— Вы говорите теперь то, что я говорил вам несколько минут тому назад: мы можем побеседовать.
— Мы можем побеседовать, мсье, — согласилась мадам Лавье, при этом взгляд ее выражал решимость сражаться за свою жизнь.
— Тогда начнем с очевидного.
— С чего именно?
Вот теперь. Правда.
— Какое дело Карлосу до Борна? Зачем он ему?
— Какое дело… — Она запнулась, злобу и страх сменило потрясение. — И вы еще спрашиваете?
— И спрошу снова, — сказал Борн, слушая удары у себя в груди. — Какое дело Карлосу до Борна?
— Но ведь он же Каин! Вам это известно так же, как и нам. В этом была ваша ошибка! Вы выбрали не того!
Каин. Он услышал это имя, и стук в его груди перешел в оглушительные раскаты грома, каждый удар сотрясал его, пронизывая сознание, тело, словно содрогнувшееся от звука этого имени. Каин. Каин. Снова сгустился туман. Тьма, ветер, взрывы.
Альфа, Браво, Каин, Дельта, Эхо, Фокстрот… Каин, Дельта, Каин, Дельта… Каин.
Каин вместо Чарли.
Дельта вместо Каина!
— Что такое? Что с вами?
— Ничего. — Борн схватил себя правой рукой за левое запястье и надавил с такой силой, что едва не ободрал кожу. Надо было что-то сделать, прекратить дрожь, унять шум в голове, отогнать боль. Чтобы прояснилось сознание. На него смотрели глаза правды, он не должен отводить взгляд. Он здесь, и он дрожит. — Давайте дальше, — сказал он, стараясь справиться с голосом и оттого невольно перейдя на шепот.
— Вы плохо себя чувствуете? Вы очень бледны и…
— Я в порядке, — отрезал он, — я сказал, давайте дальше.
— Что вам рассказывать?
— Говорите все. Хочу услышать это от вас.
— Зачем? Нет ничего такого, чего бы вы не знали. Вы выбрали Каина. Вы пренебрегли Карлосом и думаете, что сможете пренебречь им снова. Вы и тогда ошибались, и сейчас ошибаетесь.
Я тебя убью. Схвачу за горло и задушу. Рассказывай! Бога ради, рассказывай. До конца. Пока это только начало. Я должен все знать.
— Не важно, — сказал он, — если вам нужен компромисс — хотя бы только для спасения своей жизни, — расскажите мне, почему мы должны вас послушаться. Почему Карлос так непреклонен… маниакально непреклонен… насчет Борна? Объясните мне так, словно я об этом никогда раньше не слышал. Если не захотите, то имена, которые не следует упоминать, разойдутся по Парижу, и после обеда вас не будет в живых.
Алебастровая маска мадам Лавье застыла.
— Карлос будет преследовать Каина до скончания века и убьет его.
— Нам это известно. Мы хотим знать — почему.
— Он вынужден. Посмотрите на себя. На людей вроде вас.
— Ерунда. Вы не знаете, кто мы такие.
— Мне и не надо знать. Я знаю, что вы сделали.
— Так скажите!
— Я уже говорила. Вы взяли Каина вместо Карлоса. Не того выбрали. Заплатили не тому убийце…
— Не тому убийце…
— Не вы первые, но вы будете последними. Заносчивый самозванец будет убит здесь в Париже независимо от того, договоримся мы о компромиссе или нет.
— Мы взяли не того убийцу… — Слова плыли в элегантной, надушенной атмосфере ресторана. Оглушительный гром откатился, он еще ярился, но уже где-то далеко в грозовых тучах… Пелена рассеивалась, вокруг курилась дымка. Он прозревал, и его глазам представлялось чудовище. Не миф, а чудовище. Еще одно. Их было два.
— Вы что, сомневаетесь? — спросила Лавье. — Не связывайтесь с Карлосом. Дайте ему взять Каина, отомстить. — Она помолчала, приподняв руки над столом. — Я ничего не обещаю, но я за вас замолвлю словечко, скажу об убытках ваших людей. Возможно… только возможно, вы же понимаете… ваш контракт будет признан тем, кого вы должны были бы выбрать в первую очередь.
— Тот, кого мы должны были выбрать… Потому что мы выбрали не того.
— Вы же понимаете, мсье, не так ли? Карлосу надо сказать, что вы все понимаете. Возможно… только возможно… он посочувствует вашим убыткам, если будет уверен, что вы поняли свою ошибку.
— Это и есть ваш компромисс? — спросил Борн, стараясь собраться с мыслями.
— Все возможно. А из ваших угроз ничего хорошего не выйдет, могу вас уверить. Для каждого из нас, включая, буду откровенна, и меня. Последуют бессмысленные убийства, а Каин останется стоять в сторонке и посмеиваться. Так вы потеряете вдвойне.
— Если это правда… — Джейсон сделал глоток, чтобы смочить пересохшее горло, — то мне надо будет объяснить своим людям, почему мы… выбрали… не того.
Прекрати! Спокойно договори! Возьми себя в руки!
— Расскажите мне все, что вы знаете про Каина.
— С какой целью? — Лавье опустила руки на стол, десять ярко-красных ногтей, как десять лезвий.
— Если мы выбрали не того, значит, получили не ту информацию.
