императором. От переизбытка эмоций меня потом потряхивало почти всю дорогу до Лазурного дворца.
– Теперь я, похоже, вас понимаю, – помогая подняться по высокой лестнице парадного входа во дворец, Бореальд подал мне руку уже без перчатки. – От такого сборища действительно можно умом тронуться. И часто вам так досаждают?
– На любом светском рауте, – рядом с мужчиной я чувствовала себя вполне комфортно.
– Тогда вам простительно быть неуравновешенной истеричкой, – мы медленно брели по темным коридорам по направлению к просторной кухне.
– На ночь есть вредно, – осторожно напомнила я.
– Зато вкусно, а бирдриндское вино восхитительно поднимает настроение, – улыбнулся мой спутник.
– А не боитесь, что после него я стану совсем невменяемой? Начну буянить? – мое ехидство вернулось на место.
– Так будет даже интереснее. Пойдем громить дворец, – в такт мне отозвался мужчина.
И мы начали ревизию императорской кухни. Утро так и встретили, сидя на кухне и выпивая, а точнее, я жаловалась на тяжелую южную жизнь. В результате на кухне было принято стратегически важное решение. Герцог Таутер все же решил забрать меня на межсезонье в далекие северные земли подальше от людских глаз и придворных в частности.
Даже сам император удивленно смотрел нам вслед, будто не веря, что я на самом деле смогла покорить ледяное сердце мага. Но нет, я его просто заинтриговала, подкупая своей нестандартностью – невинная язва! Где он еще такой бесплатный цирк мог встретить, а вот здесь я самоуверенно отыгрываю интересное представление. Суровый мужчина решил, что его родные земли достойны принять такое чудо, как я. Не все же мне гастролировать по теплым южным землям. Я противиться не стала, быстро собрала чемоданы и уже скоро мило восседала в своей розовой карете в ожидании отправки.
Трое суток я ехала в гордом одиночестве, но стоило нам пересечь границы снежного края, как Бореальд переместился ко мне в карету. Даже после терапии находиться долгое время в столь закрытом пространстве с мужчиной для меня было непривычно.
– Теперь можем и поговорить по душам без посторонних ушей? – голубые глаза ярко сверкнули.
– О чем? – я расправила оборки на коричневом дорожном платье.
– Кто меня тебе заказал? – Бореальд навис надо мной.
– Да что вы такое говорите? – только и смогла я прошипеть ему в лицо.
– Не отрицайте, леди, – мужские руки уперлись в стенку около моей головы. – Я осведомлен о вашей профессии. Вы уже выполнили немало заказов. Ускорили своим мужьям путь в мир иной.
– Не понимаю, – я лихорадочно соображала, от кого из моих заказчиков герцог мог узнать этот темный секрет.
– Профессиональных вдов, тем более высочайшего уровня, у нас немного, – я почти не могла дышать от его близости.
– Тогда что вы делаете в этой карете? – оправившись от шока, я гордо вскинула голову.
– Пытаюсь понять, как ты со своей боязнью молодых мужчин рискнула взяться за меня? – Бореальд еще приблизился, прямо-таки беря меня в плен.
– Поверь, и не подошла бы к вам, – я выдохнула, – будь моя воля.
– Император? – правильно понял он мой намек.
– А кто еще по-вашему? – в тон ответила я.
– Не волнуйся, – Бореальд опустился на сиденье. – Мне просто стало интересно, как далеко ты зайдешь. Но тут неожиданно ты стала играть по другим правилам, словно убегая от самой себя, меня и всей империи.
– Вы первый молодой мужчина, с кем я так тесно общаюсь. Я рассказывала чистую правду, мое прошлое вам и так известно. Но, как вы понимаете, от подобных заказов не отказываются. Это опасно для жизни.
– Поцелуй меня, – Бореальд вальяжно раскинулся на сиденье.
– Что, прости? – я от шока округлила глаза.
– Ты же собираешься стать моей невестой, – он мне подмигнул. – А мне не нравятся недотроги.
– Я не знаю как, – я уперлась взглядом в пол.
– Что не знаешь? – он повернул голову набок.
– Как надо целоваться, – я все же подняла глаза.
– У тебя было девятнадцать мужей, – он восхищенно на меня посмотрел.
– И ни один меня не целовал, – я с вызовом смотрела на него.
– Сядь мне на колени, – он поманил меня.
– Зачем? – я с напряжением взирала на мужчину.
– Покажу, как надо целоваться, – он протянул руку.
– Но я… – растерянно смотрела на его пальцы.
– Не волнуйся, дальше поцелуя не зайду. Карета – не самое удобное место для интима. Трясет, да и неудобно возиться со всеми твоими юбками.
– Точно? – я все же не спешила с принятием решения.
– Обещаю, – и я несмело вложила пальцы в его теплую ладонь.
