почки, подаренные ей отчимом, который в ней души не чаял. Когда она появилась в комнате, среди гостей поднялась суматоха, они вытягивали шеи, чтобы лучше видеть великолепную царевну.
— Ты самая лучшая драгоценность в моем царстве, Саломея, — объявил ее отчим. — Давай, станцуй для нас. Увидеть твою грацию будет захватывающим зрелищем для этих гостей.
Саломея приблизилась к трону Ирода, с которого он правил пиром. Вид у нее был довольно дерзкий.
— Не знаю, смогу ли я танцевать, отчим. На сердце у меня так тяжело после путешествия, что я вряд ли смогу танцевать.
Иродиада, сидящая на подушках рядом с Иродом, выпрямилась.
— Что так подействовало на тебя, дитя?
Саломея рассказала им душераздирающую историю об ужасном человеке, которого зовут Креститель, и о том, как его слова ранили ее и, казалось, преследовали, куда бы она ни направлялась.
— Кто он, этот Креститель? — задал вопрос гость, знатный римлянин.
Ирод отмахнулся.
— Никто. Один из нескольких так называемых мессий, которые появились в этом году. Он, конечно, причиняет беспокойство, но не слишком сильное.
На это Саломея разразилась слезами и бросилась к ногам своей матери. Она кричала об ужасных прозвищах, которыми этот человек, Креститель, называет Иродиаду. Она была испугана, потому что этот пророк призывал к свержению Ирода и предсказывал, будто дворец падет вместе со всеми ними. Он внушил людям ненависть к Ироду, такую сильную, что Саломея не могла больше в безопасности путешествовать вместе с назареями, если не была хорошо замаскирована.
— Он говорит скорее как мятежник, чем как пророк, — заметил знатный римлянин. — Будет лучше что-то быстро предпринять по этому поводу.
У Ирода не было настроения заниматься политикой, но он не мог позволить себе проявить слабость перед посланцем из Рима. Он позвал свою стражу и приказал:
— Арестуйте этого человека, Крестителя, и доставьте его сюда. Я посмотрю, хватит ли у него мужества сказать все эти вещи мне в лицо.
Собравшиеся гости приветствовали это решение и последовали примеру римлянина, подняв чаши в честь своего хозяина. Саломея вытерла слезы с глаз и нежно улыбнулась Ироду Антипе:
— Какой танец вы бы хотели увидеть сегодня вечером, отчим?
Иоанн Креститель был беспокойным узником. Ирод Антипа не ожидал, какую силу примет движение последователей Иоанна, которое выросло до необычайных размеров. Просители каждый день наводняли дворец, требуя освободить их пророка. Они взывали к Ироду как к иудею, умоляя смягчиться по отношению к одному из них. Так как зимний дворец находился поблизости от Кумрана, община ессеев ежедневно отправляла посланцев, чтобы просить о свободе для этого праведного узника. Это был не просто местный пророк, которого можно было легко наказать и заставить замолчать.
Ирод взял на себя задачу допросить Иоанна и приказал, чтобы аскетичного пророка привели и поставили перед ним. Он лично допрашивал Иоанна, ожидая лицемерных ответов и бредовых измышлений, которые часто исходили от этих пустынных проповедников и самозванных мессий. Для Ирода это было своего рода развлечение, и он особенно предвкушал, как попадется на приманку человек, который так беспокоил его жену и падчерицу. После того как у него будет возможность какое-то время поиграть с узником, он решит, каким будет окончательный приговор.
Допрос прошел не так, как планировал тетрарх. Хотя этот человек, Иоанн, был странно одет и имел нецивилизованный вид, его слова ничем не напоминали дикий бред пустынного отшельника. Ирод нашел в нем удивительно умного человека, возможно даже мудрого. Иоанн сурово говорил о грешниках и о необходимости покаяния и, не колеблясь, смотрел в глаза Ирода, когда предостерегал, что тетрарху с его грехами будет отказано в Царстве Божьем. Но еще есть время для искупления, если Ирод отошлет прочь свою прелюбодейку-жену и покается в своих многочисленных прегрешениях.
К концу допроса Ирода стало сильно беспокоить то, что Иоанн находится в темнице. Он бы охотно освободил Иоанна, но не мог это сделать, не проявив слабость и некомпетентность в глазах Рима. Разве римский посланец не присутствовал, когда он отдал приказ об аресте Иоанна? Освободить сейчас этого человека означало бы показать свою непоследовательность и, возможно, даже неспособность справиться с иудейскими мятежниками. Нет, он не осмелится освободить Иоанна, по крайней мере, пока. Вместо этого он смягчил условия заключения Иоанна и разрешил ему принимать посетителей из числа его последователей и местных ессеев.