— Вы слышали где-то, что он не хуже Карлоса, так ведь? Что его гонорары более разумны, его аппарат более сдержан, а из-за меньшего количества посредников нет никакой возможности проследить за контрактом. Так было?
— Возможно.
— Конечно, так. Так всем говорили, и все это ложь. Сила Карлоса в его широкой информированности, абсолютной достоверности его информации. В отработанной системе, когда нужное лицо настигается в нужное время, точно перед убийством.
— Похоже, она требует слишком много народа. Слишком много было в Цюрихе, слишком много здесь, в Париже.
— Все слепые, мсье. Все до одного.
— Слепые?
— Объясню. В течение нескольких лет я участвовала в операциях, встречаясь так или иначе со многими десятками людей, игравших второстепенные роли, — главных не играет никто. И, однако, ни один из них не только не разговаривал с Карлосом, но не имел никакого понятия, кто он такой.
— Это Карлос. Я хочу знать про Каина. Что вы знаете про Каина?
Держись. Отступать нельзя. Смотри на нее, смотри на нее!
— С чего начать?
— С первого, что придет в голову. Откуда он появился?
Не отводи глаз!
— Ясно. Из Юго-Восточной Азии.
— Ясно… О Боже.
— Из американской «Медузы», это нам известно…
«Медуза»! Шквалы ветра, тьма, вспышки света, боль… Боль разорвала ему череп. Он находился сейчас не там, где был, а там, где был когда-то. Другой мир во времени и пространстве. Боль. О Господи. Боль…
Тао!
Че-сай!
Тамкуан!
Альфа, Браво, Каин… Дельта.
Дельта… Каин.
Каин вместо Чарли.
Дельта вместо Каина.
— Что такое? — Женщина была напугана. Она вглядывалась в его лицо, сверлила глазами. — Вы вспотели. У вас дрожат руки. Вам плохо?
— Это быстро проходит. — Джейсон отнял руку от запястья и достал платок, чтобы вытереть лоб.
— Это давление?
— Да, давление. Давайте дальше. Времени не много, надо успеть найти людей, принять решение. Оно, вероятно, будет касаться и вашей жизни. Вернемся к Каину. Вы говорите, что он был из американской… «Медузы».
— Les mercenaires du diable,[72] — сказала Лавье. — Так прозвали «Медузу» колонисты в Индокитае — те, кто там еще остался. Подходящее название, вам не кажется?
— Мое мнение здесь ни при чем. И не имеет значения, что я знаю. Я хочу услышать, что вы думаете и знаете про Каина.
— Этот приступ ожесточил вас.
— Просто я теряю терпение. Вы говорите, мы выбрали не того, если так, значит, у нас была неверная информация. Вы предполагаете, что Каин француз?
— Отнюдь нет. Вы проверяете меня неумело. Я упомянула это только для того, чтобы показать, что про «Медузу» мы знаем немало.
— «Мы» означает людей, работающих на Карлоса.
— Можно сказать и так.
— Я так и скажу. Если Каин не француз, то кто он?
— Несомненно американец.
О Боже.
— Почему?
— Во всем, что он делает, есть налет американской дерзости. Он много суетится, иногда без всякого разумения, приписывает себе чужие заслуги, убийства, к которым не имел отношения. Он как никто изучил методы и связи Карлоса. Нам говорили, что он пересказывает их во всех подробностях потенциальным клиентам, выдает себя за Карлоса, а еще чаще уверяет дураков, что это он, а не Карлос, принял и выполнил заказ. — Лавье помолчала. — Я попала в точку, верно? Это он и с вами проделал, с вашими людьми — да?
— Возможно. — Как только ее показания вернулись к нему, Джейсон опять взял себя за запястье. Показания, которые должны дать ключ к решению этой странной загадки.
Штутгарт, Регенсбург, Мюнхен. Два убийства и одно похищение приписываются группировке Баадера. Оплата из американских источников…
Тегеран? Восемь убийств. Ответственность поделена: Хомейни и ООП. Оплата — два миллиона. Советский юго-западный сектор.
Париж… Все контракты будут проводиться через Париж.
Чьи контракты?
Санчес… Карлос.
— …всегда такими примитивными приемами.
Лавье что-то говорила, он не слышал.
— Что вы сказали?
— Вы что-то вспомнили, да? Он использовал тот же прием с вами, с вашими людьми. Так он добывает себе заказы.
— Заказы? — Борн напряг мускулы живота, и боль вернула его за стол в зале с канделябрами аржантейского ресторана. — Значит, он получает заказы, — повторил он.
— И выполняет их вполне квалифицированно. Этого у него не отнимешь. Список его убийств впечатляет. Во многих отношениях он второй после Карлоса, не ровня ему, но намного выше по классу, чем guerilleros.[73] Он человек весьма квалифицированный, очень изобретательный, это разящее оружие, проверенное в «Медузе». Но его заносчивость, его обманы ему выйдут боком.
— Поэтому вы и считаете его американцем? Или у вас такое предубеждение? Я думаю, вы любите американские деньги, но из того, что они экспортируют, лишь это вам и нравится.
Огромная сноровка, изобретательность, разящее оружие… Пор-Нуар, Ла-Сьота, Марсель, Цюрих, Париж.
— Никакого предубеждения, мсье. Это установлено достоверно;