Меня осторожно потянули на себя, усаживая верхом на твердые колени. Подол платья вызывающе поднялся, оголяя щиколотки в ажурных чулках. Восхищенно посмотрев на них, Бореальд перевел взгляд на мое смущенное лицо.
Нежно, словно касаясь дорогой статуэтки, он погладил щеку и едва уловимо задел губы. Объятия не вызывали страх и панику. Кончики мужских пальцев, словно шелковые перышки, путешествовали по моему смущенному лицу, даря незатейливые ласки.
Бореальд осторожно наклонился еще ниже, обдавая мои губы теплым дыханием и позволяя носу уловить терпкий аромат мужского парфюма. Я приближалась к той самой точке невозврата, за которой уже нельзя будет списать на страх и растерянность свое отношение к этому мужчине.
Мои губы накрыли мужские: сухие и теплые с неизвестным мне привкусом. Просто нежно касаясь, не настаивая и не торопя, позволяя самой решать, чего я хочу – сладкого продолжения или немедленного бегства. Но я не отстранилась, продолжая медленно вдыхать и с замиранием сердца ждать продолжения, которого, к моему разочарованию, не последовало. Мужчина ссадил меня со своих коленей на противоположное сиденье и, тяжело прикрыв глаза, откинулся на стенку с гербами.
– Что же ты со мной делаешь? – от него будто бы волнами расходилось раздражение.
– Что? – я от удивления пару раз хлопнула глазами.
– Даже не мог представить, – Бореальд открыл свои неземные голубые глазищи, – что убивать меня пошлют такую наивную дурочку. На тебя даже злиться сложно, ты ничем не отличаешься от провинциальной крестьянки. Мне даже совесть не позволяет на тебя орать. Да еще и твоя полная невинность, толком поцеловать нельзя, а вдруг испугаешься. Меня все это сводит с ума. Я привык к другим женщинам. Тем, кто готов согревать мою постель: ярким, умелым и очаровательным. Тебя просто не могу представить в моей собственной спальне.
– Я тоже милая и очаровательная, – надулась я.
– Только невинная и светлая, словно монашка из захолустного храма, – в голубых глазах клубилась тьма. – Моя собственная магия тебя разорвет на кусочки. Тебя столько раз проверяли, что я думал, уже раз сто смогли выяснить, как ты убиваешь. Но нет, каждый раз все происходит просто от старости, и безутешная вдова снова в поиске очередного заказа. Даже лучшие следователи свято верят в твою невинность и, вообще, едва ли не святое происхождение. После такого я решил посмотреть, что ты мне покажешь, но даже тут ты остаешься наивной дурочкой и заставляешь стыдиться собственных порывов.
– Я вообще ни при чем, – отвернулась к окну, лишь бы не видеть его глаза.
– Вся ты при чем, – он снова прикрыл глаза. – Через два часа будем в замке.
– Хорошо, – только и ответила я.
Глава 7
В замок мы прибыли действительно еще засветло. Вот тут я себя почувствовала обманутым ребенком. Не было в огромном строении ничего сказочно прекрасного. Острые черные крыши уходили в небеса, и под обрывом плескалось ледяное море Севера.
Снег и вьюга не делали это место приветливее и загадочнее, доставляя только дискомфорт и навязчивое желание спрятаться от пронизывающего ветра. Люди лорда Таутера с обожанием втягивали морозный воздух, а я ежилась даже в огромной шубе герцога. Для моей южной крови здесь было слишком холодно, изо рта вырывались белесые облачка, стоило только выдохнуть или пошевелить головой. Такое я видела впервые. Для моей огненной и страстной натуры находиться в морозных краях было почти нереально.
Увидев мое состояние, Бореальд сгреб меня в охапку, прижимая к своему горячему боку. В отличие от меня, он не мерз на лютом холоде и продолжал стоять перед собственными слугами в одной черной рубашке. На кристальном воздухе драгоценности переливались еще сильнее, и я впервые смогла разглядеть массивный перстень на его руке. К моему удивлению, это оказался не родовой перстень, а простая дешевка, коих полно в лавках. Но почему-то именно это кольцо красовалось на руке сурового северного лорда.
Навстречу нам уже выходила прислуга. Одна миловидная блондиночка со счастливой улыбкой бежала вниз по парадному мосту. Ее темно-синее платье развевалось на пронизывающем ветру северных земель. Но молоденькая служанка не обращала на это никакого внимания, стремясь к нам. При ближайшем рассмотрении девчонка оказалась едва ли старше меня самой. Голубоглазая и белобрысая, как и положено северянке. Но не было в ней присущего всей знати лоска и холености. Слишком открытая мимика, светлый взгляд и полное отсутствие манер – все это сразу же выдавало в ней прислугу!