Услышав об этом, Мария из Магдалы отправила во дворец посыльного, спрашивая, не хочет ли ее муж видеть ее или узнать о ребенке. Иоанн полностью проигнорировал это послание. Единственные слова, которые Мария услышала от Иоанна за время его заключения, были словами осуждения. Она слышала от его ближайших последователей, что Иоанн продолжает сомневаться в отцовстве ее ребенка и называет ее самыми уничижительными прозвищами. Он обвинял свою молодую жену в своем аресте, и самые фанатичные из его последователей даже посылали угрозы ее семье. В конце концов, Мария убедила своего брата и Марфу отвезти ее обратно в Галилею, как можно дальше от Иоанна и его последователей. Она не понимала, как всего одна ночь невинного ослушания подорвала ее репутацию и превратила в блудницу, но такова была реальность. Мария предпочитала встретить ее лицом к лицу в своем доме у подножия горы Арбель, поближе к назареям и их сторонникам.
Иоанн продолжал свое служение из темницы, при этом легенды о нем и его влияние в южных областях росли. Но служение его троюродного брата, харизматичного назарея, расцветало пышным цветом к северу от Иордана и в Галилее. Последователи Иоанна приносили к нему в темницу рассказы о великих деяниях Исы и о чудесных исцелениях, которые ему приписывались. Но они также рассказывали о продолжающейся терпимости назареев по отношению к язычникам и нечистым. Он даже не дал казнить прелюбодейку, которую должны были справедливо побить камнями! Ясно, что троюродный брат Иоанна утратил всякое понимание закона. Пришло время Иоанну настоять на своем.
По указанию Иоанна, последователи Крестителя вознамерились посетить большое собрание назареев. Когда Иса встал перед множеством собравшегося народа, чтобы начать свою проповедь, двое из посланцев-аскетов вышли вперед. Первый заговорил, обращаясь к Исе и остальной толпе:
— Мы пришли из темницы Иоанна Крестителя. Он просит, чтобы мы донесли это послание до вас всех. Он говорит тебе, Иешуа Назарей, что он сомневается в тебе. Хотя он некогда верил, что ты — мессия, посланный Богом, он не может поверить, что твое приятие нечистого находится в рамках закона. Поэтому он спрашивает тебя, ты ли тот, которому должно прийти? Или этим добрым людям следует ожидать другого?
При этих словах толпа заволновалась: крещение Исы Иоанном было определяющим моментом для некоторых новообращенных учеников-назареев. Волшебный день на берегах Иордана, когда Иоанн объявил своего троюродного брата избранным и Бог явил свою милость в виде голубя, многих превратили в последователей Пути. Сейчас Иоанн Креститель, в сущности, лишал своего троюродного брата своей поддержки, публично сомневаясь в нем.
Иешуа Назарей остался стоять неподвижно и не показал, что оскорбление его задело. Он заставил толпу замолчать и сказал им:
— Из рожденных женами нет ни одного пророка большего Иоанна Крестителя.
Для людей, которые бросили ему вызов, он добавил:
— Пожалуйста, передайте моему брату лучшие пожелания. Пойдите и скажите Иоанну, что слышите и видите.
А рассказать можно было многое. Вождь назареев вышел потом к толпе и стал исцелять больных. В тот день, как сказано, он вернул зрение многим слепым. Он лечил болезни у старцев; он изгонял бесов и дурное расположение духа из больных. И все это время он проповедовал слово Пути и говорил людям о свете Божьем. Он рассказал историю, притчу о женщине, которой простились ее грехи, потому что у нее было сердце, полное веры и любви. Это было его последнее послание в тот день.
— Грехи прощаются тем, кто много любит. Но если самый праведный человек имеет в сердце своем мало любви, то мало ему прощается.
Это был день, который установил служение Иешуа Назарея как исцеляющий Путь любви и прощения, как путь к спасению, доступный всем людям, которые выбрали для себя дорогу к свету.
Ирод Антипа находился в затруднительном положении. Посланец Рима, который был свидетелем приказа арестовать Иоанна Крестителя несколько месяцев назад, вернулся. Когда римлянин спросил прислужников Ирода, почему так много иудеев окружило дворец, ему сказали, что плененный пророк продолжает привлекать к себе сторонников. Посланец был удивлен, что Ирод не считает нужным принять решение по поводу мятежного Крестителя.
Вечером, за обедом, знатный римлянин строго заговорил об этом с Иродом.
— Вы не можете выглядеть нерешительным в отношении этих подстрекателей. Вы здесь, потому что Цезарь доверяет вам представлять Рим и чувствует, что у вас, как у иудея, есть преимущество в глазах народа. Но было бы ужасной ошибкой проявлять к ним слишком большую мягкость. Этот человек каждый день оскорбляет Рим даже из тюрьмы, и вы терпите.
Тетрарх стал защищать свою позицию:
— Эта пустынная земля кишит сектами ессеев и другими, которые называют этого человека пророком. Казнить его — значит спровоцировать мятеж.
— Вы, римский гражданин и царь, позволяете этим обитателям пустыни держать вас в заложниках? — В вопросе прозвучал упрек.
Ирод знал, что загнан в угол. Этот посланец на следующий день возвращается в Рим и может сообщить Цезарю о его явной слабости. У Ирода есть множество врагов, которые бы с удовольствием увидели его окончательный крах; это не должно случиться. Недаром в жилах Антипы текла кровь царей. Разве его дед не казнил своих собственных сыновей, когда почувствовал угрозу своему трону? Семья Ирода знала, как бороться за то, что принадлежит ей по праву.